Бобби Смит - Грешные мысли

Вспомнив, кто такой Логан и для чего он здесь, Иден вдруг словно очнулась от забытья. И откуда только у нее такие грешные мысли? Этот человек — всего лишь проповедник, приехавший помочь приюту и детям. И в приглашении на танец нет ровным счетом ничего, кроме простой галантности. Но как ни старалась Иден не думать о том, что с момента встречи с Логаном в ее жизнь ворвалось что-то новое, отрицать этот факт было нельзя.

Дженни наконец закончила игру, но Логан еще какое-то время продолжал держать Иден в своих объятиях, словно не желая разрушать гармонию момента.

— Я благодарен вам за танец, Иден, — наконец произнес он, и эти слова шли от самого сердца. Ему очень не хотелось отпускать ее. Если бы они сейчас были где-нибудь в ресторане, он бы готов был отдать музыкантам всю свою наличность, чтобы те играли весь день и всю ночь.

Иден улыбнулась ему, пытаясь свести то, что сейчас промелькнуло между ними, к шутке, но сердце словно говорило ей: «Кого ты, милая, обманываешь?»

— Спасибо вам, сэр, — проговорила она. — Вы замечательно танцуете! Я уверена, что дети многому научились, лишь глядя на вас.

— Рад стараться! — ответил он.

— Слава Богу, — улыбнулась она, — что ваши религиозные убеждения не запрещают вам танцевать!

— Господь не против, чтобы мы иногда предавались невинным развлечениям, — заявил Логан, отметив про себя, что мысли его при этом на самом деле были не такими уж невинными. — Мне пора, — произнес он, — но я не прощаюсь: я ведь увижу вас сегодня вечером.

— Мы будем ждать вас с нетерпением.

Всю обратную дорогу воображение Логана снова и снова рисовало картины вальса с Иден. Логан встряхнул головой. Да что за наваждение, в конце концов! Пора с этим кончать. Иден скорее всего связана с Форрестером и теми людьми, что угнали пароход. И вообще, как бы то ни было, Логану сейчас не до романов. Главное сейчас — распутать дело Форрестера, а затем найти брата и помочь ему.

Иден оставалась в приюте до тех пор, пока дети не сели ужинать. Убедившись, что все спокойно, Иден поручила детей заботам Дженни и отправилась домой.

Еще вчера Иден сердилась на сестру, что та осмелилась так бесцеремонно завлекать его преподобие, но сейчас сама радовалась, что он будет сегодня вечером в их доме.. Иден хотелось провести вечер с ним. Что ни говори, Логан — настоящий джентльмен и к тому же прекрасный танцор.

По пути Иден задумалась, когда же она получит ответ от своего агента. Она понимала, что это будет не скоро, но ей хотелось бы побыстрее. Эти янки не должны остаться безнаказанными, и нельзя допустить, чтобы они посмели тронуть еще хотя бы одну южанку.

Он не знал, где он и что с ним, но понимал одно: он жив, поскольку чувствовал боль, заполнявшую, казалось, все его существо. Каждое движение словно разрывало его тело на тысячи кусков, и Брейден старался не шевелиться вообще.

Ему не хотелось приходить в сознание, хотелось снова провалиться в черную пустоту — там по крайней мере не было этой нестерпимой боли. Но реальный мир безжалостно и бескомпромиссно заявлял ему о себе. Брейден неумолимо приходил в себя.

Он открыл глаза.

Солнечный свет — значит, сейчас день. Он лежит в какой-то палатке. Рядом с ним сидит солдат-северянин, но Брейден не видит его лица. Тем не менее это явно не Даннер — Даннер гораздо крупнее.

— Что случилось? — едва слышно прохрипел Брейден.

— Вы очнулись! — радостно воскликнул Тейлор. Он склонился над Брейденом и с удовлетворением отметил, что лихорадка прошла и взгляд лейтенанта стал ясным и осмысленным.

Тейлору даже не верилось, что это так. Бесконечные часы сидения над упорно не приходившим в сознание больным оставляли все меньше и меньше надежды. Порой Тейлор впадал в отчаяние, но это было не в его натуре — он всегда, несмотря ни на что, продолжал оставаться оптимистом.

— Кто ты? — спросил Брейден, вглядываясь в солдатика — на вид почти мальчишку. Брейден был уверен, что никогда не видел его раньше.

— Рядовой Тейлор. У вас была лихорадка, лейтенант, но теперь, похоже, прошла.

— Как долго?

— Лихорадка? Несколько дней.

— Где мы? — снова прохрипел Брейден.

— В лагере для военнопленных. Насколько мне известно, вас ранили на пароходе, привезли сюда без сознания. Очнулись вы только сейчас.

Брейден слабо кивнул, и глаза его снова закрылись.

Убедившись, что лейтенант закрыл глаза просто от слабости, а не от новой потери сознания, Тейлор поднялся, чтобы разыскать Даннера и сообщить ему хорошую новость.

Найти его было несложно — лагерь был небольшим. Даннер сидел у костра вместе с другими пленниками. Увидев направлявшегося к нему Тейлора, он забеспокоился.

— Что-то случилось? — поднялся Даннер ему навстречу.

Тейлор успокаивающе улыбнулся:

— Он очнулся. Лихорадка прошла.

Оба поспешили в палатку, где лежал Брейден.

— Брейден! — окликнул его Даннер, склоняясь над ним.

Брейден узнал голос друга и открыл глаза.

— Тебе явно лучше! — произнес Даннер.

— Лучше по сравнению с чем? — слабо усмехнулся тот. — Да умереть и то лучше! — Брейден заерзал, пытаясь устроиться покомфортнее, но на жестком тюфяке это сделать было невозможно. В тело снова словно впились тысячи лезвий.

— Не надо ворочаться, лейтенант, — предупредил его Тейлор, — ваша рана может снова открыться!

— Рядовой Тейлор все это время заботился о тебе, — произнес Даннер. — Его отец — врач, и он и сам в этом кое-что смыслит.

Брейден посмотрел на юного рядового. Тот почему-то выглядел смущенным, словно барышня.

— Спасибо, Тейлор! — проговорил Брейден. Парень кивнул.

— Какие новости? — спросил Брейден.

— За то время, что ты лежал без сознания — никаких, — сообщил Даннер. — Похоже, какое-то время нас здесь еще подержат.

Собрав все силы, Брейден произнес:

— Мы не должны здесь оставаться! Как только приду в себя, обязательно что-нибудь придумаю.

Даннер хотел было предупредить Брейдена, что их охранники вооружены до зубов и что день и ночь не спускают с них глаз, но не стал. Даннер знал: Брейден способен выпутаться из любой ситуации. Такой, как он, обязательно что-нибудь придумает.

Попытка произнести всего несколько фраз отняла у Брейдена много сил. Он снова в изнеможении закрыл глаза. Как только силы вернутся к нему, он придумает какой-нибудь план, как сбежать отсюда. Обязательно придумает.

Камилла сидела перед зеркалом, стараясь уложить волосы в модную прическу. Весь день, с того самого момента, как вернулась домой, она прихорашивалась, выбирала платья, желая выглядеть как можно лучше перед его преподобием Мэтьюзом. Давно уже не пребывала Камилла в таком возбуждении — во всяком случае, с тех пор, как началась война, положительные эмоции ей приходилось испытывать нечасто.