Мэри Спенсер - Поверь в любовь

Девушка моргнула, но никак не выказала, что поняла хоть единое слово из того, что он ей сказал. Ее рука так и осталась безвольно лежать в его ладони. Джеймс ласково пожал ее – увы, никакого ответа.

– Она в шоке, – буркнул он себе под нос, но стоявший за ним Робелардо услышал и кивнул:

– Si [1]... Я так и подумал. Очень печально, правда? Хотя чего-нибудь в этом роде и следовало ожидать. Я надеялся, что со временем она придет в себя, все же кто знает? Для этого всегда требуется время, и потом... вдруг рассудок к ней так и не вернется? Может, она сошла с ума?

– Нет-нет, – успокоил его Джеймс. – Просто ей тяжело пришлось, вот и все. Дайте ей немного времени, чтобы успокоиться, и все будет хорошо, верно, милая? Просто немного времени и чуть-чуть любви – и она расцветет. – Он снова ласково сжал ее пальцы. – Так вот, Робелардо, думаю, будет лучше, если я прихвачу ее с собой.

На губах бандита мелькнула ленивая усмешка. Он медленно выпрямился и, чуть помедлив, окинул Джеймса с ног до головы хищным взглядом.

– Si, амиго, конечно, ты можешь забрать ее с собой, если хочешь, хотя кое-кто из моих людей будет сильно огорчен. Эстефано уже просил отдать девчонку ему в жены. – Он подмигнул молодому человеку, о котором шла речь, и тот угрюмо ухмыльнулся в ответ. – Он любит таких женщин. Которые молчат, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Джеймс. – Что же касается Эстефано, – он покосился на парня, – пусть катится ко всем чертям, я заберу девчонку с собой. Будет на то твое согласие или нет, но она уедет. – По тому, как это было сказано, можно было догадаться, что вопрос обсуждению не подлежит. – Ты меня понял?

Улыбка на губах Робелардо застыла.

– Думаешь запугать Робелардо, парень, а потом заполучить и красотку? Фу, как стыдно! Стыдно, сеньор Кэган. Все вы, американцы, такие – ничего рыцарского! Разве так ведет себя настоящий кабальеро? Да что с вас взять? Ни хороших манер, ничего... одни нелепые угрозы! А ведь я с самого начала дал понять, что вы вольны забрать бедняжку с собой, разве не так? Так для чего испытывать терпение старого Робелардо?

Усталым жестом Джеймс стащил с головы шляпу и кинул ее на стул. Вытерев пот со лба, он тяжело вздохнул.

– Клянусь кровью Христовой, ты сам способен вывести из себя кого угодно, даже святого! Что за игру ты ведешь, хотел бы я знать?! Как бы там ни было, я согласен: давай сыграем!

И тут вдруг усмешка на лице Робелардо превратилась в волчий оскал.

– Очень хорошо, гринго, значит, хочешь сыграть? Согласен! Ты возьмешь девчонку, но не бесплатно! В конце концов, ведь сам Господь Бог вверил ее мне, не так ли? И моя совесть должна быть чиста по поводу того, что она попадет в хорошие руки! Это мой долг! Разве нет?

И хотя Джеймсу до смерти хотелось ответить «нет», он сдержался. Спорить с мексиканцем было бесполезно, только время зря терять.

– И какова же твоя цена, Робелардо?

Бандит снова усмехнулся, на этот раз в улыбке его сквозило торжество.

– Ну что ж, Джеймс Кэган... Девушка уедет вместе с тобой, но только в качестве твоей жены!

Воцарилась гробовая тишина, и Джеймсу показалось, что сердце его оборвалось. Глаза его чуть не вылезли из орбит.

– В качестве моей жены?! – Ему показалось, он ослышался.

– Так, так. Ты меня понял. – Робелардо тотчас подмигнул парнишке за спиной Джеймса: – Лопе, сбегай-ка за падре. Скажи, чтобы пришел сюда, слышишь? И пусть поторапливается!

– Погодите! – отчаянно завопил Джеймс, вцепившись ему в рукав. – Что это вы затеяли?! Совсем с ума сошли! Чтобы я женился на этой девушке?! Да я ее знать не знаю... впрочем, и она меня тоже! Господи, спаси и помилуй, а вдруг она немая?

– Хочешь забрать ее отсюда живой, – холодно процедил Робелардо, – соглашайся! Будет так, как я сказал!

– Но это незаконно! – в ужасе воскликнул Джеймс, с большим трудом удерживаясь от соблазна вцепиться ему в глотку. Может, схватить девушку в охапку и попытаться прорваться к выходу? Вряд ли получится. Скорее всего один из них непременно нарвется на пулю. – Послушай, друг, – едва владея собой, сказал он, – ты ведь понимаешь, что брак этот не будет иметь силы, так для чего заставлять нас обоих, особенно эту бедняжку, – он ткнул пальцем в сторону безмолвной девушки, – проходить через подобное унижение?

Бандит невозмутимо пожал плечами:

– Может быть, в глазах властей ваш брак и не будет иметь законной силы, сеньор Кэган, но только не перед лицом Всевышнего. А потом... даже у тебя, хоть ты и американец, вряд ли хватит совести прогнать женщину, которую ты поклялся любить и лелеять, пусть и под дулом пистолета! Все ж таки ты мужчина и слово «честь» для тебя кое-что да значит!

– Дьявольщина! – Глаза Джеймса сузились. – Просто не верится. Кто бы говорил о чести! Ублюдок паршивый, попробуй только повтори – живо познакомишься с Мэттом! Уж он позаботится, чтобы ты навсегда запомнил этот день! А если ты имеешь зуб на меня, так нечего припутывать сюда ее! – рявкнул он, стукнув себя кулаком в грудь. – Бедняжке и так досталось, а ты!.. Совести у тебя нет, вот что!

– Довольно! – прорычал Робелардо, и кулак его со свистом рассек воздух. – Чертовы гринго! Сначала угрозы, а теперь еще и оскорбления! Чтоб я сдох, если стану выслушивать такое! Да еще от кого? От моего же пленника! Да стоит мне только мигнуть, и из тебя вышибут дух без дальнейших разговоров. – Собравшиеся одобрительно зароптали. – Все, хватит! Будет как я сказал! А теперь слушай внимательно, гринго! Либо обвенчаешься с ней и тогда вы оба свободны, как ветер, либо девчонка завтра же станет женой Эстефано, а тебя отвезут туда, где нашли, – на ранчо Ангелов. Только при этом обчистят до нитки. А теперь решай сам, гринго. Падре ждет.

Элизабет в жизни не чувствовала себя такой усталой. И даже теперь, когда двое незнакомцев в ожесточенном споре решали ее участь, она, к своему изумлению, вовсе не волновалась. Конечно, она прекрасно понимала, что речь идет о ней. Главарь бандитов, тот самый, который помог ей похоронить отца, а потом привез ее в это Богом забытое место, кипя от ярости, требовал, чтобы высокий белокурый незнакомец, который появился в салуне только пару минут назад, обвенчался с ней. Это было совершенно ясно. Так же ясно, как и то, что парню такой оборот дела был явно не по душе.

Казалось, Элизабет должна была чувствовать себя оскорбленной, но, как ни странно, ничего подобного она не испытывала. Единственное чувство, которое ею владело, – это усталость. Страшная усталость. И еще какое-то неясное смущение.

Неужели папа умер только вчера? Или это случилось раньше? Она ничего не помнила.

В памяти сохранилась только дорога сюда, такая долгая, что этому не видно было конца. Теперь ей не верилось, что когда-то и у нее был родной дом. Порой что-то мелькало в ее памяти, но так смутно, что можно было подумать – она вспоминает старый сон. Давний сон, в котором много-много лет назад она жила в волшебной стране Теннесси, где холмы и долины вокруг были покрыты ковром свежей зеленой травы и где было полным-полно воды... достаточно пройти полмили, чтобы окунуться в ее прохладную глубину. Там жили папа и мама, и Грейс, и Джон, и Фрэнк... все они тогда еще были живы...