Джоан Смит - Неблагоразумная леди

В это время года Бат не мог похвалиться наплывом знаменитостей, поэтому всякий мало-мальски известный человек приобретал особую значимость. К возросшей славе мисс Мэллоу добавилось письмо принца Уэльского с комплиментами и приглашением посетить Карлтон-хаус по возвращении в Лондон. Спустя несколько дней после приезда в Бат мистер Кинг навестил Пруденс лично и пригласил посетить галерею, где отпускаются минеральные воды а также присутствовать на собраниях приезжей аристократии. Не прошло и недели, как мисс Мэллоу стала Знаменитостью Номер Один. Ее появление каждое утро на галерее в обществе матери производило благоговейное возбуждение среди присутствующих. Ее книги были выставлены в витринах магазинов, а в окне библиотечного абонемента появился дружеский шарж. Пруденс была изображена в центре огромной толпы, жаждущей получить автограф на ее книге.

Водоворот курортной жизни закрутил Пруденс, у нее не хватало времени изложить событие подробно в письме к дяде Кларенсу, но она представляла, как он будет счастлив, узнав о ее славе. Однако у Кларенса был еще один корреспондент – ее мать, которая часто оставалась дома, когда Пруденс выполняла свои неотложные «дела». Она спокойно предавалась заботам эпистолярного жанра, вырезала заметки из газет и подробно описывала успех дочери.

Когда новости о всплеске славы племянницы достигли Лондона, Кларенс почувствовал, что от него ускользает очень интересная часть жизни. Он снова нанял дополнительную пару лошадей, чтобы явиться в Бат с шиком, достойным его знаменитой родственницы. Даже не заскочил к миссис Херринг и сэру Альфреду, чтобы сообщить об отъезде.

– Ну, Пруденс, о тебе говорит весь город, хитрая ты девчонка, – заявил Кларенс, сияя, когда приехал в Бат. – Скоро вознесешься так высоко, что перестанешь узнавать дядю. Почти ничего не написала за все время.

– Но мама писала подробно. Зачем повторять одно и то же?

– Да, ты очень занята. Я тебя хорошо понимаю – сам занят по горло. Мы, люди творческие, все очень загружены. Рисовал Чилтернов, все сделано в лучшем стиле, но смог только один раз выехать в Ричмонд Парк, хочу нарисовать там холм, но все не хватает времени.

– Что нового в Лондоне, дядя? – спросила Пруденс. Мысленно она часто переносилась в Лондон, где, по ее предположениям, должен был находиться Дэмлер. Но он не знал об этом.

– Все хотят больше знать о твоем громком успехе. Не дают прохода, засыпают вопросами, поздравляют.

Пруденс истолковала эту весть иначе – дядя Кларенс успел оповестить всех знакомых о ее славе.

– Значит, Вилма, тебе повредили устрицы, – продолжал болтать Кларенс. – Я никогда не ем устриц. Это не подходящая пища для людей. Для чаек куда ни шло, но я никогда не подаю их к столу. Фи! Гадость. Хорошо, что помог Найтон. Как ты догадалась Пруденс, послать в Лондон за Найтоном?

– Он оказался в гостинице. Просто повезло.

Кларенс подумал, что хорошо, конечно, что Доктор оказался поблизости, но звучало бы лучше, если бы его срочно доставили из Лондона. – Он всегда приезжает безотлагательно, надо отдать ему должное. Когда вернусь в Лондон, обязательно проконсультируюсь у него – пусть тщательно меня обследует.

– Что с тобой, Кларенс, тебе нездоровится? – спросила сестра.

– Да, что-то в грудной клетке не в порядке, – ответил Кларенс и представил, какое лицо будет у соседа Мак Ги, когда он увидит у подъезда карету Найтона. – Но вода может помочь. Мы все отправимся пить воду утром. Наверное, твое появление вызывает сенсацию Пру. Все поворачиваются в твою сторону и просят автограф.

– Да, происходит всеобщее волнение, – заверила его Вилма.

– Пойдем пораньше, чтобы не испытывать неудобство. Хочу посмотреть на шарж в витрине. Ты забыла описать его мне, Вилма. Хорошо сделано? Они сумели придать хороший профиль? Эти ребята не могут передать точного сходства. Что касается ресниц…

– Сходство очень хорошо передано. Сижу за столом со стаканом минеральной воды, но кто-то его опрокидывает, протягивая книгу для автографа, другой лезет с книгой сзади и передает ее через плечо.

– А, вот оно что. Хорошо, что я здесь, буду защищать тебя от толпы почитателей.

– На самом деле такого ажиотажа нет. В рисунке все преувеличено. Защищать не придется – для меня большая честь, что люди просят мой автограф.

– Ты слишком терпелива. Я считаю, что они беззастенчиво воруют твой покой, – заявил Кларенс, не скрывая удовольствия.

Следующий вопрос был о маркизе.

– Где Дэмлер? Я думал, что он здесь с тобой. Где же обручальное кольцо?

– Кольцо? – Пруденс охватило беспокойство. Она рассчитывала, что придется объяснять отсутствие Севильи, но последний вопрос Кларенса поверг ее в ужас.

– Он поехал за тобой, чтобы надеть тебе обручальное кольцо, разве не так?

– Нет. Здесь его нет. Он и не приезжал в Бат. Вы… возможно, читали, дядя, о том, что он останавливался в одной с нами гостинице в Рединге.

Пруденс считала, что появление Дэмлер а в гостинице, от которого она все еще не оправилась, было чистой случайностью.

– Читал? Он сам сказал мне. В день вашего отъезда он приходил, к нам и заверил, что перехватит вас в Рединге, даже если придется ехать всю ночь.

– Что?! Он был у нас? – переспросила Пруденс, стараясь угадать, где кончается правда и начинается вымысел.

– Был очень расстроен. Ревновал к тому испанцу, как его?.. Барселона или Мадрид?

Имя Севильи Кларенс словно начисто забыл. В газетах о нем не упоминали.

– Как он узнал, что Севилья будет в Бате? Кто-то сообщил ему об этом в Файнфилдз?

– Не догадался спросить, кто ему сказал, но он определенно знал.

– Уж не вы ли сказали ему?

– Не знаю, не помню.

Кларенс впервые признался в том, что может чего-то не знать.

– Но ему все было известно. Попросил твой адрес и сказал, что застанет тебя в Рединге даже если нужно будет ехать всю ночь. Очень негодовал, что ты отправилась на курорт с Севильей.

– Я не отправлялась с ним. Он уехал из Бата до нашего приезда.

– Опять хитришь, тебе нравится натравливать их друг на друга.

Пруденс не могла отрицать того, что говорил дядя Кларенс, потому что сама дала ему основание думать, что едет в Бат ради Севильи. Но ей хотелось узнать все подробности о визите Дэмлера.

– Дэмлер считал, что я поехала с Севильей?

– Нет. Я сказал ему, что ты выехала с матерью, он был вне себя от ревности. Сказал, что свернет Севилье шею. Очень ревновал, но так и должно быть.

Последнее заявление пахло личным творчеством Кларенса.

– Но где же он в любом случае? – допытывался дядя. – Поехал, чтобы привести в порядок имение перед свадьбой?

Кларенс слишком часто выдавал Пруденс замуж за ее знакомых, чтобы принимать его слова всерьез.