Шелли Такер - Навсегда с ним

— Розалинда не имеет к этому никакого отношения. Это в честь тебя, — твердо заявил он. — Ты моя леди Руссетт. Моя рыжеволосая жена. Я придумал это имя ночью, когда ты спала, и сразу понял, что ты в моей памяти навсегда останешься под ним. — Он укрепил факел в подставке и взял ее за подбородок. — Только утром я понял все значение этого имени. Я попросил каменщиков вырезать наши инициалы над каждой дверью. Ведь камень вечен, как вечна моя любовь. Ты мок настоящая жена, Руссетт. Ты моя леди Р.

— Но это невозможно! В книге говорится…

— Ничего подобного. Разве ты не помнишь, как там написано? — Он зашел в комнату для гостей и вышел оттуда с путеводителем. Протянув его Селине, он предложил: — Прочти сама, дорогая. И скажи, что там написано.

Селина взяла книжку трясущимися руками.

— Нет, не может быть. Я не леди Р. Это Розалинда. — Она открыла нужную страницу, где говорилось о Растоне, его жене и их сыне. — Ага, вот здесь. — И она начала читать вслух: — «Во времена средневековья летописцы редко записывали имена женщин, поскольку не считали их столь же значимыми фигурами, как мужчины, с точки зрения влияния на ход истории. И это касается жены сэра Гастона де Варенна. До нас дошел лишь ее инициал „леди Р.“. Эта чета оставила…»

— Перечти эту строчку.

— «Эта чета оставила малоизвестный, но важный след…»

— Не эту, чуть выше.

Она нахмурилась, все еще не понимая, и снова посмотрела в текст:

— «До нас дошел лишь ее инициал „леди Р.“.

— Еще раз.

Сердце Селины забилось в бешеном ритме.

— «До нас дошел лишь ее инициал „леди Р.“.

— Здесь указана лишь одна буква. И она не относится к Розалинде, — с торжеством заявил он. — Мы сами придумали за летописцев, что я был женат на леди Розалинде. Ведь в книге об этом не сказано. Моя жена — ты. — Он провел рукой по ее волосам. — Это у нас с тобой будет сын, который спасет жизнь королю. Это тебя, Руссетт, я люблю. И не полюблю больше никого.

Книжка выпала из ослабевших пальцев Селины и хлопнулась в каменную крошку, покрывавшую пол. Ведь в детстве, глядя на вырезанные на стенах вензеля, она мечтала о рыцаре, скачущем вместе с ней на боевом коне… о любви, такой сильной, что о ней будут помнить спустя века…

Она приникла к Гастону, сжимая его в объятиях, чувствуя, как сердце разрывается от радости.

— О Боже, все осуществилось! — всхлипывала она.

— Это означает, что ты вернешься ко мне. — Его руки крепко держали ее, теплое дыхание шевелило волосы. — Ты должна найти способ вернуться, Руссетт. Пусть это займет месяцы, даже годы. Ты должна найти в твоем времени людей, которые помогут тебе вернуться. Среди школяров или…

— Ученые, — пробормотала она, уткнувшись ему в грудь. — У моих родных много знакомых среди ученых. Астрономов, физиков. Я поговорю со всеми, кто согласится меня выслушать. Я найду способ вернуться! Я вернусь! Гастон, все должно получиться. — Надежда воскресла, от волнения Селина дрожала, и если бы Гастон не поддержал ее, она, наверное, упала бы на грязный пол.

— Конечно, ты найдешь способ. Ты попадешь домой, тебя там вылечат, а потом вернешься сюда. Потому что нам это на роду написано. — Он наклонился и крепко поцеловал ее. — Нам на роду написано быть вместе.

Она таяла от его поцелуя, от его непоколебимой убежденности в успехе, от его огромной любви. В первый раз она почувствовала уверенность: ничто не сможет разлучить их.

— В твоей книге сказано, что мы должны назвать его Сореном. — Гастон стоял в кухне возле пылающего очага и держал в руке кубок с вином. — Так звали моего отца.

— Мне нравится, — ответила Селина, перемешивая в миске лук, уксус и перец для острой приправы. Большинство слуг, включая лучших поваров, уехали, и она решила сама похозяйничать и приготовить им обед. Найдя немного мяса и сыра, она начала готовить энчиладас — блинчики с начинкой. — Это будет хорошей памятью о твоем отце. Сорен де Варенн. Хорошее, гордое имя!

— Для гордого, отважного сына.

Задумчивый тон Гастона вызвал у Селины, улыбку. Она уже представляла себе их сына — такого же высокого и красивого, как отец, растущего в доме, полном любви.

— Для второго ребенка сама выбери имя, — с довольным видом разрешил Гастон.

— Может быть, Дуизил? — предложила Селина, пряча улыбку. — Или Союз Луны?

— Такие имена у вас в ходу? — Он уже не выглядел таким довольным.

— Еще как! — подтвердила она, стараясь выглядеть серьезной. — Еще есть распространенное имя Вупи. А девочку можно назвать Зоуи.

— Мою дочь будут звать… Зоуи?

— Можем составить имя из нескольких слов. Вупи-Зоуи де Варенн, — размышляла она, продолжая мешать соус. — Гм, мне бы понравилось: миледи Вупи-Зоуи.

Гастон выглядел совершенно обескураженным. Она уставилась в миску и закусила губу, чтобы не расхохотаться.

— Миледи Вупи-Зоуи, — эхом произнес он. Она не отрывала взгляд от стряпни.

— Да. А может, Вупи Широкая река. Или Вупи Диванная подушка? — Она подняла глаза и сделала непроницаемое лицо.

Гастон молчал, словно вдруг разучился говорить.

— Или… — Наконец она не выдержала и рассмеялась. — Мы могли бы выбрать и что-нибудь попроще. Например, Жаклин, как зовут мою сестру.

— Значит, ты шутила, когда называла эти странные имена? — догадался он, и улыбка тронула его губы.

— Ну конечно, шутила, — призналась она.

— Как славно ты смеешься, Руссетт! — Улыбка совершенно преобразила и его лицо, подняв уголки глаз. Он подошел к ней и облокотился на стол, наблюдая за ее работой. — Ты знаешь, — вдруг заметил он после недолгого молчания, — у этого стола высота удобна не только для приготовления пищи.

— У тебя одно на уме. — Она быстро обошла стол, прежде чем он успел приблизиться к ней. — Учти, никакой герцог не сможет жить одной любовью. Ему нужна и физическая пища. Подожди хотя бы, пока я тебя накормлю.

— Очень хорошо! Корми, если хочешь. — Он решил не настаивать и, сделав глоток из кубка, хитро взглянул на нее. — Я могу заняться этим и после обеда.

Она взяла с другого конца стола небольшой чугунок и вылила в него соус.

— Тебе сначала надо меня поймать, — с вызовом бросила она.

— Заняться охотой, моя рыжая лисичка? — медленно, словно в раздумье, произнес он. — Ну что ж, пожалуй, погоняемся.

— Гонка будет продолжаться всю ночь?

— Нет, Руссетт, она будет продолжаться недолго. Как только я поймаю свою жертву и затащу к себе в берлогу, я быстро с ней расправлюсь. Начну, пожалуй, с поцелуев. Сначала в ее мягкую…

— Прекрати, или нам придется идти в спальню голодными.

— Я и так слишком голоден, чтобы ждать, когда мы отправимся в спальню. — Он хлопнул по столу тяжелой ладонью.

Селина взяла чугунок, ложку и ответила ему храбрым взглядом.