Элизабет Тернер - Магия южной ночи

На следующее утро Кристина встала незадолго до рассвета и тихо вышла из дома, Рид услышал это и решил проследить, куда она направляется. Даже за то короткое время, то он провел в Новом Орлеане, Рид уже узнал, что женщинe без сопровождения опасно появляться на улице. Здесь царили грабеж и разбой, и, кроме нескольких солдат, изредка проходивших по городу, защиты было ждать неоткуда. Город, казалось, привлекал картежников и прочих подозрительных личностей. Рид чуть не рассмеялся вслух. Многие, знающие его судьбу, точно так же охарактеризовали бы его самого.

Держась в тени, Рид любовался походкой Кристины, ее прямой спиной и гордой посадкой головы. Она свернула, и в конце улицы Рид увидел купол церкви Святого Людовика. 1му наконец стало понятно, куда она спешит. Кристина присоединилась к толпе женщин, в основном пожилых, которые обычно посещают заутреню. Она покрыла голову шалью и вошла внутрь. Рид подумал было о том, чтобы вернуться домой, но потом тоже зашел в церковь и остался в заднем ряду. Здесь было темно, только перед алтарем горели длинные свечи. Пахло расплавленным воском и ладаном.

Рид уже много лет не бывал в церкви. В юном возрасте он глупо верил, что Бог услышит его упорную молитву. Но если Он и услышал отчаянную мольбу спасти жизнь брата, то проигнорировал ее. Церковная служба началась, и Рид вдруг почувствовал, как старые обиды ушли прочь. Хоть он не понимал ни слова из латыни, его охватило какое-то умиротворение. Непривычно для самого себя, он помолился о том, чтобы дедушка Кристины нашелся живым и здоровым. А если нет, то пусть она хотя бы узнает правду и обретет покой.

Кристина задержалась после того, как служба закончилась. Она зажгла свечу в боковом приделе и молилась, стоя на коленях. Потом вышла из церкви и остановилась на ступенях, дожидаясь, пока глаза привыкнут к свету. Небо над головой переливалось всеми оттенками алого, розовато-лилового и золотистого. Она долго любовалась этим видом.

– Прекрасно, не правда ли, графиня? – спросил Рид, подходя к ней.

– Ты? – Она испуганно повернулась. – Что ты здесь делаешь?

– Ай-ай-ай, мадам Делакруа. – Он укоризненно покачал головой. – Разве так надо приветствовать своего мужа?

Ее глаза полыхнули огнем.

– Шут гороховый, – прошипела она, оглянувшись, чтобы убедиться, что никто их не слышит. – Ты не мой муж. У меня нет мужа. Ты нагло воспользовался моим великодушием и вполз в мою жизнь как червяк.

Рид безмятежно улыбался.

– Ну-ну, графиня. Я точно знаю, что Господь не любит сварливых женщин.

Кристина открыла и тут же закрыла рот. Он взял ее под руку, довольный, что сумел разозлить. Сейчас по крайней мере ее беспокойство улетучилось.

– Может, после чашки кофе твое настроение улучшится.

– Сварливая! Ты назвал меня сварливой? Рид хмыкнул.

– Я надеялся, что это отвлечет тебя.

– Как ты узнал, где меня найти?

– Я шел следом.

– И не только проследил, но и остался на заутреню? Удивительно, просто невероятно.

Прижав руку к груди, Рид смотрел на нее невинным взглядом.

– Мне обидно, мадам, что мое появление в церкви вызывает у вас такое удивление, – проговорил он оскорбленным тоном.

Кристина расхохоталась.

– Да, месье, признаюсь, что я считаю это очень странным.

– Должен сказать, что за игральным столом я чувствую себя гораздо уютнее.

Она искоса взглянула на него.

– Тебе повезло в карты?

– Могу себе позволить чашку кофе и сладкую булочку. Торговец у рынка продавал дымящийся крепкий кофе в чашках, который так любят жители Нового Орлеана. Рид купил еще и пару сладких булочек с пралине, Они с Кристиной медленно брели к дому, отхлебывая кофе и жуя сладкое тесто.

– Ты так и не сказал, почему пошел за мной.

– Женщине опасно ходить одной.

– Ты боялся, что на меня нападут?

Он пожал плечами.

– По улице шатаются всякие бродяги и бездельники. В основном матросы. – Рид улыбнулся ей поверх чашки. Он видел, что ее разбирает любопытство. – Американцы, которые прибыли из таких мест, как Кентукки, Теннесси, Миссисипи и Огайо. Грубая, неотесанная банда. Их вкусы соответствуют их профессии. Распродав все, что привезли, они тратят деньги на виски, женщин и игру.

– Фу, – фыркнула Кристина, – как похоже на французский двор.

Рид расхохотался, оценив эту меткую характеристику. Подходя к дому, они замедлили шаги. Рид почувствовал, что Кристина снова погрузилась в задумчивость. Он остановил ее, повернул к себе лицом, обеспокоенно глядя в глаза.

– Если твой дедушка в самое ближайшее время не найдется здесь, значит, он где-то еще. Будет лучше, если ты не станешь задерживаться в Новом Орлеане. Если меня опознают, поднимется большой скандал. Я не хочу, чтобы это коснулось и тебя.

Она грустно улыбнулась.

– Тебе не кажется, что уже слишком поздно?

Ему нечего было на это ответить. Они молча вошли в дом.

– Миссус, – поспешила им навстречу Дульси, – только что пришло письмо от матушки-урсулинки. – И она передала Кристине запечатанный конверт.

Та дрожащими руками сломала печать и пробежала глазами короткое послание.

«Джентльмен, похожий по описанию на Жана-Клода Бушара, месяц назад поступил в благотворительную больницу Святого Чарльза. Он очень болен и не в состоянии ничего сообщить о себе. Персонал называет его Жаном».

Кристина протянула письмо Риду.

– Мы должны немедленно отправиться туда.

Рид быстро прочитал тонкую вязь письма и решил сразу же послать Дульси к Полли, чтобы сообщить той новости и попросить разрешения воспользоваться ее экипажем.

– Пусть лучше карета ждет нас возле больницы, – перебила его Кристина. – Мы пойдем пешком. Так будет быстрее.

– Да, миссус.

Дульси уже направилась к двери, когда хозяйка снова остановила ее.

– Как только вернешься, приготовь свободную спальню для возможного гостя. Постели чистое белье, и пусть на плите кипит бульон.

– Да, миссус, сделаю все так быстро, как только позволят мои старые ноги. – Дульси поспешила выполнять поручение.

Кристина торопливо шла по улице, Рид не отставал от нее.

– Благотворительная больница! – воскликнула она. – Как унизительно. Дедушка такой гордый, такой независимый.

– Постарайся не слишком надеяться, – предупредил ее Рид. – Может, это и не он.

– Конечно, это он, – негодующе проговорила Кристина, и в ее голосе прозвучала истеричная нотка. – Его зовут Жан. Наверняка это он.

– Я не хотел бы, чтобы ты разочаровалась.

Она почти бежала по тротуару, и прохожие уступали ей.

– Если это дедушка, я не оставлю его на попечении чужих людей. Я сама буду ухаживать за ним.

Подходя к побеленному прямоугольному зданию, похожему на солдатский барак, она начала спотыкаться; ноги отказывались ей повиноваться. Быстро перекрестилась и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.