Элизабет Тернер - Магия южной ночи

– Я... я подумала, что ты куда-то ушел.

– Ты бы предпочла, чтобы я ушел?

– Нет, конечно, – резко ответила она. Ее злило, что он, как будто намеренно, хочет отдалиться, выстраивает некий барьер между ними. – Я просто не ожидала тебя здесь увидеть.

– Уже поздно. Тебе пора спать. Она повела плечиком.

– Сегодня слишком много всего произошло.

– Ты не считаешь, что надо войти в дом? Сейчас начнется гроза.

– Нечего приказывать мне, словно ребенку. Может, ты сам боишься грозы?

– Не говори ерунды.

– А тебе стоило бы побеспокоиться. Если ты будешь доказывать, что Леон дю Бопре – убийца, вот тогда разразится гроза небывалой силы. Почему бы тебе не бежать из Нового Орлеана, пока это еще возможно?

– Волнуешься за меня?

– Здесь опасно оставаться. – Она нетерпеливо вздохнула. – Если дю Бопре тебя узнает, то настоит на том, чтобы тебя вернули на Гаити. Ты слишком умен, чтобы тратить время на бесплодную затею.

– Бесплодная затея? – Уронив сигару, Рид раздавил ее каблуком. – Так ты к этому относишься?

– Да, именно так. – Кристина повысила голос, чтобы заглушить шум ветра. – Почему ты настаиваешь на этой безумной идее? Ты приблизился к тому, чтобы доказать свою невиновность?

Рид сжимал и разжимал кулаки, сдерживая себя.

– Нет, – неохотно признался он. – Но если есть какой-нибудь способ, то я его найду.

– Если бы у тебя была хоть капля рассудка, ты собрал бы вещи и сейчас же покинул город. Он схватил ее за плечи и притянул к себе.

– Если бы у меня была хоть капля рассудка, я бы держался от тебя подальше.

Рид с гневом и отчаянием прижался губами к ее губам. Но вместо того чтобы вырваться и прекратить этот неожиданный поцелуй, Кристина ответила ему с той же страстью. Она вцепилась в его рубашку, плотнее прижимаясь к нему. Ветер развевал ее волосы, и Рид ощущал все ее тело под тонкой ночной рубашкой.

Когда она жадно открыла рот, Рид издал почти звериный рык. Желание охватило его с такой силой, что он испытал потрясение. Он впивался в ее губы, проникая глубже и впитывая ее сладость.

Горячий белый свет на мгновение залил чернильного цвета небо. Пушечным грохотом прогремел гром. Ветер устроил путаницу из ветвей деревьев: Но ни Рид, ни Кристина, охваченные своей собственной бурей чувств, не замечали этой грозной симфонии природы. Рид подхватил женщину под ягодицы, приподнимая и прижимая ее к своему пульсирующему мужскому естеству. К его восторгу, она, не стесняясь, терлась о него, придвигалась плотнее.

– Это – безумие, – удалось проговорить ему. – Мы не должны...

– Ш-ш, – прошептала она. – Ничего не говори. Взяв руками его лицо, она осыпала поцелуями щеки, глаза и шею. У него закружилась голова. Благие намерения разлетелись, как листья, он ощущал только ее вкус, ее запах и ее прикосновения. Обхватив его ногами, Кристина соединила лодыжки, сделав Рида добровольным пленником. Он пробежал руками по ее белым, словно мрамор, бедрам. «Почему ее прохладная кожа так обжигает меня?» – еще успел удивиться он.

Тяжелые капли дождя упали на черепичную крышу и выложенный булыжником двор. Их частый стук смешивался со стуком сердец мужчины и женщины. Молния, дождь и ветер – ничто не могло сравниться по силе со страстью двух тел, переплетавшихся на веранде. Стремление овладеть ею охватило Рида, заглушая все остальные чувства, сметая все мысли. Кровь гудела у него в ушах, когда он сдвинул кружево, прикрывающее ее грудь, и жадно захватил ртом твердый сосок. Кристина застонала и выгнула спину, обнажаясь еще больше.

– Ты заслуживаешь лучшего, – пробормотал он.

Кристина сильнее сжала его ногами.

– Возьми меня, не заставляй меня ждать.

Рид почувствовал, как ее рука судорожно дергает его за пояс, и понял, что пропал. Он уже не хотел ждать, не хотел обдумывать возможные последствия, он хотел только вонзиться но влажный темный бархат ее тела. Перила поддерживали вес ее тела, и, крепко держа ее за ягодицы, он проник в нее. Внутренние мышцы женщины сокращались, втягивая его глубже, удерживая, самым первобытным образом выражая потребности ее существа. Она прижималась к нему, умоляя, требуя продолжать, предлагая себя и принимая его. В момент наивысшего наслаждения она вы крикнула его имя. Через несколько мгновений он тоже достиг пика.

Сразу ослабев, Кристина обвисла в его руках, склонив ему на грудь голову, словно цветок на сломанном стебельке. Рид отвел влажные волосы с ее лба, поцеловал. Эта женщина не переставала удивлять его. Отвечающая на каждое его прикосновение, кипящая необузданной страстью, невыразимо соблазнительная. Он никогда не знал никого похожего на нее. И почему-то был уверен, что никогда и не узнает.

Его дыхание постепенно стало более спокойным. Рид снова увидел все, что их окружает, услышал шум дождя и удаляющийся рокот грома. «Боже мой, – с отчаянием подумал он, – овладеть женщиной прямо на веранде, словно обезумевший жеребец, Ведь она леди... графиня... и нуждается в таких удобствах, как постель, простыни, уединение».

А сейчас она даже не может поднять голову и взглянуть ему в глаза. Он должен был принять во внимание ее положение, проявить самообладание, соблюсти приличия. Рид кашлянул, собираясь извиниться.

– Это было...

– Великолепно! – закончила за него она. Ее лицо победно сияло, и она рассмеялась, – Абсолютно великолепно!

Его удивление сменилось радостью, и он тоже засмеялся, сразу ощути в себя счастливее и легкомысленнее, чем когда бы то ни было. Поцелуями он осушил дождевые капли у нее на щеках.

– Ты вся мокрая.

Она лукаво улыбнулась и дразняще куснула его за ухо.

– Пойдем в дом, там мы сможем об9охнуть.

Рид понес ее в комнату, где она гибким кошачьим движением выскользнула из его рук. Их глаза, уже снова затуманенные страстью, встретились. Кристина вздрогнула, но вовсе не от холода.

– Вот, – сказал Рид, стягивая с умывальника полотенце. – Вытрись, пока не подхватила лихорадку.

Но ее охватил внутренний жар. Не взяв полотенца, Кристина стянула насквозь мокрую рубашку, подняла волосы и повернулась к Риду спиной.

– Вытри меня, пожалуйста.

– С удовольствием, графиня, – улыбаясь, ответил он. Вызывающе медленно провел он полотенцем по ее изящной спине, обвел нежную округлость бедер и изгиб ягодиц.

– Ну что, гожусь я на роль горничной?

Кристина притворилась, будто обдумывает ответ.

– Прежде чем я решу, месье, мне потребуется, чтобы вы продемонстрировали и другие свои способности.

Он прижал ее к своей груди, потом с такой же тщательностью принялся вытирать ее груди и низ живота. Полотенце скользнуло ниже, и она прикусила губу, чтобы не застонать от удовольствия. Выхватив полотенце из его рук, проговорила: