Симона Вилар - Исповедь соперницы

Теперь мы вновь мчались в полумраке через заросли, и ветви деревьев смыкались у нас над головами. Тропа была почти не видна, и Саймону пришлось несколько сдерживать бешеный аллюр своей лошади. Он оглянулся на скаку, и сквозь грохот копыт до меня донеслись его слова:

— Вам необходимо с ней поговорить. Это будет справедливо. И она очень в этом нуждается.

Я ничего не понимала и боялась его, чувствуя себя слабой и как никогда уязвимой. Может быть, когда мы доберемся до церкви Святого Дунстана, увещевания отца Мартина успокоят умалишенного? Но что такое он говорит? Кто эта «она», которая нуждается в беседе со мной?

Оглушенная неожиданностью и бешеной скачкой, я поняла это только тогда, когда Саймон перешел на ровную рысь и стал оглядываться по сторонам, словно ожидая кого-то встретить.

Так и случилось — пятеро всадников выехали из зарослей нам навстречу. Вглядевшись, я поначалу узнала лишь одного из них — под капюшоном мелькнуло лицо Гуго Бигода. О, заступись за меня Святая Хильда! Встреча с этим человеком не сулила ничего хорошего.

И тут до меня донесся голос Саймона:

— Я привез ее, миледи, и, думаю, вы сумеете с ней договориться. Ведь она, видит Бог, совсем неплохая девушка.

Он обращался к всаднику на светлой лошади. Тот был в мужской одежде, но когда капюшон был отброшен рукой, затянутой в перчатку, я увидела, что передо мною графиня Бэртрада.

Это было похоже на дурной сон. Мой злейший враг, моя соперница — и я находилась в полной ее власти. Я не могла ни двинуться, ни отвести от нее взгляда. Эта женщина может сделать со мной все что угодно. Всем телом, даже на расстоянии, я ощущала ее ненависть, ее дыхание, отдающее серой, как у самого сатаны.

— Тебе помочь, Бэрт?

Кажется, это произнес Бигод.

Я затравленно озиралась, пытаясь отыскать путь к бегству. Но я была такая тяжелая и неуклюжая! На медлительном мерине, в непригодном для быстрой езды седле. А эти люди были вооружены, они поджидали меня здесь, намереваясь сделать то, к чему их подстрекала Бэртрада, в этом я не сомневалась. Темный морозный вечер, глушь, пустынная местность — никто ни о чем не догадается. И Эдгару никогда меня не найти.

— Что, девка, боишься? — наконец разомкнула уста Бэртрада. — День за днем, месяц за месяцем ты торжествовала надо мной. Но теперь пришел и твой черед.

— Эдгар не простит тебе этого. Он…

— Кто такой Эдгар? Да и где он?

И она рассмеялась так, что у меня застыла в жилах вся кровь. Однажды я уже побывала во власти этой женщины и ее людей. И понимала, что сейчас все гораздо хуже, чем тогда. Ибо я была не одна — со мной был мой ребенок.

Резкий лязг меча, вынимаемого из ножен, заставил меня вздрогнуть. Бэртрада пристально уставилась на мой живот.

— Знаешь, что сейчас случится? Мои люди распнут тебя, а я своими руками вспорю твое брюхо и погляжу, похож ли твой ублюдок на моего супруга. А потом суну обе ноги в твое пустое чрево, чтобы они согрелись. Мы долго поджидали тебя тут, и я успела замерзнуть.

Если у ужаса есть предел, то я его достигла. Я видела, как она медленно приближается ко мне, и чувствовала себя уже наполовину мертвой. Но мне еще только предстояло умереть.

Неожиданно дорогу Бэртраде загородил Саймон.

— Мадам… Не стоит так жестоко пугать ее. Эта женщина беременна. Вы сможете договориться иным путем.

— Глупец! — визгливо выкрикнула Бэртрада. — Неужели ты и впрямь решил, что я унижусь до переговоров с этой тварью? Убирайся с дороги, или умрешь вместе с нею!

Саймон взглянул на меня, затем на Бэртраду.

— Мадам, вы не можете так поступить… Умоляю вас…

— Гуго, убери его!

Я видела, как Гуго сделал знак своим людям, и они двинулись к каменщику.

В этот миг из чащи донесся приближающийся топот копыт. Еще не смея надеяться, я оглянулась.

Тщетно — по темной тропе скакал одинокий всадник. И это была всего-навсего Труда, наконец-то догнавшая нас.

Как она сумела в почти полной темноте мгновенно все разглядеть и оценить ситуацию? Не сбавляя хода лошади, моя старая служанка ринулась на Бэртраду. Их лошади столкнулись, Бэртрада успела занести меч, но Труда обрушилась на нее всем телом, и они вместе покатились на землю.

Этой заминки оказалось достаточно, чтобы Саймон успел выхватить тесак и всадить его в одного из людей Гуго. Затем он развернул коня поперек тропы и схватился с другим.

— Гита, беги!

И я не упустила свой шанс. Поняв, что только тьма и заросли могут спасти меня, я соскользнула по боку лошади и кинулась в лес. Позади слышались крики, лязг металла, ржание лошадей и истошные вопли Труды. Но в следующий миг я уже перебралась через груду валежника и бросилась бежать, одной рукой придерживая живот, а другой отводя хлещущие по лицу ветви. Едва шум позади стих, я остановилась, нырнула под разлапистую корягу и замерла, закусив запястье и сдерживая рвущееся из груди дыхание. Мое сердце стучало так громко, что мне казалось, его слышно на весь лес.

Внезапно совсем близко раздался полный злобы голос Бигода:

— Чертов каменщик! И где он научился так драться? Смотри, как полоснул мне по руке… А Жиля и Айво — обоих насмерть. Какой бес в него вселился? С чего это он вдруг надумал заступаться за саксонку?

— Замолчи, Гуго!

Это был голос Бэртрады. От одного его звука у меня все сжалось внутри, а ребенок судорожно забился в животе.

— У тебя щека в крови, Бэрт…

— Отвяжись! Неужели не понимаешь, что пока мы не отыщем эту сучонку — ничего не окончено? Я не буду знать покоя до тех пор, пока она жива.

Я услышала треск валежника, приближающиеся тяжелые шаги. И снова голос Бигода:

— Она не могла далеко удрать. В этих кустах и без брюха застрянешь…

Затем незнакомый голос чуть ли не рядом со мной произнес:

— Если девка спасется и обо всем донесет — всем нам не поздоровится!..

Этот человек прошел так близко, что едва не коснулся моего плеча. Я почувствовала во рту вкус собственной крови — наверняка прокусила запястье. Сквозь гул в ушах до меня доносился голос Бэртрады, твердившей, что нужно продолжать поиски, потому что отсюда мне некуда деться.

Они снова прошли мимо — с шумом раздвигая кусты, колотя по ветвям оружием, сквернословя. Когда шаги этих троих стали удаляться, я беззвучно поднялась и стала осторожно продвигаться к тропе, по нескольку раз ощупывая ногой место, куда намеревалась ступить, чтобы треск сломанной ветки не выдал меня.

Их лошади оказались совсем рядом — бродили в стороне от места схватки, встревоженные запахом крови.

Я споткнулась о чье-то тело — это оказалась моя Труда. Я всхлипнула и провела ладонью по ее лицу. Моя старая верная служанка погибла, спасая меня, но я ничего не могла сейчас сделать — опасность совсем рядом. Вот и тело Саймона, а рядом еще два трупа. Обогнув их, я попыталась подобраться к ближайшей лошади. Это оказалась светлая кобыла графини. Она стояла спокойно, но едва я протянула руку, как кобыла громко фыркнула и испуганно шарахнулась. За ней последовали и остальные. Даже мой невозмутимый мерин протрусил мимо меня.