Кэтлин Вудивисс - Ускользающее пламя

Сердце Серинис упало. К несчастью, поверенный был прав почти во всем. Ей принадлежал лишь талант. Но для того, чтобы создавать на полотне жанровые сценки, пейзажи и изображения интерьеров, требовались масляные краски и холсты. Лидия понимала, что меценаты вряд ли воспримут всерьез картины молоденькой девушки, поэтому убедила Серинис хранить тайну.

— Лидия хранила деньги для меня, — сказала она, но даже ей этот довод показался неубедительным. — Мы не считали нужным класть их на отдельный счет. Чтобы отплыть в Чарлстон, мне понадобятся деньги на билет.

— Будь у вас даже отдельный счет, это ничего бы не изменило, — возразил Алистер. — Моя тетя была вашей опекуншей. Все, что вы имели, принадлежало ей… — Он едко усмехнулся. — Но теперь принадлежит мне.

— Вы только посмотрите! — в восторге воскликнула Сибил, врываясь в комнату. Она была закутана в великолепную накидку из темно-розового муара, отделанную гирляндами розовых бутонов по краям капюшона и вороту. — Ну разве это не прелесть? — Рискуя наступить на слишком длинный подол, Сибил закружилась по комнате, демонстрируя свое новое приобретение. В эту минуту она сожалела лишь о том, что ей не удалось втиснуться в шелковое платье в тон накидке. — Там целая гардеробная, битком набитая чудесными вещами! Вот уж не думала, что когда-нибудь мне привалит такое счастье! А шляпки! Туфельки! А платьев — видимо-невидимо! И белье — сплошные кружева! — Она в экстазе оглянулась через плечо, проверяя впечатление Серинис. — Как я выгляжу в моей новой накидке?

Серинис не удержалась от неучтивого замечания:

— Боюсь, все мои платья расползутся на вас по швам.

— Ал! — воскликнула Сибил, в ярости топая ножкой. — Как она смеет так обращаться со мной!

Наблюдая за Сибил, Алистер жалел о своем решении. Ее ярко накрашенные губы и румяна на щеках не сочетались с изысканным оттенком накидки. Как бы ему ни хотелось отомстить Серинис за высокомерие, он понял, что без значительных переделок Сибил сможет носить лишь ее накидки и другую верхнюю одежду.

Он перевел взгляд на Серинис и бесцеремонно уставился на соблазнительные изгибы ее тела под траурным платьем. Она выпрямила спину и вскинула голову, всем своим видом демонстрируя надменность и непреклонность, и в этот миг напоминала богиню, с которой Сибил не шла ни в какое сравнение.

Губы Алистера сложились в кривую усмешку, от которой по коже Серинис пробежал холодок. Еще до того, как родственник покойной опекунши шагнул вперед, она поняла: он задумал такое, что вряд ли придется по душе ей.

— Не тревожьтесь понапрасну, Серинис, — вкрадчиво заговорил Алистер, протягивая руку к тяжелому узлу поспешно заколотых волос девушки. — Какое-то время я позволю вам побыть здесь. Уверен, мы в конце концов столкуемся. Может, даже станем близкими друзьями. — Не обращая внимания на предостерегающий взгляд Серинис, он распустил ее волосы, тяжелой вуалью накрывшие грудь, и провел по ним ладонью.

Вскинув руки, Серинис оттолкнула его изо всех сил.

— Негодяй! — выпалила она. — Неужели вы и вправду надеетесь на мою благосклонность? Что вы о себе возомнили — вы, ничтожный червь, выползший из зловонной норы? Лучше уж оказаться на улице, чем жить рядом с вами!

Глаза Алистера оскорбленно вспыхнули, на лице проступили багровые пятна. Он замахнулся, но Ховард вовремя перехватил его руку.

— Если от удара останется след, она покажет его в полиции, — предостерег он. — Лучше выгнать ее, не поднимая лишнего шума.

Алистер не сразу понял слова поверенного: он трясся от ярости. Прошло немало времени, прежде чем он овладел собой и высвободился из рук Радда.

— Убирайся отсюда, тварь! — взревел он. — Ты недостойна даже того, чтобы преподать тебе урок хороших манер!

Едва дыша, Серинис прошептала:

— С удовольствием. Я сейчас же уложу вещи и…

— Нет! — оборвал ее Алистер. — Ты уйдешь немедленно.

Схватив Серинис за руку, он поволок ее в коридор. Джаспер, находящийся в холле, попытался вступиться за Серинис:

— Сэр, умоляю вас…

— Теперь я здесь хозяин! — прервал Алистер робкую попытку слуги вмешаться. — А те, кто этого еще не понял, последуют за этой дрянью. — Распахнув дверь, он вытолкнул Серинис из дома с такой силой, что она чуть не свалилась с гранитных ступеней. — Советую всем хорошенько об этом подумать! — продолжал Алистер, обращаясь к слуге и не торопясь закрывать дверь. — Найти место нелегко. Не надейтесь на рекомендации!

Он обратил яростный взгляд на Серинис, стоявшую под проливным дождем.

— Убирайся с глаз моих долой, пока не поздно, иначе я прикажу арестовать тебя или же запру в сумасшедший дом!

— Он вправе сделать это, — подтвердил Радд, выглядывая из двери. — Теперь он состоятельный, уважаемый джентльмен. А вы — никто. Если не хотите очутиться в Бедламе, поскорее уходите отсюда. — Поверенный успел скрыться за секунду до того, как Алистер решительно захлопнул дверь.

Серинис зябко поежилась под порывом ледяного ветра и обхватила плечи руками. Ее в буквальном смысле слова вышвырнули из дома, где она жила последние пять лет, и пригрозили суровыми карами, если она вздумает ослушаться. Оказавшись на улице без плаща или шали, она наверняка простудится, прежде чем найдет убежище. Серинис серьезно занималась живописью, поэтому ей никогда не хватало времени поддерживать отношения с ровесницами. Кроме того, в большинстве своем они были поглощены поисками мужей. А подруги Лидии были гораздо старше Серинис, и девушка понимала, что их ужаснет рассказ о насилии, которое она только что пережила. А вдруг Алистер Уинтроп решит отомстить той из подруг Лидии, которая согласится приютить Серинис? Она считала неблагоразумным подвергать опасности беззащитных старух.

Наверное, Алистер спятил. Но как бы то ни было, закон на его стороне. Будучи единственным наследником Лидии, он имеет полное право распоряжаться ее собственностью по своему усмотрению, в том числе и отказывать в милости тем, кто жил под ее крышей.

Серинис уныло взглянула на дом, и ее глаза затуманили слезы и дождь. Горе, вызванное смертью Лидии, в сочетании с недоеданием и бессонницей изнурило ее. Как она выдержит долгое путешествие через весь город?

— Надо только попробовать, — пробормотала она, еле шевеля замерзшими губами. Не в силах сдерживать дрожь, она побрела вниз по улице, под проливным холодным дождем, зная, что другого выхода нет.

Не успела Серинис отойти от дома, как звук торопливых шагов заставил ее оглянуться. Задыхаясь и обливаясь слезами, к ней подбежала молоденькая горничная Лидии и закутала голову и плечи Серинис теплой шалью. В руках она несла собственный шерстяной плащ, который тоже набросила на плечи Серинис.