Флора Спир - Дурман любви

– Мне показалось, что ты делал даже больше, чем нужно, – заметила Клари.

– Знаешь, хватит разговаривать о моей сестре и ее сынишке, – решительно произнес Джек. – Это наша с тобой ночь, Клари.

С этими словами он повлек ее в дом, где Сара, Мозес и Люк убирали со стола в столовой.

– Я оставила вам поднос с едой на буфете, как вы велели, мистер Джек, – сказала Сара.

– Спасибо за все, что вы сегодня сделали, – поблагодарила слуг Клари. – Сара, наверное, надо помочь тебе убрать?

– Да вы что? – воскликнула Сара. – Сегодня же ваша брачная ночь. И место ваше рядом с мужем, а не на кухне.

– Спасибо, Сара, – рассмеялся Джек.

И, когда они с Клари остались одни, добавил:

– Ты чудесная невеста! Я рад, что подарил тебе сапфировые сережки именно сегодня. Они очень идут к этому платью.

– Роза тоже это сказала… правда, после того, как убедилась, что камни не поддельные.

Он захохотал, а она, осмелев, спросила:

– Неужели у тебя есть и другие драгоценности?

– Позволь мне сохранить несколько сюрпризов на будущее!

Клари открыла рот, собираясь задать еще один вопрос, но удержалась. Сейчас не время выпытывать секреты. Она вдруг очень занервничала. И Джек словно бы понял, что она чувствует.

– Ты хочешь немного побыть одна?

– Если можно. Сегодня был такой трудный день.

– Помочь тебе раздеться?

Она покачала головой, а он взял ее за подбородок и поцеловал в губы.

– Клари, ты должна знать – я сделаю все, чтобы жизнь твоя была счастливой и безопасной.

– Я знаю.

«Как ты заботился о безопасности Филиппы», – подумала она с нежностью.

В своей комнате Клари увидела разложенную на кровати белую кружевную сорочку и такой же халат, отделанный атласными бантами.

– Ох, Джек!

Она дотронулась до сорочки рукой. Ткань была невесомой и прозрачной, как паутина. Снова положив ее на кровать, она быстро сняла платье, белье и корсет, который все же надела по настоянию портнихи. Потом умылась и расчесала волосы. Закончив с этим, она надела сорочку и халат и, бросив взгляд в сторону смежной комнаты, заметила, что дверь прикрыта неплотно. Она только дотронулась кончиками пальцев – и дверь распахнулась. Джек ждал ее в своей спальне.

– У тебя тоже новый халат, – сказала она, обратив внимание на темно-бордовую, расшитую ткань.

– Подарок Филли. Она убедила меня не появляться в брачную ночь в старом синем халате. Я решил не говорить ей, в соответствии с правилами хорошего тона, что надену его всего на несколько минут.

Стоя почти вплотную, они не сводили друг с друга глаз.

– Ты нервничаешь, Клари? – спросил он, сжимая ее пальцы в своей руке.

– Да, сама не знаю почему, – призналась она.

– Возможно, причина в том, что ты понимаешь, как много значит для нас эта ночь. Еще до рассвета мы будем связаны друг с другом навеки. Если что-то мешает тебе, у тебя есть время уйти… но это твой последний шанс.

– Мешает мне многое, – ответила она, – и ты знаешь, о чем я говорю. Но я не уйду, Джек. Больше всего на свете я хочу быть с тобой, стать твоей женой.

– Ты хотя бы представляешь, как я тебя люблю?

Голос у него дрогнул.

– Любишь? – выдохнула Клари. – Правда?

– Ты – жизнь моя, – шепнул он, – и даже больше. Ведь я знаю, как ты меня любишь.

– Знаешь?

– А разве ты пришла бы ко мне, разве доверилась бы мне, имея так мало доказательств моей любви?

– Обручальное кольцо, – сказала она. – Кольцо на свадьбу. Сапфировые серьги твоей матери. Новые халат и сорочка специально для этой ночи.

– Это не доказательства. Это всего лишь символы. Настоящие доказательства только в твоем сердце, которое понимает мое без слов. – Он наклонился к ней и коснулся ее губ. – Я буду любить тебя всегда, Клари.

Она прижалась к нему. Пусть хотя бы на одну ночь исчезнут все вопросы, сомнения, страхи… Прошло меньше месяца с тех пор, как они последний раз были вместе, но Клари казалось, будто прошли годы. Она желала Джека, нуждалась в нем и, по тому, как он обнимал ее, понимала, что его нетерпение столь же велико.

Она обвила руки вокруг его шеи и, приподнявшись на цыпочки, прильнула к нему. Полы его халата распахнулись, и она почувствовала его горячую напрягшуюся плоть. Она застонала, и он отпустил ее на мгновение – лишь для того, чтобы подхватить на руки и отнести на кровать.

Сорочка и халат взвились к потолку, как два облачка, и упали где-то в дальнем углу комнаты. Джек сорвал и свой халат, а затем лег рядом с ней, сводя ее с ума своими страстными поцелуями и ласками. С самого первого раза Джек инстинктивно делал все, чтобы она получила такое же наслаждение, как он сам. Но в эту ночь его объятия были особенно нежными.

– Никто никогда не доверял мне так, как ты, – шепнул он, и губы его скользнули по ее шее, груди. – И ты угадываешь все мои мысли, безошибочно определяешь мое настроение. Твоя вера в меня и твоя проницательность служат подтверждением, что ты тоже меня любишь. Всю оставшуюся жизнь я буду доказывать тебе, что ты не обманулась в своем доверии.

На какое-то мгновение ей показалось, что слова эти были сказаны нарочно, с целью предотвратить ее возможные попытки проникнуть в окружавшую его тайну. Но сейчас она не хотела об этом думать. Когда Джек приподнялся над ней и заглянул в ее глаза, она забыла обо всем, кроме горячо любимого и желанного мужа.

Он овладел ею быстро и решительно, и Клари с радостным вскриком прижалась к нему теснее.

– Не покидай меня, Клари.

Они слились в единое целое, и Клари затрепетала от наслаждения. А он выдохнул еле слышно:

– Я не могу без тебя жить!

– Джек!

Больше она ничего не смогла выговорить, ибо растворилась, утонула в нем, в его безбрежной любви. Теперь она знала, что любовь существует, и на один из ее вопросов был дан исчерпывающий ответ. Она не могла вернуться в двадцатый век, потому что они с Джеком были связаны навеки, как он и обещал. Они не расстанутся никогда – разлука означала бы верную смерть для них обоих.

– Отчего ты все эти недели ночью оставался в своей спальне? – спросила Клари.

– Решил, что это необходимо, хотя, признаться, мне было нелегко. Наверное, ты заметила, я был не в духе.

Джек поцеловал ее чуть ниже пупка.

– Тогда почему ты не приходил?

Рука его скользнула по ее бедрам, и она с трудом удержалась, чтобы не застонать от наслаждения.

– Начнем с того, что нужно было дать твоему гневу остыть. Помнишь, в какой ярости ты была, когда я вернулся из Уилмингтона?

– Ну, этого я никогда не забуду… впрочем, не забуду и твою ярость.

Губы Джека опустились ниже, к самым чувственным и укромным местечкам, и Клари судорожно вздохнула.

– А еще я подумал, что после столь длительного воздержания наша брачная ночь будет просто незабываемой, – шепнул он.