Селеста Брэдли - Мошенник

– Прошу простить за опоздание. Движение на дорогах такое ужасное...

– Джейн, дорогая! Ты не заболела? – Леди Босуэлл с беспокойством оглядела гостью. – Ты вся горишь!

Джейн повернулась к зеркалу. Боже праведный! Неудивительно, что хозяйка так всполошилась. Она с трудом узнавала себя в бледном создании с яркими пятнами нездорового румянца на щеках, лихорадочным взглядом, смотревшим на неё из зеркала.

– В карете так трясло. – Джейн прижала руки к лицу.

«Я не хочу здесь находиться, не хочу быть в Лондоне и не хочу больше оставаться одна. Я хочу домой, хочу увидеть Матушку сейчас, иначе больше никогда-никогда ее не увижу».

У нее защипало в глазах, и Джейн испугалась. Если она заплачет, то затопит Лондон слезами и превратит в Венецию. При этой мысли она неудержимо расхохоталась.

– Думаю... мне лучше вернуться домой, – с трудом выдавила она.

Леди Босуэлл горячо закивала:

– Да, дорогая, вероятно, ты права. Я велю слуге вызвать карету к подъезду...

Джейн на мгновение задержала дыхание. Если бы они только знали!

Уж лучше ей снова оказаться в карете с Этаном Деймонтом. С ним по крайней мере ей не нужно скрывать смятение и боль, и к тому же она сможет наконец дать волю своему гневу...

Но как это возможно? Неужели она все еще ему доверяет после того, как он подверг ее столь постыдному унижению? При воспоминании о своем простодушии Джейн вздрогнула. Она делала все, что нашептывали его губы, послушная каждой эротической команде, каждому восхитительному, божественному, непередаваемому...

Когда карета, скрипя колесами, обогнула угол и остановилась перед крыльцом, Джейн поняла с шокирующей бесповоротностью: что, попроси он, она охотно проделала бы все снова.

Когда дверца кареты распахнулась и Джейн вернулась на место, которое так стремительно покинула минуту назад, Этан не поверил своим глазам.

– Я думал, карету должны переставить...

– Да, – равнодушно бросила Джейн. – Ее возвращают в Мейвелл-Хаус.

Внезапно Этан ощутил невероятное возбуждение. Он не рассчитывал увидеть ее так скоро. В паху у него все еще горел огонь желания, и он лишь начал свыкаться с мыслью, что потерял Джейн навеки.

А она? Кажется, она ничуть не страдает от унижения, боли, жгучего стыда, сидя напротив него прямая, словно заводская труба, с высоко вскинутым подбородком и сухими глазами.

На него свалилась настоящая беда. Это была единственная здравая мысль, проскочившая в смятенном сознании Этана.

– Мистер Деймонт...

– Да?

– Мистер Деймонт, полагаю, нам нужно кое-что обсудить.

– И что же это?

– Ваша связь с моим дядей, лордом Мейвеллом. – При чем здесь Мейвелл? Или...

– Похоже, я больше не в состоянии что-либо прогнозировать, – произнес он растерянно.

– Зато я в состоянии. Мой дядя пытается склонить вас к преступлению, мистер Деймонт. Он изменил короне.

В этот миг она была воплощением добропорядочного достоинства и непоколебимой правоты. Она спасала его. Боже, как это трогательно!

Но что, если это всего лишь хитроумное творение изощренного ума, коим, безусловно, обладает дядюшка Джейн? Разве не сидит она сейчас с ним в экипаже? Разве не возвращается к нему снова и снова, хотя его вызывающее поведение давно обратило бы в бегство любую девушку, оказавшуюся на ее месте?

От этих мыслей Этану стало не по себе. Неужели все, что произошло у него с Джейн, является частью плана Мейвелла? Это уже превосходило все мыслимые и немыслимые границы. Слишком много было странных обстоятельств, слишком много изощренных игроков.

А теперь еще леди Джейн Пеннингтон, веснушчатая блондинка с рыжиной, ураган чувственности и искушения, словно специально созданная, чтобы сломать с трудом возведенную оборону циничного игрока...

Слишком уж хороша она для настоящей простушки. Следовательно, ненастоящая.

Этан откинулся на спинку сиденья и сложил руки на груди. Теперь он был готов продолжить игру. Если это проверка, то он обязан ее выдержать.

– Вы опоздали, миледи. Я в самом деле решил поддержать вашего дядюшку всем сердцем.

– Нет! – Она подалась вперед, и от ее холодной решимости не осталось и следа. – Ты не можешь! Я не понимаю! Он на стороне французов, на стороне Наполеона!

Этан непринужденно кивнул:

– Да, знаю. Вполне достойное стремление поскорее завершить бессмысленную войну.

– Нет. – Она наклонилась к нему, положив в нетерпении руку на его колено. – Я не позволю тебе это сделать! Ты слишком хорош, слишком благороден...

В карете послышался грубый смех.

– Благороден? И вы говорите это после того, что сегодня случилось?

– Этан, послушай меня. Дядя Гарольд не может... не должен... Ты мог бы помочь мне остановить его!

Помочь остановить Мейвелла? Какое нелепое предложение для дебютантки лондонского общества. Теперь Этан не сомневался, что она подсадная утка.

– Не понимаю, из-за чего вы так расстраиваетесь, леди Джейн. Дядя непременно обеспечит вас достойным будущим при дворе Жозефины.

На лице Джейн выразилось откровенное разочарование.

– Я знаю, ты не хочешь этого делать, – сказала она охрипшим от огорчения голосом.

Этан вдруг почувствовал, что страшно устал от мерзкого фарса.

– Послушай, Джейн, не в твоих силах это остановить...

И тут, повинуясь внезапному порыву, Джейн метнулась к нему и впилась поцелуем в его губы. Тихо ахнув, Этан попытался освободиться, но она, обхватив его лицо, углубила поцелуй, и ее язык неуклюже вторгся в его рот.

Этан сжал ладонями голову Джейн, зарываясь пальцами в ее волосы, потом, потянув к себе, посадил ее на колени. Господи, как же до сих пор он жил без этого? Лаская Джейн в своих объятиях, он чувствовал, как жизнь снова начинает оживать в нем. Прохладная, как шелк, под его жаркими руками, Джейн сначала послушно покорялась его прикосновениям, но вдруг сорвала с него галстук и отбросила в сторону.

Дальше началось какое-то сумасшествие. Не отрывая от него рта, она сменила положение и теперь смотрела Этану прямо в лицо, пока он поднимал ее юбки, чтобы иметь возможность прикоснуться к обнаженным бедрам.

Заскользив руками вверх по ее гладкой коже, он обхватил полные ягодицы, в то время как Джейн неловко взгромоздилась на его колени. Ее вездесущие ладони блуждали по нему, боролись с пуговицами жилета, вытаскивали из брюк рубашку и неумело расстегивали ширинку...

В следующий миг Этан остановился перед входом в ее недра, как варвар у гостеприимных ворот. Мягкая и податливая, она парила над ним, согревая теплом влажных складок, щекотавших кончик его возбужденной, болезненной плоти.

В его затуманенном сознании промелькнула мысль, что только преступник может вот так овладеть неопытной девственницей в карете. Хотя, если быть до конца честным, скорее, это она собирается овладеть им.