NF - Витражи войны

– Извините, об этом невозможно не думать. Это ведь моя цель приезда.

– И что ты решила?

– Моя императрица, мой ответ тот же. Я не могу отступить. Мы упертые люди, которым не нужно чужого. Мы хотим получить своё и только. Мои братья, – она закусила губу, – они хорошие люди, и поэтому они не смогут оставить дело отца. Это наше наследие – бороться за свободу. И за это они пойдут на погибель. Я не хочу, чтобы их матушка страдала. Она душевная и святая женщина. Я хочу, чтобы мои братья жили, как и их матушка, которая не выдержит их смерти. Поэтому я здесь.

Слушая всё это, Софья смотрела в красные от слёз очи. Она не смела прерывать ту, что так искренне и отчаянно пыталась спасти свою семью. Это было бы не уважительно к такому благородному монологу. Розали внимательно слушала и подбирала слова. И когда Хмель закончила, правительница начала:

– Ты хочешь спасти их, это похвально, но ты не думаешь о других. Ты думала о том, что произойдет в том случае, если я дам вам эту независимость? Кому перейдет власть? – Софья сделала глоток сока, давая возможность Елизавете обдумать всё. – Если один человек сразу возьмёт власть в свои руки, не факт, что другим не захочется взять это бремя на себя. Может начаться гражданская война. Твоя страна, в лучшем случае, может разделиться надвое. Территория позволяет это. Будет не одна битва за власть. Умрет не один человек. И твои братья не останутся в стороне, когда начнёт литься кровь на их земле, так? Но это внутренние проблемы. А внешняя политика? Шойла больше не будет сдерживаться страхом перед моей армией, потому что Урсулия больше не будет под моей защитой. Шойла начнет делать набеги на вашу землю. Будет захватывать ваши территории; женщин и детей отправят в холопы. Понимаю, для девочки, что была связана с политикой лишь тем, что ее отец был предателем-подстрекателем, трудно учитывать все факторы. Поэтому, – она тяжело вздохнула, – я лояльно отношусь к тебе. Советую быть благодарной за это, – Елизавета сделала поклон головой, насколько ей позволяло сидящее положение, и самими лишь устами сказала «благодарю». Розали поняла, что гостья не осознаёт ситуацию. – Знаешь, по правилам твоя семья должна была пойти на плаху вместе со старшим Хмелем, но он умолял уберечь вас от этой судьбы, – Софья посмотрела на небо через окно, вспоминая, как стояла рядом с Акимом и наблюдала за судебным процессом. – Помню, мне было пятнадцать, тогда ещё мой отец восседал на троне. Хмеля притащили в тронный зал. Он был зол и не сдавался до последнего. Его держали трое. Он был сильным и храбрым воином. И когда мой отец произнёс приговор, твой услышал, что его сыновья с женой пойдут с ним на верную смерть, он изменился. Бросился в слёзы. Умолял о пощаде для них. Мой отец согласился на помилования. И ты хочешь обесценить унижения своего отца? Хочешь, чтобы те, кого он спас, умерли?

– Нет. Я хочу лишь сохранить его наследие. Довести дело до конца и защитить семью.

– Я отправлю тебя домой, чтобы ты уберегла своих братьев от самой глупой ошибки в их жизни. Только так ты спасёшь наследие своего отца и свою семью. Завтра утром тебя будет ждать лошадь с припасами. Ступай.

***

– Феодосий, – позвала мужчину Софья, когда они остались вдвоём.

– Да, моя императрица.

– Отправь за ней одного конного. Он должен проследить, чтобы девчонка добралась до дома цела и невредима. Но она не должна знать, что за ней следят. Понял меня?

– Да, конечно.

– Славно. Что сегодня на повестке дня?

– Сегодня вы должны написать приглашение для Ханства и на этом важные дела закончены.

– Славно. Можешь идти.

– Да, моя императрица.

***

Софья, одетая в сюртук и штаны, сидела верхом на лошади. Она неспешно ехала по главной улице. Два стражника сопровождали свою правительницу, следуя за ней на расстоянии пары метров. Люди, расступаясь перед императорскими представителями, склоняли головы.

Розали нравилось ездить верхом, нравился и свежий весенний воздух. Это не мороз, от которого горит кожа, как при ожоге, и немеют конечности; и не жара, которая плавит тело, заставляя его лениться и душиться.

Феодосий гнал лошадь, чтобы быстрее оказаться возле Софьи.

– Моя императрица! – Крикнул он, чтобы на него обратили внимание.

Эскорт остановился. Софья дёрнула поводья так, чтобы её кобыла повернулась к секретарю. Животное зафоркнуло и копытом ударило мощенную камнем дорогу. Ромашке не нравилось, что хозяйка остановила прогулку, но была вынуждена покориться.

– Моя императрица, извините, что отвлекаю вас, но тот байстрюк… – он не успел договорить, как обеспокоенная правительница спросила:

– Что с Елизаветой?

– Она вернулась и снова требует вашей снисходительности.

– Я не удивлена. Она же хмельной крови, – Софья опустила голову и усмехнулась на секунду. – Что же, собери пятерых людей. Пускай они насильно сопроводят её домой. Если нужно будет, пускай используют кандалы, но она должна вернуться домой в целости. Понял?

– Да, моя императрица.

– Есть что ещё сказать?

– Нет. Есть пожелания на ужин?

– Хочу курицу с овощами.

– Через сколько вас ждать?

– Скоро. К тому же, приглашение до сих пор не написаны.

– Они ждут вас на столе. Я внёс правки.

– Славно.

***

Перо едва слышно шуршало, когда проводило своим острым концом с чернилами по бумаге. Буквы вырисовывались быстро и размашисто. Софья старалась, чтобы всё было идеально. Нельзя, чтобы Ханство оскорбилось и отказало в встрече. Тем более, что приглашения боярам и наместникам уже достигли адресатов.

– Феодосий, как дела у твоей Настасьи? – Спросила девушка, не желая больше заниматься кропотливым делом в полной тишине. Ей никогда не нравилось работать в тишине, но и громкие звуки раздражали. А для переписи одного и того же текста не требуется много ума, поэтому слух можно сосредоточить на чем-то ненавязчивом.

– Благоухает. Ей очень помогли ваши советы. Спасибо большое за это, – мужчина сидел напротив и следил, чтобы государыня не отвлекалась.

– Что ещё можешь рассказать?

– Ванны с отварами скоро разорят меня, если честно, – он усмехнулся.

– Зато твоя Настасья счастлива.

– Это да. Раньше лежала целыми днями, грустила, а теперь из ванн и прогулок не вылазит. И признаться честно, меня пугает, когда я посреди ночи встаю и вижу из окна, как она ходит по саду. И ходит долго, кругами. Иногда я задумываюсь о том, что ей стоит очиститься от нечистых сил.

– Феодосий, никаких нечистых сил нет. Это всё сказки церкви, – строго наказала Софья.

– Знаю, но то, что происходит с Настасьей, пугает меня. Я лишь хочу помочь жене.

– Понимаю, что ты хочешь лучшего, но не стоит верить в мракобесие, которое только крадёт время и здоровье. Наши лекари начали делать большие успехи, когда мракобесие отступило. Ещё немного и они смогут найти лекарство и помочь нам всем. Возможно наши дети забудут, что такое хворь, проказа, оспа.