NF - Витражи войны

– Буду надеяться на это. Но до этого момента мне придётся терпеть жену в саду.

– Хочешь знать, что я думаю на счёт этого?

– Конечно. Для меня честь услышать ваше мнение.

– Пока она хорошо себя чувствует, пока нет этих приступов неймуща, не мешай ей быть счастливой. Лучше уж она будет по ночам ходить по саду, нежели то, что было раньше.

– Полностью согласен.

– Я закончила. Дай чернилам высохнуть и поставь печать. Дальше ты знаешь.

– Да, моя императрица.

***

Ночь просочилась в каждый уголок дворца. И только луна освещала силуэт девушки, которая стояла возле окна. Софьи не спалось. Она обнимала себя за талию и смотрела на звёзды, которые щедро осыпали небо.

Мысли девушки были заняты лишь рыжей. Розали думала, не навредили ли Елизавете стражники, не мёрзнет ли она, сдастся ли или снова прискачет просить о независимости? И если прискачет, что с ней делать тогда? Что ждёт их двоих? Софья раздражённо отдёрнула себя. Ей не нравилось, что она начала думать о детях предателей часто и в позитивном ключе. В конце концов, это лишь дочь Хмеля. Её стоило бы ещё раз высечь за поганый язык и такие же мысли. Но её так жаль…

Девчонка бедная, росла без отца, Хмель в конце концов. Софья сжала кулаки и чуть не ударила стену. Смерд вызывал слишком сильные и сложные эмоции. Розали решила запретить себе думать о Елизавете.

***

Софья села в горячую ванную. Пар поднимался вверх, к огромному зеркалу, что было внедрено в мраморный потолок. Служанка принесла стеклянный кувшин. В воду вылили молоко.

– Тебе есть, что сказать сегодня? – Тихо спросила Розали.

– Да, моя императрица, – Варвара опустилась на колени возле сосуда, взяла мочалку и перешла на шепот, принимаясь за мытьё. Девчонка знала, что у стен есть уши, потому что сама является ушами государыни. – Мне удалось услышать, как дворянка Жанна и Роза обсуждали, как им надоело, что их мужья каждое воскресенье тратят время на собрание, а не на них. Они боятся, что их мужчины совсем потеряют интерес к ним. Также слышала, как мужчины-бояре обсуждали покупку лошади. Как один из них ждёт, когда она приедет к нему на смотрины. Говорит, что у него есть особенно породистый конь для неё.

– А что-то поинтереснее будет?

– Говорят, что наместница Пса беременна, но не от своего мужа, а от заморского гостя, которого они принимали в своем городе. Некоторые верят в это, некоторые нет, но многие уже начали обсуждать это. Недобрая слава ждёт ребенка.

– Что ещё?

– Ходят слухи, что вы слабо повели себя с той, с Урсулии. Люди обсуждают это… И им не нравится, что бастард с Урсулии позволил себе такое, а вы его лишь насильно отправили домой.

– Люди многое не видят и не слышат, поэтому и не им решать судьбы граждан Империи. Продолжай, – она надеялась, что служанка сменит тему.

– Им не нравится, что Урсулия столько лет не хочет кориться вашей семье. Хмель подрывал уважение вашего отца, а теперь его дочь…

– Что люди думают на счёт Ханства? – Софья не хотела вспоминать о волевом характере Елизаветы. Не хотела снова ощущать непонятную и незнакомую боль в груди.

– Они думают, что дикари не доберутся до столицы, но то, что они сделали и делают с кордонными сёлами и городами, пугает. А вы… – Она запнулась и поджала губы.

– Раз начала, договаривай.

– Вы отправляете армию на Урсулию, а не на Ханство. Люди боятся, что беда в итоге придет с обоих сторон и сломит нас. Мы будем слабы, потому что армию было потрачено не на тех врагов.

– Это всё?

– Да, моя императрица.

– Что же, я услышала и тебя, и их. Подай мне полотенце и можешь быть свободна.

***

– Феодосий, все бояре и наместники, которых я пригласила, отправили свой ответ? – Софья откинулась назад на кресле и протянула голые ноги по белому ковру. Шерсть невиданного ей животного была мягкая и длинная. Этот ковер подарили ещё её отцу, но только недавно достали из склада и постелили на пол.

– Да. Все они уже едут сюда.

– Славно. Комнаты готовы принять их?

– Да, моя императрица.

– Славно.

***

9 апреля 1706 год

Я не могу сосредоточиться. Снова. Я ночами не сплю. Всё думаю о девчонке. Мои мысли скачут, хотя должны быть занятыми предстоящим представлением. Должна думать лишь о Ханстве, но я не могу. Каждый раз, как закрываю глаза, представляю, как Елизавета скачет на коне, потом падает на колени и просит о независимости. Вижу и её ненависть в глазах, когда её пороли. Интересно, думает ли она сейчас обо мне? Да что это со мной?! Я злюсь сама на себя. Я возненавидела себя за эти пару дней. Почему? Потому что мне до боли в груди жаль дочь предателя. Настолько жаль, что я не могу выбросить её из головы. Она лишь бастард с какой-то там Урсулии, но что-то в ней заставило мою душу скулить. Я ничего не понимаю. Впервые я такое чувствую. И это ужасно. Мне нужно сосредоточиться на государственных делах, а не на детях предателей, но… Как мне избавиться от этого? Как прийти в себя и начать править? Завтра начнут прибывать бояре и наместники. Нужно обсудить с ними план представления для Ханства. Надеюсь, мы сможем решить эту проблему до конца весны.

Глава 3

– Она смогла остановить Восточное Ханство лишь таким маленьким действием. Удивительно. Восточное Ханство нападало и билось с её родными ещё задолго до её рождения. Её отец пропал во время боя. Её дедушка умер на войне. А эта ошибка природы в свои двадцать один…

Пока учительница рассказывала о истории, одна девочка с замиранием сердца всё время обновляла чат, дёргая ногой, раздражая тем самым соседа, который пытался незаметно поспать. Вот-вот будет известно, что решило правительство на счёт проблемы ЛГБТ+ персон и гомофобии. Вот-вот будет решено, что будет с этой ученицей.

«Кто-то что-то нашёл?» отправила она в чат друзей.

«Да. Скрин отправляется. Сейчас придёт. Грёбаный инет. Ничерта не грузит.» ответил тут же парень.

В чат ЛГБТ+ представителей её города был отправлен скрин, на котором было видно решение парламента.

«Брак – это союз биологического мужчины и биологической женщины. Любое отклонение от этого является уголовно преследуемым и наказуемым. Любое проявление гомосексуализма и/ли смены пола является попыткой подрыва семейных ценностей, безопасности граждан, в следствии и государства, что является государственной изменой. Также это угроза религиозно-духовной жизни людей. Распространение вредоносной пропаганды среди несовершеннолетних считается попыткой навредить их психическому и умственному развитию и здоровью.»

«Блять!!!» написала одна пансексуалка.

«Я в ахере, но не удивлен» добавил гей.

«20 лет отбывать наказание в психушке лишь за то, что мы существуем?! Они ёбнулись?!!!» возмущалась лесбиянка, явно прочитав и другие новостные статьи.