Кэндис Герн - Дело чести

Глаза Ба вспыхнули как свечки.

– Да? Тогда мы должны поехать!

– Думаю, нет, Ба. Ты же знаешь, как я отношусь к Лондону. Кроме того, я сказала лорду Седжу, что не поеду.

– Милая моя девочка, ты уверена?

– Да, Ба. Ты же знаешь, я предпочитаю жить в деревне.

– Знаю, дорогая, – сказала Ба. – Но лорд Седжвик…

– Тебе пора преодолеть свою одержимость лордом Седжвиком, Ба. Он уехал и больше не вернется.

Ба с открытой печалью посмотрела на Мэг, отчего у девушки чуть не разорвалось сердце.

– Прости, дорогая, – проговорила Ба. – Ты, разумеется, права. Очаровательный джентльмен, но будут и другие. – Она нежно погладила Мэг по щеке. – Появится кто-нибудь еще.

Слова Ба вспомнились Мэг сейчас, когда она поудобнее устраивала на подушках голову.

Появится кто-нибудь еще.

Но в глубине души Мэг знала, что никто другой не появится. В ее двадцать четыре года уже никто не появится. И даже если и так, Мэг понимала, что хочет она только одного человека. Которого хотела все эти шесть лет. Одного долговязого, светловолосого джентльмена с улыбкой, от которой подгибаются колени.

И ведь она могла получить его. И возможно, ей еще удастся получить его. Если она примет его условия. Но как же это сделать? Она беспокойно повернулась на кровати, представляя себе обнимающие ее руки Седжа и раздумывая, почему бы ей этого и не сделать.

В ней шесть футов роста, и она признанная старая дева. Почти невозможно предположить, что в этой ситуации она когда-нибудь получит достойное предложение руки и сердца. Разве что от какого-нибудь пожилого вдовца, которому нужна сиделка и мать для его детей. Как можно предпочесть этому менее достойное, но наполненное гораздо большей страстью соглашение с человеком, который заставляет ее кровь кипеть, а сердце трепетать? Как может подходящий брак, обещающий всего лишь редкое и благопристойное исполнение супружеских обязанностей, сравниться со связью с человеком, которого она любит, который хочет держать ее обнаженное тело в своих объятиях? И заниматься с ней любовью днем и ночью? И раскрыть ей все тайны любви, которые ей не терпится узнать?

Неужели так ужасно хотеть всего этого? Неужели лучше так и прожить свою жизнь в одиночестве, никогда не узнав, что стоит за поцелуями Седжа и на что он только намекнул ими? Даже если узнать все это придется вне брака?

Мэг почему-то уже было не важно, сможет ли она ужиться с собой, если согласится на предложение Седжа. Она думала уже о том, сможет ли жить, если не согласится.

И когда ее наконец сморил сон, Мэг твердо решила, что должна делать.

На утро она за завтраком объявила Ба и Терренсу, что решила поехать в Лондон.

Открыв дверцу своей кареты, лорд Пемертон спустился на землю. Он быстро переговорил с кучером, дав указание не ждать его и вернуть карету домой на Гановер-сквер. Длинные вечера с Седжем были непредсказуемы. Никогда нельзя было сказать наверняка, как долго понадобится оставаться. Во всяком случае всегда можно нанять экипаж. Или пройтись до дома пешком. Вечер для конца апреля был необычайно теплым, а Джек любил пешие прогулки.

Карета отъехала, и Джек, повернувшись, поднялся по ступенькам городского дома лорда Седжвика. Губы Пемертона недовольно искривились, когда он увидел, что молоток на двери все отсутствует. Это могло означать только одно: Седж по-прежнему ищет утешения на дне бутылки. А как по собственному опыту знал Джек, пьянство в одиночку было наихудшим из способов утешиться. На самом деле оно вообще не давало никакого утешения. Какие бы несчастья ни заставляли человека пить, чтобы развеяться, каждый глоток только усугублял его душевные страдания.

Вид Седжа в таком состоянии был ненавистен Джеку. Из троих друзей, которых связывали многие годы дружбы, от Седжа меньше всего можно было ожидать такого поведения. Не так уж давно Джек и сам опускался на самое дно отчаяния и пьянства. По сравнению с нынешним ощущением радости жизни это недавнее прошлое казалось просто невероятным. Семь месяцев брака с Мэри принесли ему такое счастье, какое он для себя и не мыслил. Собственное счастливое состояние заставляло Джека отчетливее видеть отчаяние Седжа. С того первого посещения, когда Седж рассказал другу о Мэг Эшбертон, Джек взял за правило навещать Седжа хотя бы через день, упорно пытаясь отучить его от дурной привычки и подыскивая нужные слова, чтобы вытащить его из пучины отчаяния. Но это ему не удалось. Никакие его слова не могли заставить Седжа изменить свое поведение. Джек мог лишь составлять другу компанию в его бдениях за бутылкой, потому что было ясно: виконт не собирается ни оставлять выпивку, ни выходить в свет. Поэтому самое большее, что мог сделать Джек, это заставлять Седжа говорить, чтобы тот меньше пил.

Проводя вечер за вечером за разговорами и выпивкой, Джек ни на йоту не приблизился к решению своей задачи – вытащить Седжа из черного омута отчаяния, в который тот погрузился. Джек предлагал виконту или забыть 1Мэг Эшбертон, или вернуться к ней. Но его друг, казалось, был не в состоянии сделать ни 1того, ни другого. Джек слишком хорошо знал, что чем больше человек пьет, тем труднее ему принять какое-либо решение, кроме как налить себе еще. Но Джек продолжал регулярно заходить на Маунт-стрит, надеясь, что в какой-то момент его друг достигнет дна бутылки и начнет оттуда выбираться.

Сегодня Пемертон был настроен особенно оптимистично, потому что принес новость, способную, как он полагал, вернуть Седжа к действительности.

На стук Джека дверь открыл Виген, во взгляде его читалось облегчение.

– Добрый вечер, милорд. Прошу вас, входите.

– Как он сегодня, Виген? Дворецкий горестно поднял плечи.

– Боюсь, немного хуже. Он не спускался вниз со вчерашнего дня.

– Боже мой! Вы хотите сказать, что он не выходил из спальни?

– Да, милорд, – ответил Виген. – Парджетеру удалось раз или два заставить его встать с постели, но он только посидел у огня.

– Он ел?

– Очень мало.

– Так, возможно, мне удастся уговорить его перекусить вместе со мной, – сказал Джек, пока дворецкий принимал его шляпу и перчатки. – Я сразу пройду наверх посмотреть, как он там. А вы не могли бы прислать к нему в комнату поднос? И кофейник горячего кофе?

– Разумеется, милорд. Благодарю вас, милорд.

Еще более озабоченный, чем раньше, Джек стал подниматься по лестнице. Похоже было, что разум Седжа отказывает очень быстро. Если он в ближайшее время не вылезет из постели и не выйдет из спальни, то может опуститься так низко, что уже никогда не поднимется.

Поднявшись на второй этаж, Джек резко I остановился. Что это за запах? Он втянул носом воздух. «Боже милосердный, – подумал он, поперхнувшись и закашлявшись. – Дым! Какого черта?»