Сара Дюнан - Исповедь куртизанки

Глаза ее отливали изумрудной зеленью молодой листвы, губы были сочными и алыми, а на щеках рдел слабый персиковый румянец. Но особенно ее выделяли среди прочих именно волосы. Они походили на речное золото в половодье, и богатством цвета они отличались не меньшим; струи белого золота и цвета подсолнечника, разбавленные медом и красным каштаном, невероятно необычные и при этом поразительно естественные, так что сразу становилось ясно, что это – дар Божий, а не ухищрения аптекаря. А поскольку у нее не было кольца на пальце или супруга в доме, то она носила их распущенными во время своих забав, так что вечерами, когда на нее находила такая блажь и она откидывала голову, смеясь или изображая досаду, этот густой водопад колыхался вместе с ней; и если вам случалось оказаться рядом, то вы могли поклясться, что солнце взошло на небесах только ради вас.

Словом, эти неуклюжие и грубые крестьяне, от которых разило смертью и дешевой выпивкой, при ее появлении замерли на месте как вкопанные. В то время Рим был полон красивых женщин, многие из которых стали еще красивее благодаря своему легкому поведению, и каждая из них напоминала порыв прохладного ветерка для мужчины, умирающего от жажды. Но очень немногие могли соперничать с моей госпожой в том, что касалось ума, который был у нее острее зубочистки, или коварства, когда дело доходило до драки.

– Добрый вечер, солдаты Испании. Вы проделали долгий путь, и наш великий город рад приветствовать вас. – Голос ее звучал звонко и властно, а словарный запас был отточен и обогащен общением с многочисленными испанскими купцами и странствующими монахами. Хорошая куртизанка умеет соблазнять на многих языках, и Рим выпестовал лучших из них. – Где ваш капитан?

Всадник на лошади как раз поворачивал, но другие оказались куда ближе. Теперь, когда ее голос разрушил чары, они начали приближаться к ней, причем один выдвинулся вперед, ухмыляясь во весь рот и протягивая к ней руки с насмешливой мольбой, причем нож в одной из них служил дополнительным средством очарования.

– Я и есть их капитан, – хрипло проговорил он, хотя остальные за его спиной заулюлюкали и засвистели. – А ты, должно быть, папская шлюха.

К этому моменту он подошел к ней почти вплотную. Но она не дрогнула и не отступила, лишь выпрямилась еще больше, став выше его на добрых пару дюймов.

– Со шлюхами, синьор, вы уже пообщались. Здесь же перед вами дом Фьяметты Бьянчини. Он предлагает пищу и кров тем мужчинам, которые еще не изведали гостеприимства Рима.

Он крякнул, глядя на нее, – похоже, слова моей госпожи озадачили его. Трое его приятелей вышли из-за его спины, почуяв, что запахло жареным. Но капитан уже слез с лошади и теперь проталкивался вперед сквозь толпу вояк, что сгрудились вокруг. Руки у стоявшего рядом со мной на крыше Заккано затряслись так сильно, что я начал беспокоиться за судьбу ружья, которое он держал. Едва ли вы сумели бы найти в Риме двух других таких же смазливых братьев-близнецов, но, несмотря на схожесть характеров, в минуту опасности Заккано и Джакомо вели себя совершенно по-разному. Впрочем, лишившись мальчишки-конюшего, мы утратили и свободу выбора.

Еще один солдат, чье лицо почернело от пороховой копоти, оттолкнул своего товарища и шагнул вперед, оказавшись совсем рядом с моей госпожой. Рука его потянулась к ее телу. Она даже не шелохнулась, пока пальцы его не оказались в дюйме от ее груди, а потом с быстротой вечерней ласточки подняла свою правую руку и отбросила его ладонь в сторону. Он охнул, не столько от боли, сколько от негодования.

– Прошу прощения, синьор, – сказала она и с быстротой молнии извлекла атласный вышитый платочек, который и протянула ему. – У вас испачканы руки. После того как вы умоетесь, я буду счастлива свести с вами знакомство. Прошу вас – оставьте платок себе.

Он взял его и, поспешно стерев грязь с лица и рук, вновь оборотился к ней. Но я так и не узнал для чего – то ли для того, чтобы вернуть платок, то ли для чего иного, потому что в этот момент рука моя дрогнула, и Заккано по ошибке принял мой панический жест за команду к действию. Прогремел выстрел, но, к счастью, пуля пролетела высоко над их головами. Взгляды солдат устремились вверх. Здесь вдоль среза крыши располагались три ружья и полдюжины ручек для метлы, второпях замаскированных под оружие, и все они были нацелены вниз, на улицу. Учитывая, что в воздухе все еще клубился пороховой дым, особняк в некотором роде выглядел даже защищенным. Правда, относительно того момента мы с ней впоследствии разошлись во мнении. Я уверен, что хотя она еще не проиграла окончательно, выстрел дал им время хорошенько подумать. Она же утверждает, что могла добиться своего и без ненужной пальбы. Как бы там ни было, растерянность и колебания в рядах неприятеля продлились достаточно долго, чтобы вперед протолкался капитан.

Будучи одинакового роста с моей госпожой, он уступал ей сложением; даже в лице его было больше костей, нежели мяса; хотя, умывшись, он стал выглядеть лет на десять моложе, выражение его глаз не смягчилось ни на йоту. Убивать себе подобных – удел взрослых, даже если этим делом занимаются мальчишки. За поясом у него торчала грубая карта города. Судя по размерам телеги, они скорее походили на искателей сокровищ, нежели обуянных кровавым безумием мстителей. Он и его люди уже награбили столько добра, что должны были стать богачами, но его статус и линия поведения гарантировали ему обладание самыми ценными вещами. Одна из которых в эту минуту стояла перед ним.

– Синьор, – с улыбкой проговорила она, – прошу простить моих слуг. В стремлении защитить свою госпожу они демонстрируют чрезмерное рвение. Я – синьорина Фьяметта Бьянчини, и в этом качестве с удовольствием приглашаю вас и ваших людей на пиршество в моем доме. Бучино! – Хотя обращалась она ко мне, взгляд ее не отрывался от лица капитана. – Ты слышишь меня? Мы среди друзей, и оружие нам более не понадобится. Бросьте его вниз с крыши и возвращайтесь на кухню.

Мы поступили так, как нам было велено. Три старых ружья и шесть метловищ упали на каменные плиты, и солдаты изумленно ахнули при виде столь изощренной военной хитрости.

– Синьоры, мы можем предложить вам поросенка в соусе из трюфелей, жареного каплуна, соленую щуку и чудесные салями на выбор – вы не поверите, какие они огромные…

Их смех перешел в восхищенные возгласы, и моя госпожа рассмеялась вместе с ними, в пылу деланого веселья ни на миг не забывая о добыче, стоявшей перед ней.

– На десерт мы подадим марципаны, молочный пудинг и засахаренные фрукты, а также лучшее вино из наших погребов. У нас есть ароматические свечи из пчелиного воска высочайшего качества, а еще мы готовы предложить вам прелестную музыку в исполнении лютни, которой восторгается сам его святейшество, а после того, как вы угоститесь вдоволь, сможете отдохнуть на чистом белье, которым застелены соломенные тюфяки в комнатах и конюшне внизу. Что же до вас, капитан, – при этих словах она сделала крошечную паузу, – то вас ожидает резная кровать и матрас с гусиным пухом, мягким, словно облако. Наш дом принадлежит вам на то время, которое вы пожелаете провести в нем. А когда будете уходить, можете забрать из него то, что вам понравится. Взамен мы просим всего лишь защитить нас от тех, кто может прийти после вас.