Omar RazZi - Ordo Novus. Labarum

– Прошу извини меня, Ветраний, не хотел тебя обидеть – дружелюбно произнес Агнеуд.

– Держи свой варварский язык за зубами, – огрызнулся Ветраний и быстро успокоившись, добавил – передай королю Седрику послание августа и пусть немедленно снаряжает отряд для армии Константина. Пусть пришлет ко мне казначея, я передам ему аванс под роспись.

– Сегодня же я отправляюсь к дяде, – Агнеуд указал на одноглазого, который тем временем вместе с Гейзрихом появились из чащи, – а этот, – кивнув в сторону блондина великана, – будет находиться в Бингиуме, ждать твоих распоряжений.

– Да, кстати, возможно ты мне понадобишься здесь, поэтому не смей уезжать со вспомогательным отрядом.

– Я буду весь в твоем распоряжении начальник, дядя отправит, скорее всего, Гейзриха. Признаюсь, тебе, не горю желанием проливать кровь ради Рима!

При последних словах Ветраний бросил злобный взгляд на Агнеуда, но ничего не сказал, вскочил на лошадь и поскакал в том направлении, куда следовал несчастный посланец Максенция.

Варвары проводили взглядом, быстро удаляющуюся фигуру центуриона и когда он исчез в дымке леса, Агнеуд произнес, обращаясь к своим спутникам:

– Ненавижу римлян, всех причем, и что дядя нашел в этом мерзавце, – с этими словами, махнув рукой товарищам следовать за ним, направил лошадь в противоположную сторону и вскоре все трое исчезли за поворотом.

Прошлое центуриона. Аттал. Разочарование Ветрания. Термы и похотливая смотрительница. Интуиция Ветрания

Отступление. Очерки из жизни центуриона

Несколькими годами ранее

Несколько лет назад, до описываемых событий, алеманны нарушили перемирие и вторглись в римские провинции. Ветраний получил приказ незамедлительно присоединиться к другой когорте, охраняющей дорогу на Колонию Агриппины, чтобы отрезать путь к отступлению варваров. Приказ был отдан трибуном Марцеллом, о чем было вскользь упомянуто в предыдущей главе. Центурион вынужден был снять с Бингиума основные силы и оставить небольшой отряд для охраны города, так как рассчитывать на местное вспомогательное ополчение особо не приходилось. Варвары поняв, что оказались в ловушке быстро рассеялись по окрестностям на небольшие отряды, каждый из которых самостоятельно стал пробираться за Рейн. Это была излюбленная тактика неприятеля. С одной стороны, для преследователей было намного легче по отдельности уничтожать отряды варваров, но это лишь в том случае, если они, обремененные добычей разграбленных селений, могли задержаться, и римляне настигали их. Но в большинстве, небольшие вторжения варваров оканчивались успехом последних. Прекрасно ориентируясь в лесах и будучи намного более приспособленными к лишениям и долгим переходам, небольшие группы варваров, жестоко расправлялись с встречающимися на их пути поселениями и мирными жителями, угоняли не только скот, но забирали женщин и детей. Если римляне их настигали, то варвары оказывали ожесточенное сопротивление, отличаясь необычайной силой, храбростью и отвагой перед превосходящим противником, нанося римлянам немалый урон. Во время очередного нападения варваров, Ветраний и его воины, совместно с другой когортой, рассеяли часть отступавших варваров. Последние, в свою очередь, рассыпались еще на несколько небольших отрядов, один из которых, теснимый римлянами, вынужден был углубиться в лес. Существовал негласный указ не преследовать варваров в лесах, хотя отчаянный центурион готов был добить варваров, однако, солдаты другой когорты напомнили ему о нежелательном преследовании. Отряд варваров, отступая через леса, оказался в тылу римлян и вышел к берегу Навы. Остатки гарнизона Бингиума, не ожидавшие появления варваров, были захвачены врасплох. Озверевшие, долгим отступлением и лишениями, варвары жестоко расправлялись с попадавшими им на пути мирными жителями. Они не в силах были захватить крепость, так как не обладали достаточным количеством, однако разрушили и сожгли несколько домов и перебили тех, кто не успел укрыться за ее стенами. Несмотря на то, что несколько десятков варваров все-таки ворвались за укрепления, отважный гарнизон мужественно защищался и смог отразить нападение, откинув врага за пределы укреплений. На месте боя оказались случайные жители, среди которых были пятнадцатилетний сын Ветрания и его жена, погибшие от рук варваров. Так центурион потерял близких ему людей. Для человека, привыкшего видеть смерть кругом и рядом, и даже можно сказать сеющего ее, потеря родных, нанесла сильную душевную травму, излечить которую он был не в силах даже спустя несколько лет. Он винил себя, солдат гарнизона за их беспечность, варваров, весь римский мир и всех его правителей. Его жизнь потеряла смысл. Глухая ненависть и жажда мщения заняли место в его покалеченной душе. За все годы, проведенные в одиночестве после гибели семьи, Ветраний заливал вином горечь утраты и не упускал удобного случая отомстить варварам. Несколько раз он сам нарушал перемирие и с небольшим отрядом жестоко расправлялся с мирными скотоводами с противоположного берега Рейна. В итоге, он был наказан императором Константином и лишенный своего жалованья, был отправлен на вал, что являлось худшим наказанием. Но это стало на руку центуриону, который оказался в непосредственной близи своих ненавистных врагов. Оказавшись на последнем рубеже границы, он завязал тесные отношения с одним из союзов племен франков, которые по мирному соглашению являлись федератами империи. Королем был Седрик, имеющий обязательства по мирному договору с Константином, взамен на предоставление римских земель вдоль Рейна, нести приграничную службу и защищать границу от других варваров. Зная систему изнутри, Ветраний начал мстить своим, натравливая невежественных варваров требовать от Константина дополнительной платы за служение и охрану границ. В сговоре с Седриком, они вдвоем, спровоцировали нападение на римские укрепления и победоносно его отразили, принеся в жертву своему коварству жизни варваров, мирных земледельцев, охотников и несколько десятков солдат. После такого успеха, Ветраний лично предстал перед Константином и был восстановлен в своих должностях и получил награду из рук императора. Ему также удалось продвинуть требования Седрика, и федераты получили неплохие откупные. Благодаря этому, авторитет Ветрания среди дружественных варваров очень сильно возрос, и они охотнее прислушивались к центуриону, нежели к префекту лимитанских легионов или легатам императора. Будучи восстановленным в своем звании и вернувшись в Бингиум, Ветраний не успокоился. Его черствая и жестокая душа требовала крови, чтобы заглушить душевную боль.