Omar RazZi - Ordo Novus. Labarum

– Ты настоящая змея, маленькая потаскуха!

– Возьми себя в руки, грубиян! Ты больше похож на дикого голодного зверя, чем на воина римской армии! Или у вас на границе вообще нет женщин, кроме вонючих варварок, – грозно сказала девушка, держа кинжал в своей красивой руке, направленной в сторону центуриона.

– Ты могла меня убить,– вскричал Ветраний, сжимая небольшую ранку, больше похожую на царапину, – я тебе покажу как надо вести себя, сучка! – грозно произнеся, Ветраний направился к Валерии.

Брюнетка, отступив на шаг назад, не поддавшись угрозам, громко воскликнула:

– Тупица, я здесь по поручению Фаусты, и если ты только прикоснешься ко мне, я так закричу, что охранники, которые находятся не далеко от твоей комнаты, схватят и убьют тебя, как бешеную скотину!

При упоминании имени императрицы, Ветраний резко остановился и спустя несколько мгновений, успокоился и тихо ругаясь, отошел от девушки. Центурион тяжело рухнул на стул и залпом осушил чашу с вином.

– Почему ты сразу не сказала, а разыграла эту комедию? – сказал Ветраний, угрюмо уставившись на Валерию.

– Хотела проверить, как мне показалось сегодня днем, твой пылкий и горячий нрав. Ты меня не разочаровал, – нежно произнесла красавица и, подойдя к центуриону села на его колени. Проведя пальцами по его уже побледневшему шраму, но еще держа в другой руке свой кинжал, Валерия продолжила: – а ты мне нравишься, дикарь и настоящий зверь! Мужчина должен быть груб и силен, получать все, что пожелает, не останавливаясь ни перед чем, а не разводить философские беседы или писать красивые, но бессмысленные стихи! Разве я не права, мое грубое животное?

Страсти вновь начали овладевать Ветранием, который почувствовал приятную тяжесть Валерии, ерзающую у него на коленях. Но теперь он пытался совладать собой, возможно из-за Фаусты или может красавице рабыне удалось укротить его. Ветраний молча, продолжал слушать монолог девушки, к которой он, кроме похотливых желаний стал испытывать нечто большее, похожее на уважение, что было совсем не в духе Ветрания.

– Я вижу, ты стал послушным мальчиком, – продолжала разглагольствовать Валерия, гладя свободной рукой лицо центуриона. – Это хорошо, потому, что сначала поручение императрицы, являющейся делом первостепенной важности, а затем, утехи и развлечения! Ведь ты клялся совсем недавно, что готов пойти на все ради моей госпожи, не так ли?

– Я не отрицаю, Ветраний всегда держит данное им слово!

– Тогда слушай меня внимательно, – тихо произнесла Валерия, это относительно Марцелла и его миссии! – затем быстро вскочив, она, отворила дверь и, убедившись, что за ней никого, закрыв и задвинув замок, вернулась к центуриону…

Несколько часов спустя

Слабо пробивались лучи восходящего солнца, погода обещала быть безоблачной за многие последние дни. Крик раннего петуха возвещал начало нового дня.

Дверь комнаты Ветрания тихо отворилась, и красивая голова Валерии выглянула из-за нее.

– До встречи, мой дикий зверь – шепотом произнесла девушка, переступая порог двери.

– Передай своей госпоже, все будет сделано как нужно, – произнес Ветраний, еще лежа в постели и весь его вид свидетельствовал о бессонной бурной ночи. – Ты восхитительна, настоящая богиня любви, жди меня на днях!

– Я не богиня, я всего лишь раба любви, – с улыбкой бросила на прощанье Валерия и тихо выскользнула за дверь.

На столе возле пустой чаши, лежал достаточно плотный мешочек, из которого небрежно было высыпано несколько золотых монет…

Варварский король. Суеверный император. Внушения Озия. Евхаристия. Отряд Гейзриха

Римская провинция Лугдунская Галлия. Лугдунум. Ставка Константина. Февраль 312 г.н. э.

Холодный ветер пронизывал насквозь, несмотря на то, что слабые лучи солнца немного согревали теплом. Погода производила неприятное впечатление, невзирая на ясное небо и напоминала присутствие уходящей зимы. На равнине, в окрестностях Лугдунума, царило невероятное оживление. От городских ворот, вдоль берега Родана, уходя на полторы мили вниз по течению, растянулся лагерь основных сил императора Константина. Сюда со всей Галлии, Британии и Германии стекались части легионов, вспомогательных войск, обозы с провиантом и фуражом, обслуживающий армию в походах персонал, а также союзные варварские дружины. Авангард галльской армии уже выдвинулся вперед по направлению Италии, чтобы опередить соперника и захватить удобные горные проходы через Альпы. Такой маневр обеспечивал беспрепятственное вторжение основных сил Константина в Транспаданскую Галлию. Укомплектованные легионы и кавалерия отправлялись в город Виенну, как по реке на грузовых галерах, которые в основном служили для переброски катапульт и других осадных и камне метательных орудий, так и пешим строем по дороге, идущей вдоль Родана. Тем временем в лагерь продолжали прибывать новые отряды. Здесь формировался резерв основных сил, которые должны были выступить позднее, замыкая арьергард армии. Лагерь галльской армии напоминал большой улей, где прибытие и отбытие отдельных частей и отрядов, огромное количество штандартов, знамен легендарных римских легионов и гордо возвышающихся орлов, окутанные дымом множества костров, смешалось в единую живую массу, которая, не переставая, двигалась в течение дня. Штаб императора находился непосредственно в городе, в резиденции проконсула, наместника провинции.

На вершине холма, возвышающегося над окрестностями города, откуда открывался прекрасный вид на раскинувшуюся внизу равнину и реку, стояло трое всадников. На небольшом расстоянии от них, и вниз, до подножия холма, растянулся отряд кавалерии, разбитый по двое, последовательно стоящие через каждые тридцать футов. Среди тройки, выделялся всадник посередине, на белом коне, поверх доспехов, которого была накинута пурпурная порфира, развевающаяся на ветру. Справа от него, восседал верхом на чёрном вороном жеребце, человек огромного роста и могучего телосложения, одетый в кожаные доспехи, с перекинутой поверх легкой кольчугой и длинным черным плащом из дорогого сукна. На голове его красовался шлем, украшенный золотыми вставками, блестевшими в лучах солнца, из-под которого проступали светлые волосы, сливающиеся с аккуратно постриженной бородой и длинными усами. Продолговатое лицо, с большими глазами, светло карего цвета, огромный нос и бычья шея свидетельствовали о его германских корнях. Несмотря на грубую внешность варвара, он держался с достоинствами, и в нём чувствовалось благородство, выдающего его высокое положение. В отличие от своих спутников, третий ничем приметным не выделялся. Он был невысокого роста, плотного телосложения с чуть выпирающим животом, достаточно смуглый с орлиным носом и глубоко посаженными глазами. Маленькие черные глаза живо светились, сквозили умом и хитростью. На нем был длинный плащ, а голова была покрыта пилеолусом алого цвета, что свидетельствовало о сане христианского священнослужителя.