Мариам Тиграни - Роза Ветров

Когда капитан дал звучный сигнал, Ксения вздрогнула. Артемиос взял свою невесту под одну руку, а её милую родственницу под другую и с самым гордым видом стал спускаться вместе с ними вниз по трапу. Толпа на пристани не утихала, и Ксения с улыбкой про себя подумала, что Стамбул всё-таки ничуть не переменился. Как только греческие путники опустились на турецкую землю, какой-то мальчишка в феске отдавил кирие Ирине ногу. Другой предложил кириосу своих лошадей, но тот вежливо отказался. Нас, мол, скоро встретят.

– Где носит твоего непутёвого братца? – вопрошала кирия, оглядываясь по сторонам. – Неужели нельзя хоть раз сделать так, как велено?

– Уверен, что кириоса Спанидаса просто что-то задержало, – миролюбиво предположил Артемиос, но Геннадиос всё ещё нигде не показывался.

Капитан корабля дал ещё один сигнал – на этот раз к отбытию, – и волны вновь рассеклись о корму корабля. Порт понемногу опустел, хотя споры на рынке до сих пор доносились до их ушей. Какой-то иностранец обвинял местного в том, что тот продал ему несвежую рыбу. Турецкая, греческая, английская и французская речь смешались в одну кучу. Наконец, Персакис откликнулся на просьбу мальчишки, почти за гроши раздававшего приезжим свежую печать, достал из кармана белого дорожного костюма несколько монет и насыпал их в ладонь незнакомцу в обмен на газету.

Лицо мужчины резко побелело, как только он развернул первую страницу издания и вчитался в её содержимое.

Ксения поймала быстрый взгляд жениха и перехватила из его рук печать. Силы покидали её по мере того, как глаза бегали по строчкам. Если бы не Артемиос, вовремя придержавший свою невесту за талию, она бы точно лишилась чувств.

В той газете писалось о следующем: сегодня утром кириоса Геннадиоса Спанидаса задержали субаши. Коджи Хюсрев Паша уже восемь лет являлся главнокомандующим султанскими войсками и так же приставил к этому делу своего чауша – неужели средний брат Мехмеда? Кириос Спанидас считался главным подозреваемым в деле об убийстве визиря Фазлы-Кенана-Паши – дяди Мехмеда?! Накануне его смерти кириос Спанидас прилюдно повздорил с Пашой и даже угрожал ему на глазах у посетителей султанского мейхане. Расследование продолжалось…

Ксения устало прикрыла веки. Как это похоже на Геннадиоса – угрожать именитому Паше прямо на людях!.. Не жалеть ни себя, ни мать, ни дядю!.. Подвергать их всех адовым муками, только бы не держать своего мнения при себе!..

Эгоист! Несчастный эгоист!

Вот почему она тогда уехала, вот почему не пожелала и дальше мириться с такой жизнью… но сможет ли она привыкнуть к той, где повесят её брата?..

– Ксения! – махала тетушка ей веером в лицо. – Ксения, приди же в себя!

– Геннадиос! – прошептала она одними губами. – Боже мой, как же он похож на отца!..

Мимо как раз проехал фаэтон, и Артемиос остановил его. Он подал Ксении руку и предложил кирие Ирине отправиться на какой-нибудь постоялый двор вместе с сопроводителем, пока они не узнают подробностей, но тётка проявила упрямство и даже без посторонней помощи забралась в экипаж. Постучав кучеру по плечам тростью, она сама приказала ему трогаться.

Не в пример тётке Ксения всю дорогу провела словно во сне, и каждая улочка, показавшаяся ей смутно знакомой, откликалась в её сердце болью и воспоминаниями. Здесь брат и его друзья как-то раз убегали от аскеров 42 42 . Аскер (турк.) – солдат , потому что решили поглядеть за каретой, в которой ехали жёны султана, и, конечно, оказались пойманы с поличным… Кажется, то была идея Геннадиоса!.. В другой раз Дима – Румянцев всегда был чересчур романтиком! – вступился за слепца, который случайно задел глиняные горшки одного торговца и разбил их… От того торговца дружная компания тоже бегала неделю. Ксения вновь улыбнулась, но щемящая ностальгия вмиг стёрла с её лица улыбку. Почему жизнь всегда забирала у них всё самое ценное?..

За углом показался ухоженный домик дяди Анатолиоса, и Ксения сразу же узнала материнский садик. Только рука митеры создавала такую красоту!.. Что же с ней будет теперь, когда Геннадиоса увели?.. Найдёт ли она в себе силы и дальше заниматься цветами?

– Оставайтесь здесь, кирия Ирина, – сказал Персакис её тетке, когда Ксения уже убежала в дом. – Нам необходимо сейчас же увидеть кирию Спанидас!

Артемиос недолго слушал ворчания старой матроны, но всё равно с трудом догнал свою невесту на одном из поворотов в коридоре и только успевал отвечать на удивлённые расспросы слуг. Да, деспинис уже здесь. Да, мы знаем про Геннадиоса…

– Митера!..

Дочь рухнула у ног матери в гостиной и приложилась мокрой щекой к её жилистой руке. Митера, не верившая своим глазам – неужели это действительно Ксения?! – обняла её, что оставалось сил, и несколько раз всхлипнула в пышную золотистую шевелюру дочери. Несколько секунд женщины провели в скорбной позе, никого вокруг не замечая, и только спустя время кирия Мария нашла в себе силы поприветствовать будущего зятя кивком головы. На большее она – увы! – способна не была.

Артемиос отнёсся к горю тёщи с пониманием, но наблюдал за этой сценой далеко не один. В комнате они с Ксенией застали ещё трех молодых людей, один из которых – в штабном мундире османского лейтенанта – вскоре вышел вперёд, представился и подал Персакису руку.

– Мы были здесь, когда субаши увели Геннадиоса, – взялся разъяснить Мехмед-бей. – Поддерживали госпожу Спанидас, как могли. Мы его друзья.

– Я наслышан о вас, – как можно приветливее откликнулся Артемиос и пожал протянутую руку. Он, хоть и бывший моряк, но всегда с теплом относился к сухопутным войскам! – Позвольте представиться, я – кириос Персакис…

– Вы жених деспинис Ксении, – подал голос другой юноша в штатском и откашлялся в кулак. Должно быть, сын графа Румянцева?.. – Да, мы знаем о вас.

Услышав своё имя, Ксения всё-таки поднялась на ноги. Перед глазами расплылось, когда она увидела друзей брата, к которым и сама успела привязаться, но недюжинным усилием воли девушка всё-таки подавила первый порыв. Ей очень хотелось крепко обнять каждого – даже Диму! – и поблагодарить за то, что они сделали для её матери… но что скажет на это Артемиос?.. Они, честно признаться, думали о том же самом, но только Вачаган осмелился озвучить свои мысли вслух:

– Жаль, что здесь ваш жених, деспинис. Да и с недоброй вестью свиделись… иначе мы бы вас обняли.

– Ничего предосудительного в этом нет, – неловко пробормотал жених. – Я знаю, что вас связывает многолетняя дружба.