Вера Анмут - Ливень в графстве Регенплатц

– Ты не посмеешь! – вскричала Патриция, задыхаясь от ужаса и отчаянья.

– Посмею! – воскликнула разгневанная Хельга. – Всё будет так, как я сказала! И более того, если вы всё-таки погубите Берхарда, то Густаву не прожить и трёх дней после его похорон!

Патриция рванулась из рук матери к предвестнице несчастья. Эти страшные заклинания вывели её из оцепенения и толкали на защиту сына. Но разум осознавал бессмысленность борьбы обыкновенной женщины с чёрной ведьмой, и страх навлечь ещё большие неприятности, всё же заставил остаться на месте. Слёзы бессилия хлынули из глаз бедной Патриции.

– Зачем тебе это нужно? – простонала она. – Разве есть какая моя вина перед тобой? Так загуби мою душу, но не губи душу невинного младенца. Сними своё заклятье, Хельга!

– Нет. Не сниму, – твёрдо ответила Хельга. – Жизнь Берхарда мне слишком дорога.

– Но почему? – упавшим голосом спросила Магда; самообладание тоже быстро покидало её. – Кто такой тебе этот мальчик, что ты встала на его защиту?

Хельга обвела гордым взглядом обречённых на несчастье женщин и, выдержав паузу своего торжества, спокойно произнесла:

– Берхард – мой родной внук. Эльза была дочерью моей. Ты убила мою дочь, Патриция, но я не отомстила, а помогла тебе родить сына. И я имею полное право требовать от тебя именно такую цену за мою помощь. Ты отняла у Берхарда мать, и теперь обязана сама стать ему матерью. А моё заклятье не так уж страшно. Если Берхарду будет хорошо в этом доме, так и Густав горя не узнает.

Патриция и графиня Бренденбруг оцепенели от столь неожиданного признания. И даже сказать что-либо были не в состоянии. Патриция с ужасом осознала, кого она прогневила и какую беду накликала на себя и своего сына. Но теперь уже ничего не вернуть. Дело сделано, слова сказаны. Силы оставили Патрицию, и она, плача, беспомощно опустилась прямо на пол, уткнув в ладони своё мокрое лицо. Магда кинулась успокаивать дочь; её сердце переполняла жалость и сочувствие к Патриции, и в то же время в нём быстро разрасталась ненависть к Хельге.

– Ты будешь на костре гореть за свои злодеяния, проклятая колдунья! – с яростью вскричала Магда, обняв дочь и успокаивающе поглаживая её по голове. – Помни, кто супруг Патриции и отец Густава! Кто истинный повелитель судеб в Регенплатце!

– Главное я помню, кто отец Берхарда, и чья любимая женщина жестоко загублена вами, – уверенно парировала Хельга. – Не вам грозить мне судом правителя Регенплатца. Вы тоже его опасайтесь. Я ухожу и больше не потревожу вас, если, конечно, ничего не случится с моим внуком.

Высказав всё, чего хотела, Хельга отвернулась и направилась к выходу. Но перед дверью она обернулась и добавила:

– И не надейтесь, что заклятье может рухнуть с моей смертью. Оно вечно.

И Хельга покинула комнату, оставив женщин рыдать над постигшим их несчастьем.

– Всё предусмотрела эта чёртова ведьма, – с гневом проворчала Магда, продолжая успокаивать дочь в своих объятиях. – Но ничего, нас ей не запугать! К каждому яду можно найти противоядие, любые чары можно развеять.

– Да, можно, – всхлипнула Патриция, – если знать, как это сделать. Но мы же не знаем.

– Пока не знаем. Но мне верится, что мы с тобой обязательно найдём выход.

Патриция вытерла последние слёзы, поднялась и отошла к окну.

– Надо рассказать Генриху об угрозах этой мерзавки, – произнесла она. – Он защитит меня.

– Но сначала вызовет её на допрос. И что узнает? Как ты убила Эльзу?

– Нет никаких доказательств, а колдунье верить нельзя.

– Она не просто колдунья, а мать Эльзы. И возможно Генриху это было известно, а значит, он ей поверит. Не надо так рисковать, дочка.

– Так что же, позволим сатане торжествовать?

– Нет. Мы обязательно найдём на него управу.

Но Патриция лишь недоверчиво покачала головой. Ей казалось, что начинать эту битву не имело смысла. Проигрыш в ней неизбежен. Но в отличие от дочери, Магда уже что-то придумала. Она поднялась с пола и подошла к Патриции.

– Хельга наложила заклятье только на нас с тобой, чтобы именно мы не причиняли и даже не замышляли вреда её мальчишке. Но другие-то люди свободны в действиях и помыслах своих. Если Берхард погибнет от рук какого-то другого человека и не по нашим замыслам, то с Густавом ничего не случится.

Патриция заинтересованно взглянула на мать. А ведь и правда. Колдовство можно перехитрить. В сердце молодой женщины вновь затеплилась надежда.

– Но кто решится на такой шаг, как убийство сына правителя Регенплатца? – спросила она.

– Можно распространить слух, что Берхард – внук чёрной ведьмы, что его настоящая мать тоже колдовала, – развивала свои мысли графиня Бренденбруг. – Наверняка найдутся люди, которые не захотят видеть своим правителем отпрыска таких женщин. Они убьют Берхарда.

– Тогда и Генриха можно будет уличить в связи с тёмными силами.

– Он ни в чём не виновен. Его околдовали, приворожили. Он ничего не знал. И ты ничего не знала.

– А если Генрих передумает и всё-таки назовёт Густава своим наследником? Тогда людям не будет смысла убивать Берхарда.

– Ну, всё равно же под его правление будут отданы какие-то земли, а там тоже люди. Да и просто, разве станут терпеть присутствие в замке внука ведьмы? Да и тебя, вынужденную воспитывать этого волчонка, пожалеют.

– Но если это и случится, то не скоро.

– Да, придётся немного подождать. Зато мы избавимся от Берхарда и спасём Густава.

Патриция задумалась над предложением матери. Она отошла от окна и стала медленно бродить по комнате, размышляя над создавшейся ситуацией и её разрешением.

– Нет, ничего не получится, – остановившись, наконец сделала она вывод. – Генрих быстро пресечёт такие слухи о сыне. Он не позволит им марать честь фамилии Регентропф. А уж тем более покушаться на жизнь Берхарда.

– Но если поднимется волнение народа, Генрих не сможет ему сопротивляться, – возразила Магда, – и вынужден будет удалить Берхарда из этих земель. А такой вариант для нас тоже неплох.

Патриция ещё немного подумала и, тяжело вздохнув, всё же согласилась.

– Хорошо, – сказала она. – Давайте попробуем. Пусть Ханна распространит такие слухи.

– Да, Ханне можно довериться, – поддержала Магда. – Она девушка понятливая и самое главное предана нам. Уверенна, она станет для нас хорошей помощницей в нашей борьбе за справедливость.

Услыхав во дворе стук копыт и приветственные крики, Патриция встрепенулась и подбежала к окну. Во двор замка въехала группа рыцарей в кольчугах и латах, со щитами и стягами, на которых красовались изображения герба рода Регентропф. Во главе процессии, гордо восседая на гнедом жеребце, ехал сам ландграф фон Регентропф. Радость охватила Патрицию, лишь только увидела она своего долгожданного супруга. Наконец-то он вернулся!