Екатерина Липс - Роковое увлечение

– Собирайся, нам нужно ехать, – произнес Мишель, подойдя к окну и слегка отодвинув занавеску.

– Куда? – спросила девушка, не сумев скрыть испуг.

– Я отвезу тебя в одно место, где дамы так умело тратят деньги своих мужчин, – улыбаясь, поспешил герцог успокоить свою новую пассию.

У девушки даже дух захватило. Она покраснела от волнения, радости и предвкушения.

– Новые платья? – несмело уточнила Моник.

– Хм… не только. Шляпки, перчатки, ну, и все что нужно!

Девушка подбежала к своему старенькому, очень простому платьицу и торопливо его надела, но потом вдруг резко обернулась к Мишелю и грустно спросила:

– Ты шутишь?

– Даже не думал! – ласково улыбнулся молодой герцог.

Он собрал в охапку бумаги, лежавшие на столике, и быстро направился к выходу. Задержавшись в дверях на несколько секунд, он глянул на наручные часы и шутливо сказал:

– Поторопись, а то нам ничего не достанется!

Дрожащими от волнения пальцами Моник застегнула платье, затем расчесала волосы и, приведя себя в порядок, направилась к двери. Прежде чем покинуть спальню, она нежно погладила цветы в вазе, глубоко вдохнула их аромат и вышла из комнаты грациозно и неторопливо, словно вовсе никуда не спешила, словно предстоящее действо было для нее привычным и даже слегка ей наскучило. Мишель снова удивился про себя, как быстро Моник овладела собой и как умело скрывала пылкий нрав, свою истинную натуру, которой были свойственны и волнение, и страсть, и неумение сдерживать эмоции.

Всю дорогу молодые люди весело болтали, держась за руки. Время от времени девушка вспоминала, что они не одни, и застенчиво бросала быстрые взгляды на шофера, желая удостовериться в том, что он не обращает на них внимания. Машина остановилась возле небольшого здания с красивой резной деревянной вывеской, на которой было написано название ателье.

Когда они вошли внутрь, Моник даже растерялась. Обстановка, представшая ее взгляду, поразила девушку не меньше, чем номера, в которых она провела эту ночь. Все было очень красиво и роскошно. Тяжелые шторы, собранные густыми складками, живописно обрамляли высокие окна. Картины были заключены в дорогие рамы. Обои, переливисто блестевшие в солнечных лучах, походили на шелк. Несколько зеркал в резных деревянных рамах, комнатные цветы на полу в больших горшках и на металлических кованых подставках возле стен, плетеные стульчики, столики с круглыми стеклянными столешницами создавали особую атмосферу. Тумбы, на которых стояли деревянные подставки для шляп, манекены с готовыми или почти готовыми платьями, которые можно было сразу же купить, и еще множество привлекающих взгляд вещей наполняли помещение уютом.

Посетителей любезно встретила немолодая женщина со строгим, но доброжелательным лицом; она торопливо провела их в уютную тихую комнату и попросила немного подождать. Это помещение было небольшим, но не менее красивым, чем предыдущее. Тут стояла тяжелая, покрытая по верху и низу резьбой четырехстворчатая ширма; на стене висело большое зеркало в красивой дорогой раме. В соседней комнате было довольно шумно: мужчины, ожидающие своих дам, что-то оживленно обсуждали.

– Добрый день, месье, мадемуазель! Чем я могу вам помочь? Чего желаете? – входя в маленькую комнату, обратилась к Мишелю и Моник невысокая, средних лет дама с сантиметровой лентой на шее.

Видимо, она хорошо знала герцога – при взгляде на него на ее губах появилась странная улыбка. Моник даже успела подумать, что она далеко не первая, кого он приводит к этой модистке.

– Мне хотелось бы обновить гардероб моей бедной кузины, подчеркнуть ее природную красоту и грациозность!

При этих словах Моник слегка расширила глаза от удивления, но быстро овладела собой и лишь лукаво бросила на своего спутника страстный, испепеляющий взгляд, чем слегка его смутила.

Пока Моник и модистка, скрывшись за ширмой, занимались составлением нового гардероба, Мишель присоединился к беседующим мужчинам.

Молодой герцог оплатил дорогие ткани и работу модистки, которая должна была приезжать для примерок в его апартаменты.

В тот же день Мишель и Моник посетили галантерейный магазин. В красивой стеклянной витрине виднелись размещенные с большим вкусом подставки с перчатками, какие-то статуэтки и шарфики из почти прозрачной ткани…

День прошел весело и быстро. А вечером у молодых людей наконец-то появилась возможность побыть вместе, наедине.

– Моник, я все хотел спросить тебя, а как же твои родные? Они, наверное, не одобряют твоего решения быть здесь, со мной?

– Ах, Мишель, им нет до меня никакого дела. Тетушка уже давно хотела от меня избавиться, выдать замуж, но пока что мне удавалось избегать столь печальной участи…

– Ты против брака? – искренне удивился герцог.

– О нет, что ты! Я против брака с чужим, нелюбимым, не милым сердцу человеком. Хотя в наше время такие союзы встречаются сплошь и рядом, мне всегда очень хотелось, чтобы у меня было по-другому.

– Хм-м… – протянул задумчиво Мишель, ложась в постель.

Моник скользнула в его объятия, и молодые люди исчезли под ароматным голубым покрывалом.

Последующие несколько дней были так же прекрасны. Моник подолгу примеряла новые наряды: Мишель не хотел покупать готовое платье, считая, что нет ничего лучше одежды, сшитой по фигуре. Потом влюбленные обедали вместе и прогуливались, обсуждали новости и делились впечатлениями о проведенных врозь часах. По вечерам молодой герцог перечитывал скопившуюся за день почту, говоря при этом:

– Семья и дела не ждут!

Моник же в это время предпочитала находиться рядом с ним, но при этом увлеченно читала предложенную ей книгу. Девушке так хотелось понять мир, в котором живет Мишель, и стать ему еще ближе и интереснее…

Наконец-то ее наряды были готовы. Модистка привезла обновки в белых картонных коробках, перевязанных розовыми и золотыми лентами и украшенных по центру пышными бантами. Моник стала счастливой обладательницей вещей, о которых совсем недавно не позволяла себе даже мечтать. Для ночного отдыха у нее появились очаровательная рубашка на тонких бретельках, нежно-розовая, в ней девушка выглядела еще изящнее и привлекательнее, и голубая шелковая пижама: туника без рукавов, длиной чуть ниже бедер, украшенная на груди кружевом в тон основной ткани, схваченная на бедрах пояском и дополненная зауженными книзу брюками на манжетах. Поверх всего этого надевался легчайший длинный пеньюар без рукавов свободного покроя, под цвет пижамы. В таком комплекте можно было свободно ходить по комнатам и даже спускаться к завтраку – многие богатые дамы с удовольствием себе это позволяли.

Кроме того, гардероб девушки пополнился несколькими платьями. Одно из них было с открытой спиной, без рукавов, длинное, узкое, черное, подчеркивающее фигуру. Такие туалеты дамы из высшего общества и киноактрисы предпочитали носить со свисающими по спине утонченными, выразительными, дорогими украшениями, привлекающими еще больше внимания к V-образному вырезу, обнажающему лопатки и спускающемуся еще дальше. Платья с открытой спиной вошли в моду еще в 1919 году, но с таким нарядом следовало быть весьма осторожной, понимать, когда он уместен, а когда может вызвать у окружающих неодобрительные суждения.