Карин Монк - Чужая вина

— Но ведь Глазго очень далеко, — запротестовала Шарлотта. Ее лицо побледнело, и Хейдон почувствовал, что она больше всех детей будет ощущать его отсутствие. — Никто из Глазго никогда здесь не бывает.

— Шарлотта права, — подхватила Аннабелл. — Не думаю, что вам стоит из-за этого беспокоиться.

— Боюсь, все не так просто, — вздохнул Хейдон. Он сел рядом с Шарлоттой и обнял ее за плечи. — Человек, который узнал меня, наверняка расскажет об этом другим и упомянет, что я был вместе с Женевьевой. Полиция придет сюда расспросить ее. Если они обнаружат лорда Рэдмонда живущим здесь в качестве мужа Женевьевы, то могут арестовать и ее.

На лицах детей мелькнул страх, и Хейдон мысленно обругал себя. Нельзя было их пугать. Но он хотел, чтобы они поняли: он уезжает, поскольку иного выхода нет. Действительно нет.

— Риск был велик уже тогда, когда я только появился в этом доме. Но нам пришлось пойти на это. Я должен был набраться сил для путешествия. Теперь, когда я выздоровел, рисковать больше нельзя. Я должен уехать.

Дети молча смотрели на него. За их короткую жизнь их уже не раз бросали на произвол судьбы — сначала родители, потом родственники, которые не могли или не хотели о них заботиться, и наконец общество, рассматривающее их как прирожденных мерзавцев, которым следует находиться в тюрьме или исправительной школе, дабы не смущать остальных зрелищем их бедствий, которые они к тому же и заслужили.

Единственным человеком, который никогда их не предавал, была Женевьева.

— Но вы вернетесь к нам? — неуверенно спросил Джейми.

Хейдону хотелось ответить «да», но дети и без того достаточно сталкивались с лживыми обещаниями и обманутыми надеждами. Он не должен давать слово, которое не сможет сдержать.

Внезапный стук в дверь избавил его от необходимости отвечать.

Оливер посмотрел на Хейдона.

— Мне открыть?

Мысли Хейдона лихорадочно завертелись. Он сомневался, чтобы кто-то мог за такой короткий срок, услышав историю Родни, прийти к выводу, что Максуэлл Блейк в действительности маркиз Рэдмонд, и приехать из Глазго в Инверэри, чтобы уведомить об этом здешние власти. Конечно, это было в пределах возможного, но казалось в высшей степени маловероятным.

— Откройте, — кивнул Хейдон.

— Дайте старику минутку! — крикнул Оливер, так как стук продолжался. Приковыляв к двери, он слегка приоткрыл ее и сердито проворчал: — Какое у вас важное дело, что вы едва дверь не выломали?

— Мы пришли за маркизом, — отозвался верзила-полицейский с копной грязных волос, выбивающихся из-под шапки. Мундир был так туго натянут на его толстом брюхе, что потускневшие пуговицы, казалось, оторвутся, стоит ему только сделать очередной выдох.

— Мы знаем, что он здесь, — добавил стоящий рядом констебль — коренастый парень с вывернутыми ноздрями, делавшими его похожим на свинью.

— Выдайте его нам, и у вас не будет никаких неприятностей, — заверил костлявый молодой полисмен с веснушчатой физиономией и растрепанными рыжими волосами.

— Не знаю, о ком вы говорите. — Оливер почесал затылок, загораживая вход своей тощей фигурой. — Здесь нет никакого маркиза. Должно быть, вы ошиблись, ребята.

— Отойди, старый дурень! — Толстяк толкнул плечом дверь. Бедняга Оливер отлетел в сторону, и полицейские ворвались в дом.

— Оливер! — испуганно вскрикнула Дорин, увидев, что старик ударился о стол и рухнул на пол. По его лбу потекла струйка крови.

— Чертов ублюдок! — рявкнул Джек, бросаясь с кулаками на толстого полисмена.

— Нет, Джек! — Хейдон рванулся вперед. — Остановись!

Джек успел ударить толстяка кулаком в лицо, прежде чем два других полисмена оттащили его. Тогда он вонзил зубы в запястье констебля с лицом, похожим на свиное рыло.

— На помощь! — завопил тот, пытаясь вырваться. — Юэн, помоги мне!

— А ну отпусти его! — Веснушчатый полисмен схватил Джека за волосы, оттащил в сторону и заломил ему руки за спину. — С тобой все в порядке, Харри?

— Этот кусок дерьма укусил меня, как дикий зверь!

— А с тобой, Джордж?

— Он сломал мне нос! — пожаловался толстяк.

— Сейчас я ему яйца оторву! — Харри сжал кулак и размахнулся.

— Уберите от него руки, — свирепо предупредил Хейдон, — или я размозжу вашему приятелю череп, как спелую дыню!

Повернувшись, все увидели Хейдона, стоящего в центре холла и размахивающего над головой Джорджа кочергой, которую Аннабелл недавно использовала в качестве шпаги.

— Быстро отпустите парня! — приказал Хейдон. Два констебля, держащие Джека, неуверенно посмотрели друг на друга.

— Ради бога, делайте, что он говорит! — крикнул Джордж, прижимая руку к кровоточащему носу и явно не желая иметь лишнюю дырку в голове.

— Мы отпустим его, если вы бросите кочергу, — сказал Харри.

— Вам не удастся бежать, — добавил Юэн, видя колебания Хейдона. — Весь Инверэри знает, кто вы на самом деле, ваша светлость.

Хейдон крепче стиснул примитивное оружие. Он пытался осознать, что все кончено, но не мог поверить в это.

— Не слушайте их! — Джек вырывался из рук констеблей. — Бегите!

Хейдон посмотрел на испуганные лица детей. Разыгравшаяся перед ними сцена потрясла всех, кроме Джека, который слишком недавно покинул улицы, чтобы пугаться подобных зрелищ.

«Я не могу больше подвергать их испытаниям!» — подумал Хейдон, с нежностью глядя на Джейми, Аннабелл, Грейс, Саймона и Шарлотту.

— Дайте слово, — спокойно произнес он, — что не тронете остальных, если я пойду с вами добровольно.

— Нет! — снова крикнул Джек. — Не делайте этого!

— Да, — буркнул Джордж, чьи руки были перепачканы текущей из носа кровью. — Бросьте кочергу, и мы уйдем — вместе с вами.

Хейдон чувствовал, как нагревается у него в руке гладкий медный стержень. Всего несколько минут назад он ощущал сладостный вкус свободы, но сейчас ему не-куда было деваться. Он бы скорее умер, чем позволил причинить вред кому-нибудь из обитателей дома. Все действительно кончено. Для него.

Хейдон бросил кочергу на пол.

Харри бросился на него, как тигр на добычу.

— Надень на него наручники, Харри, пока он чего-нибудь не выкинул!

Веснушчатый юнец отпустил Джека, злобно толкнув его в спину. Джек с ненавистью посмотрел на него и присел на корточки рядом с Оливером.

— Ну, как вы? — с тревогой спросил он, осторожно вытирая рукавом кровь со лба старика.

— Обо мне не беспокойся, парень. — Оливер устремил печальный взгляд на Хейдона. — Теперь нужно тревожиться за его светлость.

— Со мной все будет хорошо. — Хейдон старался выглядеть спокойным, хотя его запястья уже были стянуты за спиной ручными кандалами.

— Еще как! — ухмыльнулся Джордж, тщетно пытаясь остановить кровь, льющуюся из разбитого носа. — Благополучно отправитесь на виселицу.