Мэгги Осборн - Луна прерий

Он не ответил. Делла выбежала на веранду, спустилась по ступенькам, подошла к тополю и прижалась лбом к его стволу.

– Я сделаю все, что вы захотите, – крикнул Камерон. – Если хотите вернуть дочь, я привезу ее сюда. А не хотите, оседлаю коня и уеду прямо сейчас. Словно меня здесь и не было.

Она ударила кулаком по стволу.

– Какое бы решение я ни приняла, до конца дней буду раскаиваться. Если мы привезем Клер сюда, возненавижу себя зато, что лишила ее хорошей жизни и блестящего будущего. Если оставлю ее там, буду грызть себя за то, что упустила возможность, которая никогда больше мне не представится.

– Что вы хотите услышать от меня?

– Ничего, черт побери!

В глубине души она понимала, что Камерон – хороший человек, пытающийся сделать доброе дело. Что он ждет от нее благодарности.

– Простите, – прошептала она, изо всех сил прижавшись к стволу. – А что, если она ненавидит меня?

Вот он, страшный вопрос. Она не смогла бы произнести эти слова, если бы смотрела ему в глаза.

– Вы же ее мать, – тихо проговорил Камерон.

– Я бросила ее и уехала.

– У вас не было выбора, Делла.

– Был! Я могла выкрасть ее и сбежать. Или найти работу в Атланте и быть рядом с ней. Попроси я как следует, может, Уорды позволили бы мне остаться. Я могла бы сделать хоть что-то, но я просто села на тот проклятый поезд.

Его большие ладони нежно опустились ей на плечи.

– Куда бы вы сбежали без денег? Как прокормили бы себя и дочь? После войны работы в Атланте не было. Там царил хаос. А оставаться с Уордами?.. У вас не было выбора, Делла. И вы это знаете.

Она повернулась и упала ему на грудь.

– Она никогда не простит меня, никогда! – Она начала бить его кулаками в грудь. – Я позволила им забрать ее! Я потеряла свою малышку!

Подхватив ее на руки, Джеймс понес Деллу подальше от дома, и когда опустил на землю, она открыла глаза. Они стояли у речки, Камерон протягивал ей влажный носовой платок.

– Спасибо. – Она прижала прохладную ткань к пылающему лицу. – Что вы делаете?

– Снимаю с вас туфли, чтобы вы могли опустить ноги в воду.

Это было именно то, что ей нужно. Снять с нее чулки Камерон не решился, и Делла с наслаждением ощутила, как их пропитывает прохладная вода. Она почти сразу почувствовала себя лучше. Камерон сидел на берегу, пожевывая сухой стебелек. Делла подняла голову и сквозь хитросплетение тополиных ветвей посмотрела на небо.

– Хоть бы пошел дождь.

Но на лазурно-голубом небе не было ни облачка. Дул почти горячий ветер. Сад давно страдал без влаги, а трава на ферме стала от солнца почти коричневой.

– Скажите, что я должна делать? – тихо спросила она.

– Чтобы вы смогли переложить на меня всю вину, если раскаетесь в содеянном?

Делла поморщилась.

– Пожалуй, вы правы.

– Никто не может принять это решение за вас, Делла.

Когда он первый раз назвал ее по имени? Впрочем, мужчина, дважды державший ее в объятиях, может себе это позволить.

– Я очень ценю ваши добрые намерения, – сказала она. Слова эти дались ей нелегко. – Никогда не думала, что мне может представиться такая возможность. И сейчас чувствую… ну, не знаю… смущение, неуверенность, страх.

– Я не хотел этого.

– Знаю. – Она коснулась его рукава, но быстро убрала руку. – У меня внутри все перевернулось. Я задумалась о тех вещах, которые давно похоронила, и вытащить их на Божий свет оказалось очень непросто.

До того как Камерон появился в ее жизни, Делла могла бы сказать, что думает о Кларенсе и Клер каждый день, и это было бы правдой. Но теперь она поняла, что просто воздвигла стену, чтобы отгородиться от боли, которую причиняло осознание того, что она предала их.

– Дело в том, что я безумно хочу увидеть ее. Просто увидеть. Убедиться в том, что она здорова и счастлива.

– Это нетрудно сделать, – подумав, сказал Камерон. Она уставилась на него.

– Потратить столько денег и преодолеть такое расстояние, просто чтобы взглянуть на кого-то? Но это бессмысленно!

– Забудем о деньгах. У меня их много. За голову преступника платят немало. Деньги лежат в банке. Куда мне их тратить? – Он пожал плечами. – Поверьте, эта поездка не нарушит моих планов. Я могу себе это позволить.

– Мы же просто посмотрим на нее. И все.

– Если это именно то, чего вы хотите.

– О Боже! Неужели это возможно?

Она сможет увидеть Клер. Не станет портить ей жизнь, лишать достатка. Не заставит жить в нищете со своей недостойной матерью. Ей вообще не обязательно знать что-либо о Делле Уорд. Сама же Делла облегчит душу, взглянув на свою малышку.

Клер не возненавидит ее. Она вообще не узнает, что мать была рядом.

Ей хотелось кричать, визжать, бегать, кружиться. Обнять Камерона и найти слова благодарности.

Она сцепила руки перед собой и вылезла из воды, вытирая ноги о траву.

– А что вы хотите взамен? – тихо спросила она.

Он замер, так странно посмотрел на нее, после чего повернулся и зашагал обратно к дому.

Черт! Уронив голову, она прижала ладони к глазам. Но у него на это уйдет столько денег и времени!

– Простите меня! – крикнула она ему вслед.

Он не оглянулся.

Воздух сырой и влажный. Переходящая в лето весна наполняет дворы яркими цветами, так подходящими для свадеб – или для похорон.

Делла вдыхает аромат роз. Он такой насыщенный и тяжелый, что проникает даже сквозь толстые складки ее вуали, и она понимает, что всю оставшуюся жизнь будет ненавидеть этот запах.

Мистер и миссис Уорд тихо идут позади нее. Их лица прячутся в тени, хотя солнечные лучи, отражающиеся отлакированного катафалка, такие яркие, что слепят Делле глаза.

Она часто моргает. Железные колеса медленно катятся по булыжной мостовой. Ее сердце замирает каждый раз, как катафалк накреняется, попав колесом в выбоину.

Окошечко в задней стороне катафалка украшено замысловато сплетенными золотыми листьями. Это двадцать четыре листа, растущих на одной длинной лозе. Сквозь стекло Делла старается не смотреть.

Иногда звучит музыка, но она лишь смущает и вызывает головную боль. Тишину нарушает лишь цоканье лошадиных копыт по булыжнику. Копыта стучат в такт биению ее сердца. Его стук становится все громче и громче, пока наконец не вытесняет все другие звуки.

Делла спотыкается, но ей удается удержать равновесие, и она идет дальше, едва поспевая за процессией. Вытирая слезы перчатками, она старается не упустить катафалк из поля зрения.

– Не оставляйте меня!

Но процессия продолжает удаляться. Делла приподнимает юбки и пытается бежать, но образовавшаяся внутри пустота делает ее легче воздуха, и Делла, как пи старается, не может сдвинуться с места.

– Пожалуйста, подождите меня!

Делла в панике проснулась. Ее сердце бешено колотилось, в ушах звенело. Сев на постели, она прижала простыню к влажному лицу, судорожно глотая воздух.