Джин Уэстин - Разбойник и леди Анна

– Аминь, – произнес епископ.

– Аминь, – повторила Анна.

– Миледи, графиня Каслмейн, – доложила Кейт, появляясь в двери спальни.

Епископ почтительно встал.

– Моя дорогая леди Анна, – сказала графиня, подойдя к постели. – Судя по всему, вы нездоровы. Надо пригласить доктора. С ушибом головы шутки плохи, он может вызвать мозговую лихорадку.

Неизвестно почему, Анна поверила, что графиня пытается ей помочь. Что бы Барбара ни говорила и ни делала, в ее словах и действиях был скрытый смысл.

– Ваша милость, вы очень заботливы, – сказала Анна. – Я нуждаюсь в помощи своего личного врача Джосаи Уиндема, живущего на барже возле Лондонского моста.

– В таком случае он посетит вас сегодня же. Его величество разрешит мне послать за ним гвардейца. Король весьма озабочен вашим состоянием, – сказала Барбара, и в глазах ее заплясали смешинки. – Я всю ночь пробыла с ним, стараясь успокоить его на ваш счет и, конечно, в связи с потерей его друга, вашего усопшего и горячо оплакиваемого супруга, графа.

Только сейчас Барбара снизошла до того, чтобы приветствовать епископа кивком:

– Милорд епископ. Я так мечтаю услышать вашу поминальную службу по бедному Уэверби.

Епископ кашлянул.

– Если король соблаговолит дать свое согласие на то, чтобы я оставался с моей убитой горем племянницей, я, разумеется, это сделаю, но пока еще не подумал о теме своей проповеди.

Брови графини Каслмейн медленно поднялись:

– Неужели, милорд епископ? Разве не годится ветхозаветная притча о том, как царь Давид отправил на войну мужа Вирсавии, потому что вожделел ее? А это поучительно всегда, даже в наше время. Не так ли?

Улыбнувшись при виде ужаса, отразившегося на лице епископа, Барбара выплыла из комнаты на удивление быстро, если учесть огромный живот, в котором она носила королевского бастарда.

Джон Гилберт мчался сквозь пыльный день и туманную ночь, забыв о голоде и усталости, видя в каждом проплывавшем мимо облаке лицо Анны. Он выбирал самые короткие дороги в Лондон и несколько раз ухитрился ускользнуть от королевских патрулей, не решаясь встретиться с ними лицом к лицу, потому что у него не было ни шпаги, ни пистолетов, чтобы обороняться и защитить себя. Дважды он менял свою лошадь на ту, что паслась в поле, и при каждом обмене жители получали лучшую рабочую лошадь.

Снова наступило раннее утро, когда он добрался до Лондонского моста и отправился разыскивать баржу доктора Уиндема, чтобы получить известие об Анне.

Джон окликнул владельца баржи. Доктор открыл дверь каюты и уставился на него, не веря своим глазам.

– Входи поскорее, парень. Твои изображения развешаны по всему городу.

Джон поблагодарил лошадь, шлепнул ее по крупу, а потом смотрел ей вслед, пока она трусила по той стороне улицы, где протекала Темза. Он был уверен в том, что еще до наступления ночи скотина обретет нового хозяина.

Доктор настоял на том, чтобы Джон сел, и налил ему огромную кружку вина.

– Есть что-нибудь еще, что я могу сделать? – спросил он. – Не надо ли тебя полечить? – добавил он, жестом указав на детородные органы Джона.

– Как ты узнал? – спросил Джон.

– Слухи гуляют повсюду. Ему надо было защитить себя от сплетен черни. Они смеялись над ним, когда его карета проезжала по улицам после того, как ты пустил его гулять по Сент-Джеймс-парку в чем мать родила.

Прежде чем Джон успел открыть ему правду, доктора окликнули с берега. Сделав Джону знак оставаться вне поля зрения, доктор Уиндем ответил на зов, высунувшись в окно каюты.

– Я доктор Уиндем из Королевского медицинского колледжа. Кто нуждается в моем искусстве?

Джон расслышал ответ:

– Графиня Каслмейн потребовала вас во дворец. В вашем лечении нуждается графиня Уэверби, страдающая от боли. Вы должны тотчас же прибыть в Уайтхолл, а мы будем вас сопровождать.

Пока доктор разговаривал с королевским гвардейцем, Джон вскочил на ноги и принялся рыться в сундуке доктора, в котором, как ему было известно, были медицинские халаты. Он облачился в один из них, на котором были вышиты все знаки зодиака, схватил то, что принял за парик Филиберта, и напялил его.

Увидев его, доктор затряс головой так, что его собственный парик съехал набок.

– Ты не можешь ехать во дворец, Джон Гилберт, если не хочешь, чтобы твоя голова последовала за твоими… ну, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Очень хорошо понимаю, милый доктор, но у меня нет выбора. Если Анна больна, то моя судьба быть рядом с ней.

Доктор вздохнул.

– Печален тот день, когда доктор моего уровня становится пешкой в руках аристократов и мошенников, – пробормотал он.

Наклонившись, Джон по-дружески положил ему руку на плечо, а потом помог доктору сесть в лодку под королевским пологом. И так, опираясь о шелковые подушки, они поехали на гребной лодке, весла которой ударяли по воде в одном ритме с бурно бившимся сердцем Джона, направляясь к ступеням Вестминстера, оттуда к полю для парадов конных гвардейцев, и наконец оказались за стенами дворца Уайтхолл.

Час спустя Барбара Каслмейн уже спешила через помещения кордегардии и через поле. Капитан ожидал ее. Он склонился перед ней в низком поклоне.

– Следуйте за мной, миледи, если вам угодно.

Она вручила ему кошель, где позванивали гинеи, некоторые из которых были выиграны ею в карты за несколько долгих ночей. Она никогда не проигрывала, потому что ее партнеры по карточной игре хотели остаться в фаворе у короля и иметь к нему доступ.

– Вознагради своих людей за то, что им пришлось совершить столь быстрое путешествие, и пусть хранят молчание, – сказала она.

Капитан открыл дверь, поклонившись даме, и она отпустила его.

Низкорослый человечек в высоком парике сидел на скамейке. Увидев ее, он схватил свой медицинский саквояж и стремительно поднялся с места.

– Доктор Уиндем? Джосая Уиндем? – спросила она.

– Имею честь, ваша милость, быть тем самым врачом, за которым вы посылали, членом Королевского медицинского общества и выпускником университета Падуи, – сказал он, оглядывая ее фигуру и отмечая ее положение. – Я специалист по родовспоможению, могу сделать роды быстрыми и безболезненными.

Барбара улыбнулась:

– В таком случае женщины должны ценить вас гораздо больше, чем ваших собратьев по профессии. Но увы, ваша пациентка не я, по крайней мере пока еще не я. Я призвала вас сюда оказать помощь графине Уэверби.

– Миледи больна?

– Да. Она упала в обморок, узнав о смерти мужа, и, думаю, осмотрев ее, вы убедитесь, что она расшибла голову и что ей необходим деревенский воздух, чтобы предотвратить мозговую лихорадку, опасную для жизни.

Графиня Каслмейн протянула ему маленький кошелек с гинеями, чтобы помочь правильно поставить диагноз. Доктор посмотрел на него и покачал головой: