Пегги Уэйд - Чары любви

– Фиби, позвольте вам помочь. – Встав на ноги, Леммер прислонился к стене.

– Я не хочу вашей помощи, она мне не нужна.

– Прекрасно. – Лицо Леммера перекосилось от бессильной злобы, его слова, ничем не сдерживаемые, хлынули рекой, как поток раскаленной лавы, уничтожающей все на своем пути. – Иди с ним, но не забудь, что я тебя предупреждал. Клянусь могилой своей сестры, ты еще пожалеешь о своем поступке. – Его голос дрожал от негодования. – Ты зря тратишь время на этого подонка. Он не достоин целовать даже твои сапоги. Он соблазнит тебя, как соблазнил мою сестру, а если и женится на тебе, хотя я сомневаюсь, что для этого у него хватит порядочности, то убьет тебя так же, как убил ее.

– Ты, мерзкое насекомое! Считай, тебе повезло, что я не вызываю тебя на дуэль, к сожалению, на карту поставлена репутация Фиби. – Стивен запустил пальцы в волосы. – Эмили мертва, и что бы ни делали ты и я, ее уже не вернуть. Так что давай покончим с этим, здесь и сейчас.

Едва удостоив Леммера взглядом, Стивен подошел к Фиби, и они вместе покинули комнату. Идя рядом, они не обменялись ни словом. Фиби понимала, что должна вернуться в бальный зал и сделать вид, будто ничего не произошло, но она не могла оставить Стивена: в таком состоянии он вполне мог вернуться к еще раз отделать Леммера.

Остановившись у двери в комнату, где Фиби прежде не бывала, Стивен пригласил ее войти. Это оказалась тускло освещенная оружейная комната. Стены ее были украшены мечами и щитами всех форм и размеров, а в деревянном ящике были разложены большие и маленькие кинжалы, острые как бритва.

Когда молодые люди вошли в комнату и дверь за ними закрылась, Фиби по виду Стивена определила, что его гнев еще не остыл. Она приготовилась выслушать очередную нудную лекцию. Пройдя в дальний конец комнаты и расположившись рядом с рыцарскими доспехами, она словно надеялась, что этот манекен сможет оказать ей поддержку, которая, как она предчувствовала, будет ей необходима.

– Ты так увлечена поисками мужа, что теперь заманиваешь свои жертвы в темные уголки? Чтобы испытать мое терпение? Ты позволяешь другим мужчинам ласкать себя, чтобы иметь возможность сравнивать?

– Я все объясню.

– Я не раз предостерегал тебя от общения с этим человеком.

– Виновата моя тетя. Предполагалось, что она войдет, обнаружит, что мы с Леммером одни, тем или иным способом выставит меня распутницей и потребует, чтобы я и Леммср поженились.

– После того как ты целый вечер красовалась перед всеми мужчинами, многие из них могли бы отправиться вслед за тобой. Ты ведешь себя безответственно. Ничего этого не случилось бы, если бы ты удосужилась сначала подумать, – звенящим голосом выговаривал он, меряя комнату большими шагами.

Нападение Леммера и нежелание Стивена прислушаться к тому, что она говорила, вывели Фиби из себя. Стивен осмеливается предъявлять ей обвинения? После того как он весь вечер не обращал на нее внимания? После ее порывистого отклика на его ласки сегодня днем?

– Не смей приближаться ко мне, ты, высокомерный, самодовольный тупица! – взорвалась она. – Тебя ослепила ревность, ты вбил себе в голову, что виновата во всем только я, и не хочешь поставить себя на мое место.

– Ха! Ни один мужчина не повернется спиной и но откажется от того, что ему так откровенно предлагают. По-моему, сегодня днем это было очень хорошо доказано. – Остановившись у круглого дубового стола, Стивен уперся в него руками по обе стороны от лежавшего там шлема с устрашающим шипом наверху. – А если он так сделает, значит, он болван.

– А ты кто угодно, только не болван?

– Вот именно.

Фиби пересекла комнату, не собираясь больше просто стоять и защищаться, у нее тоже было что сказать Стивену.

– Однако ты отказываешься от меня, потому что боишься женщины, которой никогда не знал, и нелепого проклятия. – Закинув голову, Фиби посмотрела в потолок и хмыкнула. – И ты смеешь обвинять меня! Ты чувствуешь себя оскорбленным из-за того, что я решила обеими руками ухватиться за свою судьбу.

– Ты ухватилась за кусок бесплодной земли и камень, – уточнил он, сделав шаг к Фиби. – Ты выбрала богатство вместо счастья, которое, я уверен, нашла бы со мной. Ты цепляешься за мечты о любви, как наивный ребенок. Мне не хотелось бы тебя разочаровывать, но любовь – это иллюзия, воспеваемая поэтами-идеалистами. Любовь вовсе не способна преодолеть все преграды. Любовь не гарантирует счастья.

– Я бы предпочла верить во что-нибудь доброе и чистое, а не прятаться за свой цинизм и трусливо дрожать от страха. – Подойдя вплотную к Стивену, она смело встретила его взгляд. – Поместье Марсден для меня гораздо больше, чем просто место для житья. Если я не могу получить жизнь, о которой мечтаю, позволь мне выбрать ту, которую смогу выдержать. – Фиби, не отрываясь, смотрела на него горящими глазами. – Да, все мои мечты, желания, молитвы – о любви и о муже, который отвечал бы мне любовью и уважением, который умел бы выслушать меня и поговорить со мной и с которым мы вместе старели бы. А дети? Малютки, которых нужно укладывать спать, подтыкая им на ночь одеяло, и которым останется наследство, когда меня не будет? Если я стану твоей любовницей, я навсегда распрощаюсь с надеждой иметь все это. Ты выиграешь сражение, но в конечном счете мы оба проиграем войну.

Видит Бог, как сильно ее слова обожгли ему сердце, ведь он хотел иметь то же самое, и только вместе с ней, но был страшно напуган, ибо жениться на Фиби в его представлении означало обречь ее на смерть. Даже если проклятие было выдумкой, отражением его собственных поступков, разве можно было рисковать? Он и так уже получил больше, чем заслужил.

– Чудесно. Держись покрепче за свои детские мечты и фантазии и попробуй найти человека, который осуществит их для тебя. Я не могу жениться на тебе. Я не женюсь на тебе. Воспользуйся оставшимися днями и постарайся устроить свой брак, а я подожду. – Стивен резко повернулся и быстро вышел из комнаты.

Одинокая слеза скатилась по щеке Фиби; ее сердце было разбито, расколото на две части, сна чувствовала, как ее охватывает отчаяние. Этот глупец заслуживал ее любви, она была в этом уверена, но он бежал от своих злых духов, а она не могла помочь ему одолеть их.

И вдруг в абсолютной тишине раздался стук металла по металлу, показавшийся ей громким, как звон церковного колокола. Фиби пришла в ужас при мысли, что кто-то посторонний мог находиться в комнате и быть свидетелем разыгравшейся здесь сцены, а затем чуть не рассмеялась. При ее везении в углу могли спрятаться сам король со всей своей свитой и еще человек серок. Но как люди смеют подслушивать? Фиби приняла воинственную позу, положив на бедра сжатые кулаки и чуть покачиваясь, и обежала взглядом комнату.