Галина Милоградская - Туман Луизианы

Внезапно внизу что-то грохнуло, затем ещё раз и ещё. Девушка резко села в кровати, напряжённо вслушиваясь в темноту. Слуги давно спали. Отец отправился в кабинет, едва они вернулись. Шум повторился, что-то упало, кажется, послышался короткий вскрик. Луиза спрыгнула с кровати, натягивая халат, путаясь в рукавах. Над головой раздались шаги – вероятно, Сеймур, дворецкий, услышал наконец шум и решил узнать, что случилось. Луиза выглянула в коридор, но там пока было пусто. На полу плясали квадраты лунного света – на улице поднимался ветер. Ветки высоких клёнов царапали стёкла. Девушка замерла в нерешительности, идти дальше одной было страшно. Дверь, ведущая на этаж слуг, отворилась, пропуская Сеймура, держащего в руках свечу.

– Что-то случилось, миледи? – он вопросительно посмотрел на Луизу.

– Я слышала шум внизу. Но там кроме отца никого нет, я… – Зазвенело стекло, кажется, в комнатах внизу разбилось окно. Переглянувшись, дворецкий и Луиза бросились вниз. Дверь в кабинет была плотно закрыта, из-под неё лился ровный жёлтый свет.

– Милорд? – Сеймур подошёл к двери и прислушался. В кабинете было тихо.

– Ломай дверь, – решительно сказала Луиза, забирая у него свечу. Сеймур разбежался и ударил плечом по двери. Дерево скрипнуло, но не поддалось. Переглянувшись с девушкой, дворецкий снова отошёл и с разбегу приложился об дверь. Раздался треск – замок вылетел, с грохотом падая на пол. Луиза бросилась было вперёд, оттолкнув потирающего плечо Сеймура, но открывшаяся картина заставила ее замереть на пороге. Дворецкий аккуратно отодвинул молодую графиню в сторону и прошёл в кабинет, склоняясь над безжизненным телом хозяина.

– Отец! – Луиза дёрнулась было к нему, но Сеймур предостерегающе поднял руку, заставляя остановиться. – Что с ним?

В кабинете всё было перевёрнуто вверх дном. Шторы надувались огромными парусами – из разбитого окна в комнату порывами залетал ветер. Луиза потрясённо смотрела на погром, пытаясь понять, кому понадобилось нападать на её отца. Разбросанные по всей комнате бумаги слабо шевелились на сквозняке. Здесь явно что-то искали, но что?

– Миледи, он жив! – взволнованно проговорил Сеймур, поднимая глаза на девушку. Она, опомнившись, опустилась на колени рядом с Джонатаном, стараясь не смотреть на кровь, залившую белоснежную рубашку

– Луиза… – голос графа был тих и слаб. – Найди Тома. Я прошу тебя, найди Тома. – Он пытался сфокусировать свой взгляд на дочери.

– Какого Тома, отец? – Луиза сама не заметила, как начала всхлипывать. – Какого Тома?

– Найди… Тома… – Последний вздох слетел с губ, стеклянный взгляд ярко-голубых глаз остановился на лице дочери.

Первый день лета четыре человека, застывшие сейчас неподвижно над могилой, встретили на кладбище Блумсбери. Луиза пряталась за густой чёрной вуалью, стараясь держать спину прямо и не показывать, как ей на самом деле больно. Рядом стоял молчаливый Сеймур, неловко крутивший в руках котелок. Поверенный семьи Вудвилл время от времени поглядывал на часы. Четвёртым был могильщик, ждавший приказа, чтобы начать засыпать могилу. Лакированный гроб красного дерева покрывал огромный букет жёлтых лилий – любимых цветов Джонатана. Все речи уже отзвучали, и те, кто хотел проститься с последним графом Грейсток, уже шли к экипажам, осторожно переступая лужи и обсуждая ужасную ночную грозу. Судорожно вздохнув, Луиза кивнула наконец могильщику. Первые комья земли с глухим стуком упали на крышку, и девушка прижала кулак ко рту, удерживая рвущийся наружу крик. Поверенный скорбно склонил голову и отправился по дорожке к карете.

– Пойдёмте, миледи. – Сеймур неловко дотронулся до локтя Луизы. – Всё уже.

Девушка очнулась, глядя на холмик земли, который старательно ровнял могильщик. Она так глубоко погрузилась в своё горе, что не заметила, как всё закончилось.

Городской дом был пуст – поминальный обед организовала вдовствующая графиня Грейсток, бабушка Луизы. Ехать туда девушка категорически отказалась, и именно по этой причине мистер Вудвилл терпеливо ждал в голубой гостиной, тоскливо поглядывая на часы и мечтая о том, чтобы оглашение завещания поскорее завершилось и он смог наконец отправиться к Стаффордам, где его ждал обед и прехорошенькая невеста.

– Я готова выслушать вас, мистер Вудвилл. – Луиза расположилась в обитом голубым шёлком кресле, расправив складки на платье.

Поверенный невольно залюбовался бледной девушкой, казавшейся сошедшей с картин Гейнсборо. Солнце играло в аккуратно уложенных волосах цвета спелой пшеницы. Траур чрезвычайно шёл ей, оттеняя фарфоровую кожу и пухлые губки. «Всё-таки француженки – красивые женщины, и леди Грейсток явно пошла в мать», – мелькнуло в голове Вудвилла, пока он раскладывал бумаги на столе.

– Итак, начнём. – Поверенный набрал больше воздуха в лёгкие и начал перечисление движимого и недвижимого имущества покойного графа Грейстока. Луиза была богата и прекрасно об этом знала: вернувшись в Англию, отец не бросил вкладывать деньги в товары из колоний, приносившие немалую прибыль. Дела шли удачно, а титул и имя лишь способствовали заключению крупных договоров. Список поместий, предметов искусства, племенных лошадей, драгоценностей занял час. Шея у девушки, сидевшей в позе умеренного любопытства, давно затекла. Она бы с удовольствием расшнуровала тугой корсет и легла – в голове после слёз на кладбище медленно и методично пульсировала боль.

– А теперь переходим к самому интересному. – Вудвилл хитро улыбнулся, но, встретив строгий взгляд, стушевался и пробормотал: – Извините. В конце завещания сделана приписка. Лорд Грейсток внёс её недавно, всего два месяца назад.

Луиза заинтересованно посмотрела на поверенного. Она и не знала, что отец менял что-то в завещании… О том, что всё после его смерти перейдёт к ней, девушка знала давно. Но зачем ему понадобилось вносить изменения? Он что-то предчувствовал? Или ему что-то угрожало?

– Моя дочь, леди Луиза-София Клиффорд, графиня Грейсток является единовластной владелицей всего имущества, оглашённого выше. В права наследования она вступит не ранее чем по достижении двадцати одного года. До достижения этого срока опекуном леди Грейсток является сэр Томас Уоррингтон. Он же является единственным распорядителем её имущества вплоть до обозначенного в данном документе срока. В случае моей преждевременной кончины опека над Луизой переходит сэру Уоррингтону.

– Томас Уоррингтон? – Луиза нахмурилась, пытаясь вспомнить этого джентльмена среди знакомых отца. Тому, что он нашёл для неё опекуна, она не удивлялась – отец часто со смехом говорил, что дочь совершенно не умеет распоряжаться деньгами и, дай ей волю, растратит всё состояние на помощь обездоленным и мошенникам, что непременно наводнят её дом. Но делать опекуном совершенно незнакомого ей человека? – Но кто это? – помимо воли вырвалось у неё. Оказалось, мистера Вудвилла это интересовало не меньше Луизы.