Мэри Маккол - Когда тайна раскроется

– Знал бы ты, брат, как я счастлив снова видеть тебя.

– А я тебя, Деймиен, – искренне ответил Александр. – Больше, чем ты думаешь.

Хлопнув друг друга по спине, оба улыбнулись. Деймиен взял один из мешков у Александра и забросил себе на спину.

Они продолжили путь на юг – к Ричарду, Джону и другим тамплиерам.

Тремя днями позже

– Эдвин ушел, миледи.

Элизабет посмотрела на Аннабель, оторвавшись от пергамента, на который заносила перечисление оставшихся в Данливи запасов оружия. Результаты последнего подсчета были получены ею этим утром. Элизабет находилась все это время в кабинете как для того, чтобы встретиться с начальником стражи, так и для того, чтобы отвлечься от мыслей об Александре, которые мучили ее с момента его ухода.

– Эдвин? – повторила она, не совсем понимая смысл услышанных слов, и, тряхнув головой, потерла лоб пальцами. – Куда ушел? И почему это должно меня беспокоить?

– Миледи, он покинул Данливи. – Аннабель опустила взгляд и побледнела. – Одна из прачек сказала, будто он отправился на север.

Элизабет продолжала смотреть на Аннабель, все еще не в состоянии уловить смысл сказанного.

– Он ушел, чтобы разыскать лорда Леннокса, леди Элизабет, – произнесла Аннабель с обреченным видом. – Хочет, чтобы Леннокс забрал у вас Данливи.

– Что? – воскликнула Элизабет, быстро выпрямившись. Пергаменты и перья для письма покатились по полу. – Почему он так поступил?

Едва сдерживая слезы, Аннабель наклонилась, чтобы собрать пергаменты. Элизабет обошла стол, взяла ее за руки, подняла и кивком приказала оставить все на полу.

– Мне нужно знать, кто сказал тебе это, Аннабель, и что еще было сказано.

– О, миледи, это ужасно, – ответила Аннабель прерывающимся от рыданий голосом. – Эленор, одна из прачек, рассказала Изабел, которая доставляет молоко из сыроварни замка каждый день. А Изабел рассказала мне.

Поскольку Элизабет явно не могла понять связь между этими женщинами, Аннабель продолжила:

– Возлюбленным Эленор является Джерард, конюший, он готовил лошадь Эдвина в полдень и слышал, как тот разговаривал с одним из солдат верхнего гарнизона о том, куда тот отправляется и зачем. – Аннабель чуть крепче сжала руку Элизабет. – Леди Элизабет, он собирается рассказать лорду Ленноксу, что случилось с лордом Марст… – Она осеклась и покраснела. Но потом продолжила: – С сэром Александром. Эдвин полагает, что вы больше не можете управлять этим владением одна.

Элизабет разразилась проклятиями, не совсем приличествующими леди. Потом подошла к окну, распахнула его и посмотрела на поле для упражнений.

Все выглядело как обычно. Осеннее солнце освещало голую землю, толстый слой опилок и траву, затоптанную и потемневшую от ежедневных упражнений солдат гарнизона с оружием. В заднем саду рылось несколько свиней, а в грязи возле кухни кудахтали куры. Тут и там можно было видеть солдат, слуг, торговцев и сельских жителей, как всегда в это время дня. Ничто не говорило о предательстве.

Буквально за несколько дней были раскрыты два страшных обмана.

Мысль об этом с трудом укладывалась в голове, однако после раскрытия заговора Леннокса ей следовало бы ожидать нового предательства. В бегстве Эдвина была хотя бы одна хорошая сторона – Элизабет обрела стальную волю и избавилась от того тумана, который, казалось, окутывал ее со времени ухода Александра.

Она – леди Элизабет Селкерк. Она руководит этим замком. И она делает это одна. Александра теперь нет, и он не вернется. При всем желании она не может этого изменить.

Повернувшись к Аннабель, Элизабет спросила:

– Был ли человек, о котором говорил Эдвин в конюшне, начальником охраны?

– Нет, миледи. Я думаю, это был один из его командиров – сэр Реджиналд.

– Ладно. Передай капитану, что я хочу его видеть. Немедленно.

Сделав быстрый реверанс, Аннабель покинула комнату, чтобы привести сэра Гарета, а Элизабет принялась собирать разбросанные пергамента и планировать подготовку к отражению штурма, который, возможно, произойдет одновременно с двух разных направлений. Обе противостоящие друг другу силы – англичане и Леннокс – стремятся получить в свое распоряжение Данливи, а одна из этих сил хочет заполучить еще и Элизабет в придачу.

Элизабет сжала губы и с хрустом развернула пергамент, пытаясь отыскать в нем тех, кто поможет ей и сэру Гарету составить план обороны, поскольку во всей этой мешанине предательств и обмана вокруг она была уверена в одном: ни один из тех, кто готовится к штурму замка, не собирался изменить свои намерения.

Находясь в кабинете Гилберта Синклера, Александр сидел перед чуть потрескивавшим, излучающим приятное тепло огнем камина. Время от времени он посматривал на сидевшего рядом брата и своих лучших друзей. Один стоял напротив него у камина, другой расположился в кресле, придвинутом совсем близко к огню. Джон никак не мог согреться, он все еще не пришел в себя после плена у англичан. Хозяин замка, Гилберт, отправился спать, разрешив всем четверым остаться в комнате и делиться новостями, сколько им будет угодно.

Александр уже согрелся, его одежда просохла, и в первый раз почти за полгода он наслаждался тем, что не нужно думать о близкой угрозе.

Он мог бы наслаждаться полным счастьем или по крайней мере покоем. Однако испытывал больше беспокойства, чем когда бы то ни было.

И все из-за Элизабет, из-за того, что хотел быть рядом с ней, утешить ее и защитить от приближающейся опасности. И немедленно. Не утром, когда Ричард, Деймиен, Джон и другие тамплиеры пообещали ему отправиться в Данливи и принять участие в обороне замка против готовившегося штурма англичан. Немедленно.

– Судя по твоему описанию, леди. Элизабет – сильная женщина, – произнес Ричард, стараясь ободрить Александра. – А по тому, как она сумела отразить штурм шотландского лорда, который пытался захватить Данливи перед твоим прибытием, я бы сказал, что она еще и изобретательна, не так ли?

– Да, ты прав, – ответил Александр, глядя в свою чашу с элем.

Об этом он думал бессчетное число раз во время праздничного пира несколько дней назад, когда пытался справиться со своими чувствами к ней.

– Должно быть, у нее еще и доброе сердце, если она решила поступить с тобой справедливо даже после того, как обнаружила, что ты ее обманул, – добавил Джон, наклоняясь вперед, чтобы подбросить еще одно полено в камин.

Внезапно он поморщился – дало знать о себе ребро, оно все еще болело после побоев в плену.

Издав возглас раздражения, Ричард забрал каминные щипцы у Джона и предложил всем находившимся у камина помогать Джону, пока раны не перестанут его беспокоить.