Андрей Пушкарь - Русские мотивы ХХ века

Михаил, отец Михаила и Виргиния – главные герои произведения, вокруг которых происходят все события и перипетии.

Вижу себя в далёкой сельской школе. Сижу на ступеньках крыльца и смотрю на звёзды…

Я один в Великом Мире Звёзд!

Мама! Позволь мне завтра встать в 5 утра. Пойду ловить рыбу с Колей. Он согласился, и его отпускают. Буду играть на рояле каждый день, а ложиться спать рано, в 9 часов. Пусти, пожалуйста, мама!

Ты ушла? Зачем же тебя нет со мной? Я люблю тебя. Скажи мне что-нибудь… Что значат эти слова? Кому ты написала их?

– Мне так жаль себя. Ну, пусть настанет старость, когда силы естественно упадут. Но я ещё молода. Я жить хочу, умею, могу! Дайте мне только отдыха! Я ведь устала, страшно устала. Я ещё не изжила себя, а старость, смерть подходят. Одно разве утешение, что не я одна, а тысячи людей, особенно женщин, увядают до времени и все, не распустившись, завянут. Ужасно! Сколько возможностей погибает. А там, после смерти, потеряв свою человеческую оболочку, будешь ли что чувствовать? Ибо жизнь исчезает – без сознания. Неужели всё так бессмысленно? Пусть это было бы нужно кому-нибудь. Бог? Темно, темно вокруг…

Мама! Где ты? Отзовись! Я люблю тебя! Не умирай, мама! Мне страшно одному…

А папа? Уехал на войну! Он прислал мне подарки. Но не надо. Самому ведь не хватает денег. Я совсем не узнаю тебя на карточке. Скоро вас отпустят? Или угонят всё дальше, дальше? Мне люди говорили, будто ты кормил лошадей, когда ехал в вагоне. Правда ли это? Папа, а читаешь ли ты газеты, как русские колотят австрийцев? Я живу пока ничего, а дальше не знаю.

Помню на День Ангела папа подарил мне стёрку и пенал, а мама сделала панно.

А бабушка, няня? Разве им было плохо со мной? Няня будила меня, а я притворялся, что сплю, и мы смеялись.

Редко пишу папе. Всё некогда. Придёшь из школы, а там уроки. По праздникам только свободно. Нынче пораньше выучил урок и вот пишу. Учусь я во втором отделении. Пока ничего учусь, но боюсь, не сдам экзамен.

А на Новый год у нас в классе стояла нарядная ёлка. Мы играли спектакль «Без вины виноватые» и водевиль «Вытурил.» Очень смешной! И читали с девочкой Ксенией басню. Она была Кукушка, а я Петух!

А учиться не очень хочется. Играю на рояле, когда 30, а когда 40 минут. Сейчас много играл и ещё, мне кажется, буду. Я всё бегаю и ленюсь, но играю далеко. Уже и трели умею. Маму перегнал и до папы недалеко. Но клавиши совсем неверные.

А мама учила меня по-французски. Я удивляюсь, как они говорят! Вечером ложимся спать, мама рассказывает колыбельные песни и себя убаюкивает, а я всё смеюсь.

Когда мама приехала из Раненбурга, у неё был сильный кашель.

Я сделал маме скамеечку для ног и нарисовал Кривский бугор. У нас всё время дождик с перерывом, и я бегаю целый день по болотам босиком. Папа! Не надоело тебе жить там – на войне? Я твой верный сын и жду тебя!

– Милый мой мальчик! Выбрось тоску и печаль из твоей маленькой головки и помни, что у тебя есть папа, который любит тебя и надеется, что вернётся рано или поздно домой и принесёт с собой радостную и беззаботную жизнь тебе. Поедешь учиться, а мы с мамой будем ждать тебя.

Наша милая мама. Помню, как венчался с ней в Высоковской церкви Рязани 18 августа 1904 года. Я был так счастлив и горд её красотой и умом.

Чудесный маленький мир – наша семья. Мама любила слушать меня, а я читал ей вслух. Мы сидели в комнате, закрыв занавеской окно, забыв весь мир. А ты бегал там с мальчиками. Около церкви и иногда смотрел на наше окно.

Ах! Мой сын! Наша церковь! Мы пели с тобой в хоре! И ты был со мной, мой мальчик!

Мама не любила, если кто-то приходил к нам. Она хотела быть только со мной в нашем чудесном маленьком мире!

А помнишь, как мы готовились ко Дню Твоих Именин? И ты ждал этот Праздник! Мы были счастливы! Разве мы могли не быть счастливы? Разве могло быть иначе? Мы поздравляли тебя, мой славный мальчик, с Днём Ангела и желали тебе радости, удачи и, главное, уверенности в себе! Умения работать и большого терпения в труде! Ты, может быть, и не понимал тогда. Мама расскажет тебе, как важно это, если силы у неё будут. Сил, то у неё мало, и она уже не сможет сделать тебе Праздник. Не обижайся тогда на неё.

А потом – война! Вы с мамой провожали меня на фронт. Мы так спокойно простились. Никто не видел наших слёз.

Я рассказывал тебе, как выносил раненых с поля. Как играл на скрипке. Солдаты выходили из окопов и слушали мою игру. Братание. Отсюда, с фронта, я не мог послать тебе ничего, кроме добрых пожеланий. Нет возможности сделать тебе подарок. Германских денег? Да зачем они тебе?

Так что, сыночек, обстоятельства сложились не в твою пользу. Дай Бог, чтоб они редко складывались так. Не унывай! Это не беда! Вот, дай Бог, вернусь домой, тогда другое дело. Всё, что захочешь, сделаю. Будем играть на рояле, петь, читать книги, газеты. Пойдёшь к своим друзьям. Будешь свободен, как в поле ветерок. По старой привычке попробуем, у кого кулачки крепче. Я уже забыл, как больно они дерутся. Наделаем там шуму и гаму. А вечером, когда станет темнеть, и наступит прохлада, соберёмся у костра. Вы натаскаете дров и хворосту, а я по-солдатски сварю вам картошку с салом. Чему научился в совершенстве. И уху, смотря какая добыча будет у нас за день.

Твоего совета не ходить в школу прапорщиков я не забыл. Будь счастлив, мой сын. А я пойду петь молебен.

– А вчера, 17 марта 1917 года пришло письмо из Москвы!

Да здравствует свободная Россия! Теперь всех городовых арестовали. У нас в школе пели революционные песни. Твой брат Петя.

– Дорогой мой братик Петя и сестричка Катя! Где вы теперь живёте? В Москве? Зачем же я не с вами? Зачем мы живём далеко друг от друга?

Милое доброе детство! Ушло навсегда? И нет ему возврата! Остались одни воспоминания?

Помню, как я поступал учиться! Приехал на экзамен босой! Ну не было ботинок! Но меня приняли! Когда же это было? Да, да, помню в 1921-ом году!

И вот я на уроке. И уже окунулся по горло в общественною работу. Одно собрание и два заседания! И так будет нередко. Тем более, что на днях буду членом РЛКСМ. Получил от ребят наилучшую рекомендацию.