Рут Оуэн - Дочь игрока

Самодовольный болван, подумала Сабрина. Она ежедневно видела подобных хлыщей, разъезжающих в изящных каретах по лондонским улицам.

– Мне жаль вас разочаровывать, сэр, но я не лесная нимфа, – проговорила она, с вызовом глядя на красавца денди.

Тот прижал руку к сердцу и трагически вздохнул.

– Прекрасное видение, ты ранила меня. Ты вдребезги разбила все мои мечты. Тем не менее… Встретить в лесу вместо нимфы девицу без сопровождающих – в этом тоже есть известные преимущества. – Он склонился над девушкой и самым бесцеремонным образом провел ладонью по ее подбородку. При этом в глазах его промелькнуло выражение, совершенно несовместимое с положением джентльмена. – Возможно, в другой раз и в другом месте мы сможем обсудить эти преимущества…

– Господи, перестань приставать к бедной леди со своей болтовней, – раздался женский голос.

Рина повернула голову и увидела еще одного породистого коня, выходившего из леса. Всадница была одета так же модно, как и красавец денди: ее фигуру облегал элегантный черный костюм, на голове красовалась шляпка с белоснежными страусовыми перьями. Было очевидно, что незнакомка состоит в родстве со своим спутником – об этом свидетельствовали тонкие черты лица и цвет волос. Но голубые глаза молодой леди светились добротой, в них не было ни намека на высокомерие или заносчивость.

Незнакомка тихо прищелкнула языком, подавая команду своему коню, и направилась к Рине.

– Вы не должны на него обижаться, дорогая. Он… но вы попали в беду! Брат, взгляни на ее костюм!

– Парис! – В следующее мгновение из-за скалы появилась леди Эми. Она оглянулась, словно проверяя, следует ли за ней доктор Уильямс. Потом подбежала к нарядному джентльмену. Лицо ее сияло от восторга. – Ох, я так рада, что ты вернулся! Но что случилось? Вы должны были вернуться из Бата только через неделю.

– Мы с Касси узнали о том, что нашлась ваша кузина, поэтому сократили свой визит. Кроме того, – добавил он, наклоняясь и приподнимая указательным пальцем подбородок Эми, – я ведь не мог долго оставаться вдали от моей куколки.

Тут послышалось покашливание – доктор Уильямс давал знать о своем приближении. Эми смерила его уничтожающим взглядом, а потом посмотрела на Сабрину:

– Пруденс, позволь представить тебе мистера Патрика Фицроя и его сестру, леди Кассандру Рамли. Касси и Парис, это мисс Пруденс Уинтроп, моя кузина.

Рина вспомнила недавние рассказы Эми. Парис и Касси были соседями Тревелинов. Более того, мистер Фицрой считался женихом Эми, а леди Рамли – невестой графа.

– Так вы действительно не лесная нимфа? Увы, мое сердце разбито! – вскричал Парис; на сей раз в его манерах не было ни намека на развязность – перед Риной был просто веселый молодой джентльмен.

– О, Парис, не валяй дурака.

Леди Рамли строго взглянула на брата. Потом повернулась к Сабрине и посмотрела на нее с искренней симпатией. Рине вспомнились слова, сказанные Эми утром: «После этой истории он много дней не выходил из своей комнаты… Только Касси могла к нему войти».

– Мой брат – совершенно невыносимый человек, мисс Уинтроп, – продолжала леди Рамли. – Но у него добрые намерения. Мы оба очень рады с вами познакомиться. Но, простите меня за прямоту, похоже, с вами что-то случилось…

Эми принялась рассказывать о лопнувших поводьях и о мужественном поступке графа. Рина предпочла бы услышать менее красочное описание своих приключений, но, когда она попыталась остановить Эми, та начала хвалить ее за бесстрашие и за скромность. Так что Сабрине пришлось набраться терпения и выслушать историю до конца. При этом она старалась не вспоминать, как испугалась, когда не смогла остановить кобылу. И старалась не думать о том, что почувствовала, когда оказалась в объятиях Тревелина…

– И мы остановились на несколько минут, чтобы кузина могла отдохнуть, – закончила Эми. – Доктор Уильямс рекомендовал. Вы помните доктора Уильямса, не так ли? Брат нанял его для рабочих на руднике.

Фицрой вытащил кружевной платочек и вытер пот со лба.

– Ах да… Аптекарь, – пробормотал он.

Сабрине показалось, что Чарльз вот-вот набросится на Париса с кулаками. Но доктор, очевидно, сдержался. Приосанившись, он проговорил:

– Собственно говоря, сэр, я практикующий доктор и имею лицензию. Я обучался в Оксфорде, являюсь выпускником Королевского колледжа…

– Да-да, конечно, – кивнул Парис. Он взмахнул платочком, как бы давая понять, что разговор с доктором окончен. Затем, спрятав платок в карман фрака, обратился к Сабрине: – Мадемуазель, мой боевой конь в вашем распоряжении.

Рина вопросительно взглянула на Чарльза, но тут вмешалась леди Эми:

– Доктор Уильямс уже уступил Пруденс своего коня.

Парис пожал плечами:

– А теперь она поедет на моем. Прекрасная женщина должна сидеть на породистом коне. Кроме того, я уверен, что у аптекаря есть дела, которыми ему необходимо заняться.

– Я доктор, сэр, – процедил Чарльз сквозь зубы.

Кивнув женщинам, он вскочил на коня и поскакал в сторону рудника. Сабрина смотрела ему вслед; девушка искренне сочувствовала этому человеку и прекрасно его понимала. Она и сама всю жизнь сносила оскорбления, знала, как жестоки бывают люди, которые считают, что деньги и знатное происхождение возносят их над остальными смертными. Дед Рины не помог своей умирающей дочери, потому что она полюбила игрока, человека низкого происхождения. А Альберт, сводный брат, едва ее не изнасиловал. Граф же… Он держал ее в объятиях так, словно она была величайшей драгоценностью – а затем сбросил на землю и ускакал, даже не оглянувшись…

Рина возвращалась в Рейвенсхолд с улыбкой на устах; она смеялась шуткам Фицроя и с благодарностью поглядывала на Эми и леди Рамли. Но девушка знала, что никогда не забудет: она – Сабрина Мерфи, дочь игрока. И она явилась в Рейвенсхолд лишь для того, чтобы завладеть ожерельем, только для этого…

Когда они наконец добрались до Рейвенсхолда, Фицрой помог ей спешиться. На мгновение Рина оказалась так же близко от него, как совсем недавно от Тревелина. И снова она заметила похотливый блеск в глазах денди. Но не почувствовала при этом того смятения, которое охватило ее в объятиях графа.

Только один Тревелин мог смутить ее, заставить забыть о цели, ради которой она затеяла столь рискованную игру. И это делало графа еще более опасным.

Следующие несколько недель Сабрина осваивалась в доме Тревелинов. Она играла роль компаньонки леди Пенелопы и доверенного лица леди Эми. Дети, по-прежнему проявлявшие некоторую сдержанность, проводили в ее обществе все больше времени, и Рина рассказывала им разные истории, когда-то придуманные для нее отцом. Доктор Уильямс заезжал довольно часто, чтобы проведать леди Пенелопу. Сабрине все больше нравился этот серьезный молодой человек, но ей не удавалось убедить Эми, что доктор достоин всяческого уважения. К этому времени Рина уже узнала всех слуг и сумела использовать свои навыки экономки, приобретенные в пансионе мачехи, – добилась более эффективного ведения домашнего хозяйства. И вскоре Рейвенсхолд преобразился – дом явно нуждался в ее заботах и организаторских талантах.