Рут Оуэн - Дочь игрока

Охваченная отчаянием, Рина забыла, что Эдуарду совсем недавно открылась трагедия его первой жены. Она погладила его по щеке:

– Ты не должен винить себя за то, что с ней случилось. Ты ничего не мог сделать.

– Возможно. Но я никогда не перестану спрашивать себя: если бы я доверял Изабелле больше или верил Касси меньше?.. У нас был выбор, у нас обоих. Мы могли похоронить себя под ошибками нашего прошлого, могли оставить эти ошибки позади и смотреть в будущее. Поэтому я еще раз спрашиваю тебя, Пру… – Он поднял черные брови. – Гмм… Я больше не могу называть тебя мисс Уинтроп. А Квин называет тебя девочкой Мерфи, Рина, детка, а иногда Червонная Дама. Все это меня сбивает с толку. Как же тебя зовут?

– Сабрина, – тихо ответила она.

– Сабрина… – повторил он, задумчиво улыбаясь. – Оно тебе подходит гораздо больше, чем Пруденс. Осторожность никогда не была твоей сильной стороной. [8]И все-таки моя семья очень привязалась к тебе. Эми готовит две свадьбы. Бабушка выбирает имена для наших детей. А Сара с Дэвидом пристают ко мне с вопросом, когда они могут называть тебя мамой. Я не успокоюсь, пока не поведу тебя к алтарю. Поэтому, моя прекрасная, храбрая, неосмотрительная Сабрина, еще раз спрашиваю тебя: ты говорила правду, когда сказала, что любишь меня?

Его сильные пальцы властно и бережно сжали ее руку, и она почувствовала, как тени прошлого тают в лучах его нежной, пылкой любви. То, что начиналось как обман, стало правдой жизни. Играя роль Пруденс Уинтроп, Бубновой Дамы Квина, Рина нашла дом, о котором так мечтала, семью, о которой могла заботиться, и сильного доброго мужчину, который нуждался в ее любви так же сильно, как и она в его чувстве. «Я играла роль не Бубновой Дамы, королевы бриллиантов, а Червонной Дамы – королевы сердец», – подумала она.

Эдуард был прав. У них есть выбор, и в этот момент Рина свой выбор сделала. Больше никакой лжи. Никакого обмана. Она подняла глаза, в которых любовь сияла, как солнце, и прошептала:

– Да.

– Эй, Агги, ты только посмотри!

Агнес Пик остановилась и заглянула через железную ограду, отделявшую старое церковное кладбище от проезжей части улицы Чипсайда.

– Тут ничего не разглядишь сквозь этот снег. Что там такое?

– Где твои глаза? – вопрошала Ливи, ткнув костлявым пальцем по направлению кладбища. – Гляди туда. У могилы Мерфи.

Агги поплотнее запахнула шаль, спасаясь от пронзительного мартовского ветра, и послушно посмотрела туда, куда указывала подруга. Теперь она рассмотрела пару, стоящую у могилы Мерфи: черноволосого богатого господина и элегантную молодую леди. То, что они пришли к этой падшей душе, было само по себе странно. То, что они выглядели так, словно только что приехали из Мейфэра, [9]казалось просто невероятным.

– Да лопни мои глаза! Что таким важным господам делать у могилы Мерфи?

Ливи прищурилась, заглядывая сквозь решетку, и облизнулась, словно почувствовала вкус сочного ломтя сплетен.

– Посмотри-ка на ее пальто! Сшито у парижского портного – не будь я Снид. А эта муфта…

– Ливи…

– Муфта из горностая. Не подделка, имей в виду, настоящая вещь. О, я бы отдала месячное жалованье моего Джо, чтобы только узнать, что…

– Ливи, это…

– …они задумали. Ничего хорошего, я уверена. Конечно, я не из тех, кто думает о людях самое плохое, но если бы я была такой…

– Ливи! Это она!

Сварливая Ливи посмотрела на Агги. Она не привыкла, чтобы ее перебивали.

– О чем это ты?

– Это она. Его дочь. Эта леди – дочь Мерфи!

Ливи покровительственно похлопала приземистую женщину по плечу:

– Ну-ну, Агги. Дочь Мерфи исчезла почти год назад, и слава Богу. Наверняка была бесстыжей потаскушкой, и хотя я ни одной живой душе никогда не желала зла, уверена, что эта девчонка получила по…

Слова замерли у нее на губах, когда аристократичного вида леди повернулась, открыв взгляду потрясающий водопад своих рыжих волос, которые невозможно было не узнать. Ливи раскрыла рот:

– Иисус, Иосиф и Мария. Это и впрямь она.

– Точно, – подтвердила Агги. Она во все глаза смотрела на женщину, потрясенная ее преображением. Год назад Сабрина Мерфи была жалкой некрасивой худышкой, у которой не было ни единого близкого человека на свете. Теперь перед ней стояла элегантная леди, столь же изысканная, как и те знатные господа, которые проезжали мимо них в богатых каретах. Та и эта Сабрина отличались друг от друга, как день и ночь, и все же у них была общая черта. То горе, которое Агги видела на лице девушки год назад, и теперь сквозило во всем облике этой прекрасной женщины.

Сабрина опустилась на колени и положила букет цветов на могилу отца. Вдова никогда не раскошеливалась даже на маленький букетик. Это не было похоже на поступок бесстыжей потаскушки. Агги продолжала смотреть, как леди старательно смела снег с надписи на надгробии, затем встала и бросилась в объятия своего спутника. Взгляд, которым они обменялись, согрел душу Агги, и ей стало теплее на холодном ветру. «Так смотрел на меня Томми, когда ухаживал за мной», – подумала она, и мягкая улыбка появилась на ее губах.

– Гм… – заметила Ливи, обретая дар речи. – И как только она его подцепила, я вас спрашиваю? Уж точно не честным путем, клянусь чем угодно.

– Да какое это имеет значение? Разве не видишь, что бедняжка нашла свое счастье?

– На время, уверена. Но долго это не продлится. Дэниел Мерфи был последним негодяем, и его дочь такая же. Она – дочь игрока, женщина с черным сердцем. И кончит плохо, запомни мои слова.

Агги смотрела, как элегантная пара вышла с кладбища рука об руку и исчезла в пелене снега. Она смотрела на роскошный букет на могиле старины Мерфи и видела любящую улыбку богатого джентльмена. Возможно, у Дэниела Мерфи и было черное сердце, она не знала этого человека настолько хорошо, чтобы судить о нем. Но дочь его любила и сама нашла любовь.

– Я не думаю, что она плохо кончит. Они будут жить долго и счастливо.

– Как бы не так. Душа ее черна как грех. Кровь свое возьмет, Агги. Кровь…

– Ливи!

– Что?

– Помолчи. – Беспечно насвистывая, Агги зашагала по улице, оставив за спиной онемевшую от удивления Ливи.

Queen of Diamonds (англ.) – бубновая королева, в дословном переводе – бриллиантовая королева.

Вишня (англ.).

Весельчак (англ.).

Имеется в виду Центральный уголовный суд. Находится на улице Олд-Бейли в Лондоне.

Джинджер – рыжик (англ.).

Веллингтон – герцог, фельдмаршал.

Бубновый валет, по-английски Jack of Diamonds, в дословном переводе – бриллиантовый Джек.