Марк Веро - Оазис человечности

Прошла минута, как девушка осторожно спускалась по витой лестнице в кромешную тьму. Впрочем, свет здесь был и не нужен, разве что для тех, кто ступает впервые: ступени были цельные, твердые и сухие, шириной в плечи человека крепкой наружности, длиной в три ступни юной девы, спускающейся в неизвестность. Притом с обеих сторон на уровне рук были надежные стальные перила, так что вероятность несчастья была сведена к минимуму. Хотя для большей решительности свет бы не помешал, но его отсутствие здесь было, видимо, преднамеренным. Незваная гостья правильно сообразила, что это сделано из предосторожности: отблески могли пробиться из-под храма, указав случайному посетителю на присутствие тайны. А еще от сотворения мира тайна, как бы она ни была опасна для жизни, заставляла человека выяснить все до конца.

Спуск длился минут пять, а ступени все не заканчивались, как вдруг далекий звук заставил девушку вздрогнуть и замереть на месте. Всем сердцем чувствовала она приближение конечной цели своего вынужденного путешествия. Веяло холодом подземелья, но не было того неосознанного страха, липкого и пугающего, когда оказываешься в подобном месте. Напротив – нисходило чувство умиротворенности и защищенности, тепло обволакивало каждую часть тела, и радость пробивалась, точно первый подснежник, – будто попал к старым знакомым, друзьям, самым близким людям. И ни о чем больше не надо беспокоиться, зная, что тебя примут с распростертыми объятиями и открытым сердцем, недоступном коварству, злу, хитрости и лицемерию.

Впереди блеснуло что-то яркое, как ласковый луч далекой звезды, выхватив из черноты конец стены с закругленными краями. Туда вела все более и более различимая тропинка на полу. Оказывается, пол каменного подземелья был вымощен плитами разного цвета (хотя сейчас и трудно было разобрать, что же это были за цвета – все виделось оттенками черного и серого), формы и размеров. Свет все более и более пробивался – мерцающий, таинственный, он то затихал, погружая все в полумрак, то разрастался, освещая все вокруг и давая пищу глазам. Но, несмотря на свою непонятную природу, он вовсе не казался подозрительным или враждебным.

Подойдя к грани – рубеж между знанием и невежеством, девушка решительно шагнула вперед. Затаив дыхание, шла она, чуя приближение неведомого. Многое ожидала она увидеть, ко многому была внутренне готова, но та картина, что предстала очам ее, заставила позабыть и себя саму, и весь тот мир, что остался позади. Есть такие удивительные явления в мире, которые повергают в неземной восторг, когда, кажется, что ты сливаешься, растворяешься в той красоте, которую довелось увидеть. Как часто человек, к сожалению, ходит с закрытыми или полузакрытыми глазами, лишая самого себя необычайного дара. Не замечает ту красоту, что создает природа или человек, или сообща, что в очередной раз подчеркивает, как тесно человек, маленький мир, связан с великим миром. И готова его принять в свое лоно вся Вселенная красивого, со звуками, образами и символами, с игрой света, невидимыми гранями божественного творения, полного Красоты во всех ее проявлениях и формах. Но сам же человек, осознанно или нет, лишает Вселенную любви, которая его растит. Он перестает смотреть и постепенно забывает о ней. Но даже таких людей ожидают в жизни картины, которые могут поколебать их, снести плотину, которой отгорожен настоящий мир. Иногда так случается, что возникает пробоина, и тогда пред их удивленными и восхищенными взорами предстает совсем иная реальность – та, которую они по невежеству своему страшились и боялись впустить в свою жизнь. Она является без приглашения и распоряжается по-своему, даря одну из величайших ценностей жизни – свободу от собственных иллюзий, ужасных и заманчивых – так хочется им поддаться. Но это рабство осознаешь лишь потом, когда начнёшь бороться за освобождение.

Нечто подобное было и здесь: бросалось в глаза столько необычного, воодушевленного. Высший, пока неясный смысл просматривался во всем, что сперва заворожило и потрясло: оцепенев, застыв на месте, изумлялась земная беглянка и восхищалась.

Необъятным сдавалось пространство, полусферой уносясь ввысь. Сотворено ли оно было руками человека или богов, но представляло собой неповторимое зрелище: своды поддерживались девятью колоннами по краям, камень и обожженный кирпич, изумрудный мрамор были тщательно обработаны и покрыты краской. Невиданное доселе существо, неземное, точно из древних легенд объяло всю полусферу: под самым куполом застыло изображение шара, испестренного линиями, фигурами и надписями на незнакомом языке; шар служил опорой для туловища, закованного в латы из листьев лотоса. Голова этого титанического существа отыскалась где-то ближе к полу на дальней части полусферы. Его взор был как живой – даже непонятно, как удалось достичь такой живости. Такой взгляд просто невозможно было представить себе у человека! Насколько же он потрясал своим скрытым могуществом и глубиной, которую просто нельзя было постичь! Глаза – что две пустые впадины, в глуби которых что-то ярко сверкало; как два высохших озера, смотрели они прямо насквозь, все понимая и внушая надежду, что впереди ожидает лучшая жизнь. Рот, нос и все другие контуры лица – все это было миражом, отблеском мудрости и знания, непонятного, всесильного.

Девушка почувствовала, как ее глаза стали различать прежде неразличимое. Именно почувствовала, а не увидела: туман рассеивался так, как гаснет невежество перед искрой знания. Ей в первый раз стало страшно за свою человеческую природу, ее пугали и в одночасье манили к себе новые проблески: как ответ далекой звезды, они проникали в сердце и затеняли ложный свет, как истинное светило затеняет тусклый свет ночной свечи. Что-то незаметно подкрадывалось. Беглянка мира чувствовала себя так, точно засыпала под сенью деревьев на холодной земле, открытое небо согревало, как одеяло, и под покровом ночной тьмы сверху смотрело множество недостижимых огненных глаз, своим чистым небесным взором они словно проникали в глубину души. Она ощутила себя всего лишь крохотной частицей во вселенной, растворилась в беспредельности, почуяла внутри себя музыку космической души; вечное и прекрасное вливалось в нее, наполняя силами и вдохновением.

Едва удалось оторвать взгляд от божественного лица, как она обратила внимание на то, что сразу же должно было удивить, но оттеснилось на второй план: существо имело семь конечностей. По три выходило с каждого бока и одна спереди, причем руки были вполне ощутимы и весомы: разместились они не в плоскости полусферы, а в пространстве. Исходили они из начертанных доспехов, извиваясь в воздухе самым непостижимым для ума способом. Переплетаясь получше клубка змей, выстраивали они целые объемные фигуры, которые внезапно оживали, если долго всматриваться. Сходились могучие руки, обхватом как две мужские посреди купола, зажимая нарисованный шар со всех сторон.