Татьяна Милях - Пылающая гора

– Нет, граф, он абсолютно свободен до вечера, – вежливо ответила девушка, и Анри тут же послал слугу найти Пьера и пригласить его на террасу.

Луиза не сдержалась и вздумала похвастаться подругой:

– Между прочим, Шарлотта тоже прекрасно фехтует, – с вызовом произнесла она. – Именно Пьер де Форше её обучает. Да! – заявила девушка и, гордо взглянув, на брата и отца добавила: – Она так фехтует, что может некоторых мужчин за пояс заткнуть!

– Как Шарлотта? – удивилась Мария. – И герцогиня вам позволила заниматься этим? – она так же, как и мать Шарлотты, считала, что девушке не пристало участвовать в драках.

Но на этот раз Шарлотта совсем не смутилась, а, улыбнувшись, ответила:

– Не только разрешила, она ещё и поощряла мои занятия. Бабушка всегда утверждала, что в её жилах течёт кровь амазонок, а значит, и в моих тоже. И потом она говорит, что скоро кроме меня самой меня некому будет защитить, – проговорила Шарлотта, и у девушки дрогнул голос, а от одной мысли о том, что она может остаться на этом свете совсем одна, без своей бабушки, чуть заметная слезинка блеснула в её глазах. – И поэтому я должна быть сильной, – уже уверенно закончила фразу юная герцогиня, гордо вскинув голову.

Мария заметила мимолётное проявление слабости в глазах девушки, и у неё сжалось сердце. Она поняла: Анна д’Амбуаз таким образом пыталась защитить свою внучку. В сущности, перед маркизой сидел ребёнок, девочка, оставшаяся без защиты родителей, а главное – без мужской защиты. Девочка, пытающаяся изобразить из себя взрослую. Матери стало безумно жаль сироту, и она вдруг испытала к Шарлотте такое сострадание, что ей захотелось обнять её, но она только понимающе улыбнулась девушке и больше не осуждала.

Сам маркиз недоверчиво взглянул на Шарлотту, а его вид явно говорил: он не верит, что такая хрупкая девушка может в совершенстве владеть шпагой:

– Не может быть, – только и произнёс он.

– Да, милорд, – без лишней скромности подтвердила девушка. – Дядюшке Пьеру уже не всегда удаётся меня одолеть, – задорно ответила она.

После возращения из монастыр, Шарлотта практически ежедневно занималась с Пьером фехтованием, и он действительно, замечая её успехи, хвалил воспитанницу, тем более никогда ранее у него не было такого усердного и талантливого ученика.

– Не хочу вас обидеть, Шарлотта, – осторожно произнёс Генрих де Круа, – Но может, это от того, что он уже стар? Или боится задеть вас? Я помню Пьера в бою! И чтобы такая девочка, как вы, победили такого славного воина? Не обижайтесь, дорогая, но я не верю, – честно сказал он.

– Вы можете спросить у дядюшки Пьера, он подтвердит, – всё же обиделась девушка за то, что её заподозрили во лжи.

– Конечно, подтвердит. Он же ваш слуга, – усмехнулся Анри. – Женщина не может преуспеть в искусстве фехтования, так же как мужчина не обойдёт женщину, ну, например, в рукоделии, – надменно произнёс он.

С самим графом уже давно не каждый смельчак решался столкнуться, придворные забияки старались избегать дуэли с де Круа, и мужчину забавляла эта детская перепалка девчонок с отцом, но граф с интересом наблюдал за ними.

– Я готова доказать вам, что это правда! Можно устроить турнир. Я готова сразиться с Пьером у вас на глазах – задетая недоверием мужчин загорелась Шарлотта.

– А где гарантия, что он вам не подыграет? – не сдавался Генрих де Круа.

– Тогда я могу сразиться с вами, – не унималась девушка, её всегда задевало, когда кто-то сомневался в её способностях и только потому, что она женщина.

– Уж не на дуэль ли вы меня вызываете, миледи? – засмеялся маркиз.

– Что, папенька, струсил? – весело подзадоривала отца Луиза, недовольная его сомнениями насчёт её дорогой подруги.

– Я бы сразился с вами, милая Шарлотта, если б не мои больные колени, – улыбнувшись, возразил отец. – В этом случае я готов признать, что не всякий мужчина способен одолеть определённую женщину, – и, осознавая некоторую двусмысленность фразы, Генрих де Круа засмеялся.

Анри продолжал с улыбкой следить за спором, его так и подмывало на хулиганство. «А действительно, почему бы не покуражиться? – неожиданно решил граф. – Забавно будет посмотреть, как эта заносчивая девчонка начнёт размахивать передо мной шпагой», – представляя себе уморительную картину, с насмешкой подумал мужчина.

– Я готов сразиться с вами! – громко произнёс он.

– Анри! – выдохнула мать, с укором взглянув на сына.

– Хорошо, я тоже готова, – запальчиво вскинула головку Шарлотта.

Граф, довольно засмеявшись, встал из-за стола: сейчас он поставит зазнайку на место! В этот момент подошёл дядюшка Пьер, мужчина услышал конец разговора и понял, что тут происходит.

– Вы слышали? – обращаясь к Пьеру, спросил Анри. – Ваша воспитанница собралась драться со мной, – улыбаясь, проговорил он. – Что скажите?

– Скажу, вам не стоит её недооценивать, – спокойно ответил дядюшка.

– Пусть принесут учебные шпаги! – воскликнул граф, и один из слуг тут же помчался выполнять приказание молодого хозяина. – Надеюсь, вы не собираетесь проткнуть меня боевой? – поинтересовался Анри, взглянув на Шарлотту, на самом деле беспокоясь не за себя, а за девушку. Вдруг он по неосторожности поранит её?

Выбирая место для поединка, граф огляделся. Его уже разбирал азарт, и он прохаживался по террасе, с уверенной усмешкой поглядывая на гостью. Шарлотта тоже вышла из-за стола; от жгучего желания доказать, чего она стоит, её охватило волнение.

– Вы не против, мадмуазель, если мы сразимся прямо здесь, на лужайке перед террасой?

– Мне всё равно, мессир! – гордо ответила она.

– Вы так уверены в своих силах? – засмеялся Анри.

– А что я теряю? – пожала плечами девушка. – В случае поражения пострадает только моё уязвлённое самолюбие. Но я смогу пережить такую малость. А если выиграю я? Сможет ли ваше самолюбие пережить это? – с вызовом взглянув на мужчину, продолжила словесную перепалку Шарлотта.

Де Круа оценил укол. «Девочка растёт прямо на глазах» – подумал он.

Вынесли шпаги. Анри вышел вперёд:

– Ну что, начнём?

– Нет! – запротестовал дядюшка Пьер. – Не торопитесь, милорд, – спокойно остановил он графа. – Прежде моей воспитаннице необходимо переодеться, в противном случае состязание будет нечестным, – и, заметив удивлённый взгляд де Круа, пояснил: – Вы никогда не пробовали фехтовать в кринолине и корсете? – хмыкнул солдат.

Шарлотта поняла, о чем говорил её верный слуга. Действительно, если бы она сейчас в запале взялась драться, то точно бы проиграла. Граф с лёгкостью бы её победил. Все эти кринолины, юбки и корсеты сковывали тело и совершенно не позволяли свободно двигаться. Девушка взглядом поблагодарила дядюшку за помощь. А как же иначе, она его любимая ученица! Старик относился к Шарлотте, как к собственной дочери, если бы она у него имелась.