Дарья Дядькова - Четырнадцать дней непогоды

Евгений Рунский родился и вырос в Петербурге. Первые детские впечатления мальчика: война с французами, он стоит у окна с маменькой и машет рукою уходящему на фронт полку, в рядах которого – его отец. Через два года – триумфальный въезд воинов-победителей в столицу, а главное – возвращение отца, тяжело раненого, но живого!

Затем – Первый кадетский корпус, куда Евгений поступил по отцовскому желанию: Василий Дмитриевич хотел видеть сына военным. Вышедши на службу в один из гвардейских полков, молодой человек сблизился с Александром Бестужевым и вскоре вступил в тайное Северное общество – мысли о переменах давно волновали Рунского. А жизнь идет своим чередом, и однажды на балу он знакомится с очаровательной девушкой Лизой и пламенно в нее влюбляется. Никаких преград к счастью казалось, нет – обоюдная, как думал Евгений, любовь, согласие родителей. Но, узнав о том, что ее жених состоит в тайном обществе, девушка, испугавшись за свою безопасность и доброе имя, тут же отказывается от него. Пережив предательство любимой, Рунский полностью посвятил себя делам тайного общества. И вот, ноябрь 1825 года, получено известие о смерти императора Александра… Но вдруг – внезапная болезнь отца и спешный отъезд в деревню, разрушивший все планы молодого человека.

Вскоре Василий Дмитриевич умирает. У смертного одра отца Евгений клянется оставаться в провинции и почитать своего опекуна генерала Горина.

Следующий период был самым трудным в жизни Рунского. Он тяжело переживал утрату, и его страдания еще более обостряли неотступные раздумья об участи друзей, о том, что он сейчас не с ними. Евгений считал себя последним трусом оттого, что вынужден скрываться, но слово, данное отцу, удерживало его в деревне.

Уже несколько лет он жил в семье Гориных. Генерал и его супруга привыкли к нему и относились, как к родственнику. По старинной дружбе Ивана Ивановича с покойным Рунским, они даже намеревались породниться с Евгением, выдав за него замуж свою единственную дочь Аглаю. Но, видя его нежелание жениться, вскоре отказались от этого замысла.

Казалось, Евгений уже никогда не сможет полюбить. Но встреча с Соней заставила его вспомнить о тех движениях сердца, к которым, как ему представлялось, он давно потерял способность. Он также вглядывался в лицо княжны, стараясь рассмотреть его из-за толпы танцующих. Встретившись глазами с Соней, Евгений уловил в ее взгляде выражение, придавшее ему смелости подойти к ней. Княжна слегка покраснела, увидев, что тот самый задумчивый молодой человек приближается к ней – Евгений решил представиться, чтобы узнать хотя бы ее имя.

– Евгений Васильевич Горин, – произнес Рунский свое мнимое имя и, неожиданно для самого себя, пригласил девушку на танец.

Смущенная Соня присела в неловком реверансе, выдававшем в ней институтку и, проговорив: «Княжна Муранова, Софья Сергеевна», подала ему руку.

– Вы родственник генерала Горина? – немного осмелев, спросила она, кружась в танце с Евгением.

Рунский, погруженный в раздумье, не сразу услышал вопрос. «Так это она, сестра Павла, которая воспитывается в Смольном, – думал он. – Не удивительно, что я никогда не видел ее прежде».

– Господин Горин, – чуть громче сказала Соня и повторила свой вопрос

– Нет! – внезапно сказал Евгений и тут же понизил голос. Я назвался Гориным только потому, что вокруг люди. Но вам я могу довериться. Как только я увидел вас, мне отчего-то подумалось, что именно вы способны понять меня. В тот момент музыка перестала звучать, и кадриль закончилась.

– Я готова выслушать вас, хоть мне и непонятно ваше доверие, – сказала Соня, присаживаясь в кресла в глубине залы и приглашая Рунского на соседние, – здесь нас никто не услышит.

Княжне понадобилась вся ее выдержка, чтобы произнести эти слова, больше похожие на ответ опытной светской дамы, чем робкой институтки. Но зарождавшееся чувство к Рунскому и некоторое любопытство заставили ее перебороть смущение. А Евгений, отдаваясь порыву, взволнованно пересказывал Соне всю свою судьбу. Девушка внимательно слушала его, широко раскрыв глаза.

– Невероятно! – воскликнула она, когда Рунский закончил свой рассказ. И тут же испуганно оглянулась по сторонам – не услышал ли кто? Но княжна напрасно беспокоилась – все были заняты танцем. – Ваша судьба удивительна. Но меня еще более удивляет то, как легко вы доверились мне.

– Софья Сергеевна, я чувствую, что вам могу доверять вам. Но вряд ли я смогу объяснить, почему.

– Странно, и я почувствовала то же, когда увидела вас, – решила открыться Соня.

– Раз наши чувства так совпадают, позвольте мне написать вам. Ведь вскоре вы вернетесь в институт. Если бы я имел надежду когда-нибудь вновь видеть вас…

– Через несколько месяцев я окончу Смольный и вернусь в деревню. А за это время мы, действительно, могли бы писать друг другу, – сказала Соня и тут же, смутившись, опустила глаза.

– Вы не представляете, как осчастливили меня, Софья Сергеевна, – Евгений не скрывал восторга, столь не свойственного ему. А Соня от его слов покраснела еще сильнее.

– Завтра я уезжаю, – проговорила она.

– Я сегодня же напишу вам. И когда вы приедете в институт…

– Сразу же найду ваше письмо, – закончила Соня, уже не смущаясь.

– Мне бы так хотелось еще поговорить с вами. Но скоро вернется генерал, и мое присутствие на свадьбе вряд ли понравится ему.

– Он так заботится о вашей безопасности, поймите это, Евгений…Васильевич, – запнулась Соня.

– Нет-нет, не поправляйтесь, зовите меня по имени. Мне очень жаль, но я должен идти. Евгений взял Сонину руку в свою и поцеловал ее.

– Прощайте, Софья Сергеевна.

– Соня. Рунский, забывшись, еще раз поцеловал ее руку и, проговорив: «До свиданья, Соня», быстрыми шагами отошел от девушки. Не оглядываясь, чтобы окончательно не выдать своих чувств, он поспешил к Павлу и Евдокии, чтобы, попрощавшись, скорее вернуться в Горино. Едва он отошел от кресел, где сидел подле Сони, как его остановил Алексей Мирский. Поручик был очень оживлен шампанским и танцами с княжною Полин.

– Ты уже уходишь? – удивленно спросил он у Рунского.

– Пора. Меня могут хватиться дядя и тетя. Не думаю, что им понравится мой визит на свадьбу Евдокии, против брата которой они, особенно ma tante, настроены крайне недоброжелательно.

– Тогда и я отправлюсь с тобою, – предложил Алексей.

– А вот это лишнее, мой друг. Оставайся с очаровательной княжною Прасковьей. Счастье нужно ловить на лету!

– Спасибо, что ты так понимаешь меня. Чуть не забыл, – Алексей достал из-за мундира конверт, – это пришло от Мишеля. Он попросил меня передать письмо тебе лично – Аглаэ не решилась писать приглашение на свадьбу прямо в родительский дом.