Джуд Деверо - Испытание страстью

Лэклан, стоявший на дожде и напоминавший древнего скандинавского бога, с изумлением таращился на Монтгомери. Он знал Джеми с детства и всегда считал его самым добродушным человеком на свете. Ни разу в жизни он не видел, чтобы Джеми был с кем-нибудь груб.

Спрыгнув на землю, Томас вытер мокрое лицо и кивнул в сторону раскрашенного фургона, из которого в тот момент выбиралась Франческа. Лэклан успел увидеть, как она красива, прежде чем над ней натянули вощеную ткань, чтобы уберечь от дождя. Повернувшись к Томасу, он вопросительно вздернул брови, будто спрашивая, не она ли причина тому, что в Джеми произошла столь разительная перемена.

Томас, знавший Лэклана в течение многих лет, наклонился к нему и сказал:

— Две женщины.

Поняв, что единственная проблема его друга — женщины, Лэклан закинул голову и расхохотался: он даже помыслить не мог, что у Джеми — с его-то внешностью! — могут возникнуть сложности подобного рода.

— Ад и пламя! — заорал Джеми, заглянув в фургон и увидев, что Эксии и ее… ее любовника — он едва не сплюнул в сердцах при мысли об этом — там нет. — Где они? — набросился он на конюха, выпрягавшего лошадей, чтобы увести их в укрытие. Естественно, юноша не знал, о ком говорит это разъяренное чудовище, покрытое коркой грязи, и постарался убраться от него подальше. — А ты видел их? — обратился Джеми к Лэклану. — Девушку и мужчину, невысокого и… — Ну как описать Тода?

По его выражению лица он понял, что Тивершем тоже ничего не понимает.

«Тод не хочет, чтобы его видели», — вдруг осенило Джеми, и он, прекрасно знакомый с расположением надворных построек в поместье, сразу догадался, где тот может быть.

— Займись ими, — приказал он Рису, мотнув головой в сторону фургонов, выхватил у конюха фонарь и побежал к конюшне.

Если кто-то хочет спрятаться, то только там! Трудно представить, что Тод решится пройти в хорошо освещенный Большой зал замка.

Джеми переходил от одного денника к другому, внимательно оглядывая все углы. Он не знал, что сделает с этой парочкой, когда найдет их. В его сознании билась единственная мысль: она находится под его ответственностью, и он имеет полное право…

Джеми уже собирался покинуть конюшню, когда внезапно заметил отблеск света под дверью, за которой хранили сено.

Он сердито толкнул дверь — и не поверил своим глазам: Эксия раздевала Тода!

Первым его порывом было отшвырнуть девушку в сторону, а калеку пронзить мечом. Но затем он увидел лицо Эксии. Нет, это не было лицо человека, сжигаемого страстью, напротив, на нем отражался смертельный страх.

— Помогите, помогите мне, — прошептала она дрожащим голосом.

В мгновение ока гнев Джеми испарился. Он поставил на землю фонарь и приблизился к Эксии.

— Что мне делать? Я в твоем распоряжении.

— Его ноги, — выдавила она из себя.

Год лежал прямо на попоне, расстеленной на сене. Его голова была повернута вправо, поэтому была видна лишь здоровая сторона лица. Джеми очень удивила его бледность.

— Я позову кого-нибудь на помощь…

— Нет! — воскликнула Эксия, схватив его за руку. — Пожалуйста, — со слезами на глазах взмолилась она. Ее одежда промокла, влажные волосы прилипли ко лбу. Джеми знал, что девушка замерзла и проголодалась, но она, кажется, забыла обо всем, кроме Тода. — Он гордый, он не хочет, чтобы его видели. Неужели ты не понимаешь?

Никто лучше него не поймет, что такое гордость, подумал Джеми.

— Чего ты хочешь от меня?

Боясь промедлить, Эксия вновь занялась своим другом.

— Ему очень больно. Безумно. Помоги мне согреть его. Сними с него одежду.

— Хорошо.

Мокрые штаны прилипли к телу Тода, поэтому он вынужден был разрезать их, чтобы снять. То, что предстало его взору, потрясло Джеми до глубины души. Он видел немало искалеченных воинов на поле брани и считал, что достаточно закален для подобных зрелищ. Но ноги Тода являли собой нечто, не поддающееся описанию. Они напоминали куски сырого мяса, изборожденные вывороченными шрамами. Кости срослись неправильно, совершенно дикими углами. Как вообще он мог ходить? Как у него хватало сил переносить страшную боль при каждом шаге?

Эксия взяла бутылочку с какой-то темной маслянистой жидкостью.

— Вотри это ему в ноги. Быстрее!

Она налила жидкость ему на ладони, и он почувствовал, как по рукам разлилось тепло. Ноги Тода были холодны как лед. Бросив взгляд на Эксию, Джеми увидел в ее глазах ужас.

— Дай сюда, — сказал он и забрал у нее бутылку. Он знал, что сейчас чувствовал Тод, потому что не раз замерзал в горной Шотландии. Шотландское лето может быть холоднее английской зимы.

Сильными и широкими ладонями Джеми тщательно втирал жидкость в ноги калеки.

— Пройди в конюшню, найди мою лошадь и достань из седельной сумки одежду. Она не промокла. Принеси ее. Что ты медлишь? Если тебя увидят, скажи, что одежда нужна мне. И захвати фляжку.

Кивнув, Эксия выбежала в коридор. Она быстро нашла лошадь Джеми. Животное уже успели расседлать, а седло повесили на козлы возле стены. Девушке потребовалось несколько минут, чтобы найти одежду, сшитую из добротной английской шерсти, и фляжку. Стараясь не прижимать все это к намокшему платью, она бегом бросилась назад. Внезапно голос грума, скрытого от нее стеной денника, заставил ее остановиться.

— Я слышал, она наследница Мейденхолла, — негромко проговорил он. — Это держится в секрете, но все знают.

— Вот бы заполучить ее золотишко. Его у нее, наверное, немерено. Стоит только попросить — и у тебя будет все, что пожелаешь.

— Хочешь сделать ей предложение?

— Ха! Я перекину ее через седло, а потом заставлю ее папашу платить выкуп.

Эксия побежала дальше, солома на полу заглушала стук ее каблучков.

Когда она вошла, Тод лежал в нижнем белье, а Джеми растирал ему грудь и руки.

— Ты кого-нибудь видела? — спросил он. Она покачала головой. — Отлично. Не хочу разжигать любопытство. Следовало бы подумать об этом раньше.

Он вспомнил, как многократно приглашал Беренгарию покататься с ним верхом, но та отказывалась, зная, что местные ребятишки, едва завидев ее, примутся скакать вокруг них и кричать: «Слепая! Слепая!» Ему трудно было представить, что бы произошло, если бы Тод показался на центральной улице деревушки.

— Я сейчас одену его, — объявил Джеми, — а ты попытайся влить в него это, — он указал на фляжку. — Как можно больше. — Заметив, что Эксия сомневается, он добавил: — Это отличное солодовое виски. От Мактарвита. Лучшее. Делай, как я сказал!

Скатав еще одну попону и сунув ее Тоду под голову, Эксия приложила фляжку к его губам. Она знала, что он в сознании, но его сознание затуманено страшнейшей болью в изуродованных ногах.

Джеми не предполагал, что так трудно будет надевать штаны и рубашку на безжизненное тело Тода. Судя по мускулистому торсу, который являл собой разительный контраст со слабыми искалеченными ногами, он стал бы высоким и стройным мужчиной.