Мэрилайл Роджерс - Воспевая утреннюю звезду

– Я нисколько не сомневаюсь в замечательных способностях леди Брины исцелять больных и раненых. Мне только жаль, что из-за моей глупости тебе приходится напрасно терять время.

– Ха! – снова рявкнул Мелвин и, отмахнувшись от сожалений, отправился за господами.

Пип смотрел вслед кривоногому приятелю до тех пор, пока тот не исчез в густом подлеске. Только такой добрый человек, как Мелвин, мог звать молодого человека раза в два выше себя «парнишкой». При этой мысли у Пипа потеплело на душе.

Мелвин скрылся из виду, но Пипу казалось, что он не один. В самом ли деле он слышал чей-то плач?

И остался ли этот кто-то поблизости? Понимая, что он будет выглядеть как дурак, беседующий сам с собой, он все же заговорил с тем, чье присутствие чувствовал, будто его невидимый собеседник был где-то рядом.

– Я правда хотел помочь, понимаете? – тихо и проникновенно говорил он. – Это правда, я здоровенный, как бык, но вам не нужно меня бояться и не нужно прятаться.

Ответа не было. Он вновь и вновь повторял те же слова. Наконец ему послышалось, что он уловил еле слышные рыдания. Или это просто какой-то лесной зверек пищал неподалеку? Потом послышался отчетливый шелест кустов за спиной: конь Адама пробирался сквозь заросли. Адам тотчас же спешился и направился к Пипу.

– Я очень сомневаюсь, что хозяин капкана сочтет тебя достойной дичью или хотя бы наградой за раздавленную ловушку.

Адам опустился на колени рядом с Пипом. Дома он сомневался, стоит ли брать с собой этого импульсивного молодого человека. Родители Пипа были большими друзьями Адама и убеждали его взять с собой сына, который не только был очень силен, но и хорошо владел оружием. Кроме того, как и Седрик, Пип не был женат, следовательно, ни жена, ни дети не страдали от его отсутствия. Более того, Пип пришелся Адаму по душе.

Пока Адам осторожно ощупывал поврежденное колено, Пип старался скрыть боль. Он был рад уже тому, что его господин не упрекает его за глупость, из-за которой он пострадал. Но лорд Адам был человеком справедливым и никогда не выливал своего негодования на головы подчиненных. Именно по этой причине его так высоко ценили те, кто ему служил, и те, с кем ему доводилось сталкиваться в битве. Он был могучим, но справедливым воином. Пип гордился своим лордом и особенно тем, что ему была оказана честь служить лично Адаму.

– Мы не будем рисковать, – сказал Адам. Едва он это сказал, как послышался шум. Это Вулф пригнал телегу по следу, оставленному Адамом. Увидев, что они добрались до места, Мелвин выбрался из телеги и приблизился к Пипу, держа в руках два аккуратно расколотых длинных полена.

Вулф улыбнулся пострадавшему:

– Зная, что ты не сможешь ехать верхом, мы решили погрузить тебя в телегу и в ней отвезти домой. Брина проверит, не сломана ли нога.

Пока они грузили Пипа, в лесу было тихо, люди тоже молчали. Но по пути домой Пип неохотно рассказал о том, что слышал чей-то плач, но не знает чей. Он понимал, что его рассказ звучал неправдоподобно, но все же считал себя обязанным рассказать о случившемся. Потом все долго молчали. Позже лорды обменялись взглядами.

– Еще один враг, которого следует добавить в наш список? – Адам медленно покачал светловолосой головой, огорчаясь из-за постоянно растущего списка странных событий.

– Конечно нет.

– Да, пожалуй, ты прав. – Зеленые глаза Вулфа встретились с золотистыми глазами Адама. – С одной стороны – Саксбо, с другой стороны – этот странный вооруженный лагерь рядом с мирным монастырем. Нет, нового противника нам не нужно.

Но взгляды, которыми обменялись собеседники, были многозначительными. Им ничего не оставалось, как только молиться о помощи – о том, чтобы им был послан хоть какой-нибудь знак, объясняющий отношения столь непохожих людей, как Саксбо и епископ.

– Я клянусь, епископ Уилфрид, что она была у нас в руках! – говорил высокий, неуклюжий мужчина. – Как я уже сказал, это все золотоволосый воин, он вмешался и отнял ее у нас.

– Золотоволосый воин? Гм! – В словах епископа звучала насмешка. – И вас удивило, что вы встретили этого человека во владениях лорда Вулфейна?

Если бы епископ не был так раздражен, его бы позабавил вид этого дурачка, пытающегося себя выгородить.

– Но это не был лорд Вулфейн! Я клянусь, это был не он!

Говорившему недоставало мужества рассказать уже рассерженному епископу, что девицу спас тот самый человек, которого им не удалось убить.

Но в этом признании не было необходимости. Как и опасались его подчиненные, Уилфрид об этом догадался и разозлился еще больше.

– И вы хотите, чтобы я поверил, что ему удалось спасти девицу после тяжелой битвы? – Уилфрид и не пытался скрыть свое недоверие. Он привычно сцепил руки на животе. – И я должен вам поверить, несмотря на то что вы явились без единой царапины на ваших недостойных физиономиях?

Двое неудачников бормотали нечленораздельные объяснения об их чудесном спасении от увечий. Но ни один из них не стоил того, чтобы тратить на них время. Епископ что-то прорычал и махнул рукой в сторону своей спальни, которая была гораздо просторнее и гораздо более пышно меблирована, чем тесные кельи монахов.

– Но как же насчет платы? – высокий настаивал на обсуждении этого вопроса, нервно шаркая ногой. – Вы же обещали нам заплатить!

– Заплатить?! – епископ издал такое яростное рычание, недостойное его сана, что мужчины съежились. – Я не плачу за недоставленные товары или за нарушенные клятвы. Вам пора бы это знать! Вы не раз подводили меня!

Увидев, что епископ схватил хлыст и приближается к ним, невезучие наемники бросились вон, мешая друг другу и спотыкаясь.

– Я невысокого мнения о тех, кого вы наняли, – произнес, выхода из потайной двери в темном углу, бородатый мужчина, ростом примерно с епископа и такого же возраста, но на вид более здоровый.

Уилфрида раздражала критика со стороны человека, который уже несколько недель был для него настоящей занозой в боку. Он пожал плечами и отвернулся, чтобы положить хлыст на шкафчик у входа.

Хордату нравилось дразнить прелата, и он никогда не упускал возможности уколоть самоуверенного святошу. Только ради достойной цели он был готов терпеть высокомерного епископа и непослушного мальчишку, который считал себя мужчиной.

– И что можно подумать о союзе человека, давшего обет безбрачия, и двух женщин? – насмешливо спрашивал Хордат, наслаждаясь неловким положением епископа.

Гордость Уилфрида была задета.

– Но вы не смогли предложить никакого другого плана, чтобы добиться от уэльсцев того, чего мы хотим. – Он отомстил Хордату за его насмешки: – И вы ведь не выражали ни малейшего неудовольствия младшей из женщин, когда я наткнулся на вас здесь, в моей собственной комнате.