Аманда Квик - Безрассудство

– Что за глупости ты говоришь? – Мередит слегка нахмурилась. – Лорд Килбурн вовсе не холоден, просто он держится с достоинством, как джентльмен, и знает, что уместно, а что нет. Ты понимала бы это лучше, если б читала поменьше романов.

Феба напряженно улыбнулась:

– Ты в самом деле так считаешь?

– Разумеется. Ты забиваешь себе голову всеми этими рыцарями, побеждающими драконов ради одной улыбки своей дамы! Просто смешно!

– Зато как интересно!

– Не вижу в этом ничего интересного! – возразила Мередит. – Эти старые легенды только вредят твоему и без того чересчур пылкому воображению – именно поэтому ты до сих пор не вышла замуж!

– Я выйду замуж только по любви, – тихо ответила Феба.

– Ты просто ничего не понимаешь. Любовь приходит потом. Возьми, например, нас с Троубриджем…

– Да, конечно, – согласилась Феба, – но это слишком рискованно. Я предпочитаю сначала убедиться, что меня любят и я готова ответить на эту любовь, прежде чем свяжу себя столь долговременными обязательствами, как замужество.

Мередит в отчаянии всплеснула руками:

– Ты не желаешь рисковать? Ты, наверное, шутишь? Я не знаю другой женщины, которая постоянно подвергается большему риску, чем ты!

– Я имела в виду только риск замужества, – возразила Феба.

– В браке с Килбурном нет никакого риска.

– Мередит…

– Да? – откликнулась Мередит, сделав очередной безупречный стежок.

– А ты когда-нибудь вспоминаешь ночь бегства с Габриэлем Баннером?

Рука Мередит дрогнула.

– Ой, я уколола палец! Дай мне носовой платок. Да быстрей же! Я испачкаю кровью платье.

Феба опустила чашку на стол и поднялась. Она протянула сестре платок:

– Сильно укололась?

– Ничего страшного. Так что ты говорила? – Мередит отложила шитье и перевязала палец платком.

– Я спросила, вспоминаешь ли ты когда-нибудь Габриэля Баннера. Он теперь стал графом Уальдом, как ты знаешь.

– Я слышала о его возвращении в Англию. – Мередит взяла свою чашку и сделала небольшой глоточек. – Что же касается твоего вопроса… я стараюсь никогда не вспоминать о той ужасной ночи. Я была просто дурочкой, маленькой неопытной дурочкой.

– Ты просила Габриэля спасти тебя от брака с Троубриджем. – Феба уселась на стул и снова пристроила ноги на скамеечку. Складки ярко-зеленого муслинового платья ниспадали до щиколоток. – Я прекрасно помню эту историю.

– Еще бы тебе не помнить, – сухо заметила Мередит. – Тебе все это так нравилось, ты воодушевляла меня и даже помогала связывать простыни, чтобы я могла спуститься из спальни через окно.

– Это было просто здорово! Когда Габриэль растворился в ночи, унося тебя прочь на быстром коне, я подумала, что это самый романтический миг в моей жизни.

– Это было просто ужасно! – вздохнула Мередит. – Слава Богу, Энтони вовремя спохватился и успел нас нагнать. Он был в страшной ярости, а я так обрадовалась, увидев его: за всю свою жизнь я не была так счастлива лицезреть нашего дорогого Энтони! Я, конечно, быстро опомнилась – едва мы успели выбраться из Лондона. Но Габриэль не уступал, поскольку твердо решился спасти меня от Троубриджа.

– Но ты же передумала?

Мередит покачала головой:

– Ты никогда не сталкивалась с Габриэлем, поэтому запомни: если он что вобьет себе в голову, его не переубедить. Я заклинала его вернуться, а он решил, что это просто девичьи страхи. Правда, его винить нельзя: я ведь была тогда просто пугливым маленьким воробышком. Странно, как вообще мне пришло в голову бежать с ним.

– Ты очень боялась этого брака.

Мередит снисходительно улыбнулась:

– Да, я была дурочкой. Троубридж самый прекрасный муж, о каком только может мечтать женщина. Но тогда я его совсем не знала. Мы раза два танцевали с ним, и я не испытывала ничего, кроме страха.

– И ты попросила Габриэля, чтобы он спас тебя?

– Да. – Мередит забавно сморщила носик. – К сожалению, его планы спасения отличались от моих собственных. Как только мы тронулись в путь, он сразу же объявил, что мы направляемся в Гретна-Грин и там поженимся. Разумеется, меня охватил неописуемый ужас. Я понятия не имела, что он намерен на мне жениться.

– На что же ты рассчитывала, когда просила его о помощи?

– Сама не знаю. Я хотела убежать, а для такого приключения Габриэль подходил как нельзя лучше. Казалось, только он один может справиться с такой задачей.

– Вот как, – отозвалась Феба. «Судя по всему, он очень изменился с тех пор, – мрачно подумала она, – он даже не смог справиться с разбойником в Сассексе». Хотя она должна была признать, это приключение по-прежнему волновало ее.

– Я быстро поняла, что спасаться с Габриэлем от Троубриджа все равно что броситься из огня да в полымя, – продолжала Мередит.

– И ты не жалеешь, что вернулась? – тихо спросила Феба.

Мередит довольным взглядом обвела свою изысканно обставленную гостиную.

– Я каждый день благодарю Бога за то, что он спас меня от Уальда. Пожалуй, папа с Энтони были несправедливы, утверждая, что он просто хотел завладеть моим состоянием, но, без сомнения, моя жизнь с ним была бы ужасна, просто ужасна!

– Почему? – спросила Феба, не в силах прекратить разговор, занимавший ее больше, чем хотелось. Мередит глянула на нее в кротком изумлении.

– Сама не знаю, откровенно говоря. Вероятно, потому, что он напугал меня. Он вел себя не по-джентльменски. Он внушал мне ужас, когда мы неслись с ним на север. Уже через несколько миль пути я испытывала к нему полное отвращение и заливалась горькими слезами.

– Понятно.

Фебе ярко припомнился тот краткий миг, когда Габриэль сжимал ее в своих объятиях. Она, конечно, была страшно рассержена, но ничего отвратительного в этом не находила. Более того, его поцелуй был одним из самых волнующих моментов в ее жизни. Вернувшись домой, Феба до утра пролежала с открытыми глазами, вспоминая это дерзкое чувственное прикосновение. Да что там – воспоминание преследовало ее до сих пор.

– Как ты думаешь, теперь, когда он возвратился в Англию и унаследовал титул, он появится в обществе? – тихо спросила Феба.

– Боже сохрани! – Мередит содрогнулась. – Все эти восемь лет я боялась, что когда-нибудь он возвратится. Я готова плакать при одной мысли об этом.

– Но почему? Ты давно замужем.

Мередит взглянула ей прямо в лицо:

– Троубридж ничего не знает о том, что произошло, точнее, могло произойти восемь лет назад. И он не должен узнать об этом.

– Все ясно, – перебила ее Феба. – Никто ничего не знает, кроме членов нашей семьи. Папа все уладил. Почему же ты боишься встречи с Уальдом?

– Уальд вполне способен припомнить события той ночи – хотя бы ради того, чтобы унизить нас, – прошептала Мередит. – Сегодня он, имея титул, может пустить слух… И этот слух подхватит весь свет.