Аманда Квик - Тайное свидание

© Jayne A Krentz, 1991

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

Война окончена.

Человек по прозвищу Немезида стоял возле окна своего кабинета и прислушивался к шуму, доносившемуся с улиц. Весь Лондон праздновал победу над армией Наполеона при Ватерлоо так, как это умеют только лондонцы: с фейерверками, музыкой, песнями и танцами ликующей толпы, заполнившей город.

Формально война окончена, но Немезида знал: до настоящего конца еще далеко. К тому же он был уверен, что для него война никогда не кончится, ибо личность предателя, назвавшего себя Пауком, по-прежнему оставалась загадкой. Неужели ему так и не удастся раскрыть эту последнюю тайну? Неужели правосудие не восторжествует во имя тех, кто погиб от руки Паука?

И в то же время Немезида понимал: ему необходимо заняться устройством своей личной жизни. У него имеются определенные обязательства по отношению к семье и титулу, и потому предстоит начать поиск невесты, причем так, как привык делать все в жизни: опираясь на логику и здравый смысл. В первую очередь следовало составить список достойных кандидаток, а затем тщательно отобрать одну – достойнейшую.

Он совершенно точно представлял, какой хотел бы видеть будущую жену. Соответственно его знатному имени и высокому титулу, это должна быть особа добродетельная, а что касается его личных требований к невесте, то хотелось бы, чтобы ей можно было полностью доверять, чтобы не было повода для ревности.

Слишком долго прожив в тени, Немезида давно понял, что доверие и верность – бесценны.

Он снова прислушался к праздничному шуму на улицах. Да, война окончена. И нет на свете человека, который при этом известии испытывал бы большую благодарность судьбе, чем Немезида, но также он чувствовал, что в глубине души всегда будет сожалеть, что последняя встреча между ним и жестоким убийцей и предателем по прозвищу Паук так и не произошла.

Дверь библиотеки тихо приоткрылась, и пламя свечи тут же затрепетало от легкого сквозняка. Сидя на корточках в дальнем темном углу комнаты, Августа Баллинджер замерла, так и не успев отпереть шпилькой для волос ящик письменного стола, принадлежавшего хозяину дома.

Спрятавшись за массивными дубовыми тумбами, она в отчаянии смотрела на колеблющееся пламя той единственной свечи, которую принесла в библиотеку. Пламя снова всколыхнулось: дверь осторожно притворили. Похолодев от ужаса, Августа выглянула из-за краешка стола, пытаясь что-нибудь различить в темноте.

Вошедший в библиотеку замер возле двери, утопая в чернильной тьме. Он был высок и одет в черный халат. Ей не удалось разглядеть его лицо, но тем не менее, сжавшись от страха за тумбой стола, Августа не могла избавиться от тревожной мысли, что он знает о ее присутствии.

Только один мужчина на свете способен так воздействовать на ее чувства, и ей совсем не обязательно видеть его лицо. Да, она была почти уверена: там, в тени, точно огромный хищный зверь, притаился Грейстоун.

Но он, видимо, не собирался поднимать шум, и она почувствовала, как полегчало у нее на душе. Удивительно, как уверенно он ведет себя в полной темноте, подумала Августа, словно находится в своей стихии. И снова затеплилась надежда: а что, если он ничего особенного не заметил? Что, если он просто пришел, чтобы выбрать себе книгу, а увидев свечу, решил, что ее просто кто-то забыл здесь по неосторожности?

На мгновение Августе даже показалось, что он и не мог ее заметить, когда она выглянула из-за письменного стола. Вполне вероятно, что ему вообще ничего не видно, тем более так далеко, на другом конце огромной комнаты, и если вести себя осторожно, то у нее еще есть шанс выпутаться из столь неприятной истории и спасти свою безупречную репутацию. Августа втянула голову в плечи и постаралась как можно глубже забиться под украшенную резьбой дубовую крышку письменного стола.

Шагов по толстому персидскому ковру она не услышала, зато суровый голос раздался как гром среди ясного неба:

– Добрый вечер, мисс Баллинджер. Полагаю, вы нашли нечто чрезвычайно интересное для чтения именно здесь, в письменном столе Энфилда? Хотя, по-моему, здесь темновато, не находите?

Ну как не узнать этот чудовищно спокойный мужской голос! Подтвердились самые худшие ее опасения: это действительно Грейстоун. Ну что ж ей так не везет! Это же надо, чтобы из всех многочисленных гостей, съехавшихся в загородное поместье лорда Энфилда на выходные, на месте преступления ее застал именно он – лучший друг дядюшки, Гарри Флеминга, граф Грейстоун! Он-то ни за что не поверит ни одной из тех бойких историй, которые она предусмотрительно заготовила на случай провала!

Грейстоун постоянно смущал Августу, и причин для этого было предостаточно. Во-первых, от его взгляда: немигающего, точно пронзительного – становилось не по себе и никак не получалось солгать. Казалось, что он видит ее насквозь. В его присутствии приходилось вести себя предельно осторожно, взвешивать каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего.

Августа лихорадочно выбирала из всех заготовленных оправдательных версий наиболее правдоподобную. Выдумка должна быть безукоризненной: Грейстоуна не проведешь. Да, граф чрезвычайно мрачная личность, всегда преисполнен чувства собственного достоинства, обладает поистине спартанской ледяной вежливостью и временами выглядит как напыщенный пуританин, но в отсутствии ума его не упрекнешь.

Поразмыслив, Августа решила, что выбора у нее нет: придется пойти на исключительную наглость, – и, заставив себя лучезарно улыбнуться, обратила лицо вверх, с легким удивлением взглянув на незваного гостя:

– О, добрый вечер, милорд! Вот уж не ожидала, что в столь поздний час кто-то еще заглянет в библиотеку. Вас удивляет мой вид? Да вот ищу… свою шпильку: обронила нечаянно.

– Ваша шпилька что, застряла в замке одного из ящиков?..

Августе пришлось, быстро изобразив удивление, резво вскочить на ноги:

– Господи, ну конечно! Вот же она! И как только она умудрилась туда попасть! Благодарю вас. – Дрожащими пальцами она вытащила шпильку и как ни в чем не бывало сунула в карман своего легкого халатика. – Спустилась сюда взять что-нибудь почитать: никак не могла уснуть. И вот пожалуйста: такая досадная оплошность – потеряла шпильку!

Грейстоун при неверном свете свечи неторопливо рассматривал ее улыбающееся лицо, понимая, что она лжет.

– Я весьма удивлен, мисс Баллинджер, что вас мучает бессонница. Любая другая леди на вашем месте давно рухнула бы без сил. Днем вы участвовали в состязаниях для дам по стрельбе из лука, затем – в длительной прогулке к старинным римским развалинам, потом – в пикнике, а вечером еще чрезвычайно много танцевали и играли в вист. Можно предположить, что после столь бурного дня вы должны просто с ног валиться.