Кэтлин Вудивисс - На все времена

Черт, пора убираться отсюда немедленно. Но он знал, что не последует собственному доброму совету. Отъезд будет выглядеть трусостью, а никто не свете не посмеет назвать трусом Рейвена Сиберна. Нет, он останется и даст мелочному сквайру его мелочное удовлетворение. Останется и тем самым проявит больше храбрости, чем в любой битве или драке. Он – посланник короля, привыкший держать в узде самые мятежные эмоции, искусство, которое в его мире могло означать разницу между благословенной жизнью и верной смертью. Он будет молча стоять, наблюдая, как единственная женщина, затронувшая его сердце, даже не подарив ни единого поцелуя, выходит замуж за другого.

Только что поднявшееся над горизонтом солнце светило сквозь низко нависшие ветви деревьев, растущих на холмах. Розовые лучи прогоняли тяжело клубившийся туман, окутавший болотистую местность, окружившую замок.

Тем временем во дворе сервы с потухшими глазами и впалыми щеками поспешно сновали из замка в кладовые и на кухню, ставя перед охотниками корки каравая, наполненные овсянкой. Когда подносы убирали, многие сервы поспешно набивали рты объедками.

В стороне громко лаяла и рычала охотничья свора. Время от времени кто-то из хозяев, потеряв терпение, пинал очередного пса в зад тяжелым сапогом, отчего тот жалобно визжал. Остальные разбегались во всех направлениях, охотясь за костями и кусочками мяса, упавшими со столов.

Среди хваставшихся будущими призами гостей были и те, которые воспринимали охоту всерьез и не сомневались в собственных способностях. В отличие от шумно гомонивших охотников эти люди молча проверяли остроту копий и стрел. К последней группе принадлежали и шотландцы. Рейвен старательно оттачивал копья, готовясь к завтрашней охоте на вепря. Несмотря на то что его друзья-горцы удивлялись решению Рейвена принять приглашение на свадьбу коварного врага, сам он не смог забыть красавицу, которую спас от насильника. Не мог отрицать безумного желания владеть ею. Она казалась хрупким цветком, красоту которого было невозможно описать. Для того чтобы она расцвела пышным цветом, ее следовало бережно лелеять, а в руках такого негодяя, как де Марле, она могла только преждевременно завянуть. Рейвен боялся, что она не выдержит издевательств и унижений и жизнь ее будет недолгой.

Седрик поджал губы, рассматривая стрелу, после чего поднял глаза на сына:

– У нас не было возможности поговорить об этом раньше, поэтому я спрашиваю тебя сейчас. Я давно предупреждал, что де Марле, возможно, ищет мести, и теперь, увидев выражение его глаз, еще больше в этом убедился.

– То есть ты считаешь столь внезапно возникшие дружеские чувства подозрительными?

Седрик фыркнул:

– Парень, не хочешь объяснить своему старенькому папочке, почему ты с такой охотой сам пошел в ловушку, словно слепой нищий?

Рейвен ответил сухой улыбкой.

– Я знаю, что ты не настолько долго пробыл вдовцом, чтобы не восхититься хорошеньким личиком, как и все мы, отец. Сам видел, как хороша девушка.

– Пожалуйста, скажи, что имеешь в виду леди Корделию.

– Нет, это стрела Абриэль глубоко застряла в моем сердце.

Седрик вздохнул и покачал головой:

– Именно этого я и боялся, когда вчера увидел, как ты смотришь на нее, а потом заметил и ответные взгляды дамы. Но кажется, до меня дошли весьма недостоверные слухи о том, что девушка обручена. И ты приехал сюда, чтобы своими глазами видеть свадьбу де Марле и его прекрасной леди?

Рейвен пожал плечами:

– Если помнишь, отец, я не добивался приглашения. Добрый сквайр послал его по собственной воле. Да, я предпочел бы, чтобы бедняжка не становилась женой такого человека, но контракты подписаны, и мне следует с этим смириться. – При этих словах все в нем восстало, и, чтобы отвлечь себя и отца, он сменил тему: – Конечно, я постоянно гадаю, что он затеял. Не будет излишним предположить, что он желает нам зла, но именно это может оказаться интересным развлечением и добавит немного волнения в нашу жизнь.

– Не уверен, что Абриэль посчитает «интересной» битву, разразившуюся в разгар свадьбы, – возразил Седрик. – С другой стороны, парень, у тебя полное право защищаться. Но, учитывая, что несчастный почти вдвое тебя старше и толще и его макушка доходит тебе до плеч, всякая распря, которую ты начнешь, не покажется справедливой тому выводку змей, которых он именует своими друзьями.

– О, я не намереваюсь ничего затевать, – заверил Рейвен. – И леди дала понять, что не желает помощи таких, как я. И все же я… чувствую себя виноватым.

– Не стоит, парень Ты даже не знаешь причин, по которым она выбрала этого человека.

– Отчаяние, отец, что же еще?

– Что бы там ни было, это не наше дело.

Рейвен что-то буркнул, считая слова отца не более убедительными, чем его собственные резоны.

Абриэль провела первый день охоты с женщинами. Они собрались проводить мужчин, громко желая им удачи и наделяя знаками своего благоволения. Абриэль невольно заметила, что при виде шотландцев толпа мгновенно стихала, словно не желая поощрять врага. Собутыльники Десмонда могли опуститься до весьма грубых шуток, и Абриэль не хотелось, чтобы ее свадьба превратилась в кровавое побоище. Когда наконец Десмонд глянул на нее, она ответила умоляющим взглядом, и тот, взмахнув рукой, немедленно успокоил буйных приятелей. Шотландцы без помех проехали вперед, но Абриэль поняла, что неестественное спокойствие не сулит добра. И она снова заметила, как Десмонд, прищурившись, посматривает на нее.

Той ночью, когда охотники привезли добычу, стало ясно, что лучший и самый большой олень убит Седриком, следовательно, ему и принадлежит приз. Олень оказался таким огромным, что даже Терстан не смог подделать результаты охоты, хотя Абриэль видела, как он колебался, не желая объявлять победителем шотландца.

За ужином никто не захотел сидеть за раскладным столом вместе с шотландцами. Те спокойно ели, словно не обращая внимания на окружающих, но вряд ли могли не заметить напряженной атмосферы и неприязненных взглядов как норманнов, так и саксов. Корделия и Абриэль тревожно переглянулись.

– Некрасиво так обращаться с гостями, – пробормотала Абриэль подруге.

– Ты еще не хозяйка замка, – нерешительно напомнила Корделия.

– Знаю, но эти люди ведут себя так, будто Сиберны лично нападали на наши земли. Они горцы, а не приграничные жители. И если начнется стычка, праздник наверняка будет испорчен!

– Разве ты не будешь рада отсрочке свадьбы?

– Корделия! – ахнула леди Грейсон, опасливо оглядываясь, но никто их не слышал.

– Я не желаю задерживать свадьбу, – твердо объявила Абриэль, видя, каким несчастным выглядит отчим, согнувшийся над кружкой эля. – Этот дом скоро будет моим. Друзья Десмонда должны вести себя прилично. Сейчас они больше всего похожи на собачью свору, готовую наброситься на загнанного зверя. И если разразится драка, как, по-твоему, нашим отцам тоже придется принять в ней участие?