Ирина Мальцева - Билет в одну сторону

«Мать» откинулась в кресле, сложила руки под грудью и долгим взглядом прошлась от макушки до домашних туфель «Анны».

– А я как раз и не знаю, что у нас за дела, – «Анна» постаралась, чтобы в голосе не было слышно вызова. – Я после падения, сами знаете, ничего не помню. Только по разговорам других…Тетка Варвара сказала мне, что есть у меня жених. Князь Ногин, кажется.

При этих словах «мать» вначале поджала губы, а потом распустила лицо в сладкой улыбке.

– Верно Варвара Петровна тебе сказала. Сватается к тебе один из лучших женихов губернии, князь, богач. Не молод, конечно, но умен, обходителен, не вертопрах какой. За ним как за каменной стеной будешь.

– Катя мне сказала, что князь в третий раз надумал жениться. От чего его предыдущие жены умерли? Уж, не от излишней ли обходительности?

– Поменьше глупых девок слушай. Я доподлинно знаю, что хворые они были.

– Что же он на больных женился?

Анастасия Куприяновна дернулась в кресле, налегла пышной грудью на стол, приблизила лицо

– А это часто бывает, – ехидно проговорила, – в девичестве все кобылки здоровые да горячие, а как из-под венца вышли, так и болезни находят.

– Скажите, маменька, сколько детей у князя от первых двух жен?

Лицо «матери» порозовело от возбуждения.

– Вот то-то и важно, что ни одного. Если так случится, что помрет князь в одночасье, так все жене достанется. Не с кем делить будет наследство.

– Что, действительно князь так богат, как говорят?

– Анечка, доченька, уж так богат, так богат, не сомневайся. Сама, как королева, заживешь и нам с отцом поможешь. Что скрывать от тебя, сама знаешь, разорены мы. И князю должны изрядную сумму.

– Сколько? – по-деловому заинтересовалась «Анна»

– Шестнадцать тысяч по расписке, да проценты еще. Вот и получается, что все двадцать потянет долг.

Анастасия Куприяновна с силой стукнула кулаком по куче бумаг.

– И куда же деньги ушли? – «Анна» положила свою руку поверх руки «матери». Та внимательно поглядела на дочь, потом на их скрещенные руки.

Уже давно приходила в ее голову мысль использовать способности дочери вести денежные дела семьи. Но раньше ей гордыня мешала. Хотя знала, что Анна хорошо разбирается в финансовых вопросах (спасибо свекрови, с детства приучала к делам) и могла бы посоветовать дельное. За долгие годы Анастасия привыкла сама вести денежные дела, не советуясь с мужем. Она долгов наделала, думая, что расплатится из наследства. А вот как получилось – ни с чем осталась. Подходит время выплаты по векселю князя, через неделю-другую Павел потребует вновь денег, а где брать?

Анастасия безнадежно поглядела на сложенные бумаги. Перекладывай, не перекладывай, толку чуть. Так и хотелось ей взять всю кучу и бросить в камин. А там будь, что будет.

– И никакого выхода, кроме моего замужества вы не видите?

«Мать» поднялась со своего места, прошлась по библиотеке. Потом подошла к окну. Уже осень, а там незаметно подкрадется зима. Многие из соседей отправятся на зиму в Москву, Петербург, где их ждут балы, увеселения разные. А они вынуждены будут остаться здесь, в глуши, довольствуясь редкими развлечениями да сплетнями. Разве о такой жизни мечтала в юности Анастасия? Но и сейчас еще не поздно все изменить. Только для этого нужны деньги, много денег. Вот если бы наследство им с Афанасием досталось, тогда другое дело: можно было купить дом в Москве, обставить его, нанять французского повара. А потом за главное приняться – найти достойную невесту для Павла. В Москве богатых невест прорва! Да и сама она еще хоть куда, чего ж свою красоту в глуши хоронить?

Анастасия Куприяновна обернулась и тяжелым взором уставилась на «дочь».

– Выход другой, спрашиваешь? Как же есть, – голос ее стал неприятно-скрипучим, кровь отлила от лица. – И другой выход найдется, стоит только поискать.

«Анне» почудилась угроза или издевка. Что еще придумала эта женщина?

В два шага «мать» приблизилась к «Анне» и встала у нее за спиной.

– Наследство тебе досталось, но распорядиться ты им не можешь, так? Стукнулась ты головой, памяти лишилась, то есть рассудка. А это значит, что можно тебя признать недееспособной. В таких случаях вопрос о наследнике пересматривается по закону. Что скажете, Анна Афанасьевна?

Вот этого я и боялась. Ах, ты стерва! Дай тебе волю, так ты меня в психушку запрешь, а денежки к рукам приберешь. Такая ни перед чем не остановится. Дал же Бог родителей Анне! Отец – подкаблучник, мать – змея подколодная. Бедная девочка, видать, доставалось тебе!

Анастасия Куприяновна снова отошла к окну, отвернулась: ей неуютно стало под взглядом, которым проводила ее «дочь». Она давно обратила внимание, что теряется, и зябко ей делается, когда «Анна» вот так смотрит на нее. Чудится ей, что та все знает, только молчит до поры, до времени. Раньше глаз от полу не поднимала, а сейчас вон как уставилась, словно насквозь тебя видит.

– Я скажу, маменька, что мою недееспособность еще доказать надо, а так как я начинаю припоминать кое-что, то вероятно вспомню, кто меня с лестницы столкнул.

«Анна» блефовала, но что ей оставалось делать? Игра пошла в открытую, и надо было показать свою силу, иначе «мать» почувствует свою неуязвимость и натворит дел.

Анастасия Куприяновна вздрогнула, как от удара. Испуганно загородилась руками и непроизвольно взглянула в окно: там, красуясь перед дворовыми, гарцевал Павел. «Анне» с ее места была хорошо видна его самодовольная ухмылка, его растрепанные волосы, взбугрившаяся мышцами рука, стягивающая повод. Взгляд «матери» явно выражал страх за любимое дитя, которое могут у нее отнять.

– Что ты такое говоришь, на что намекаешь…Чтобы я свою дочь…Плохо ты меня знаешь.. – Анастасия Куприяновна схватилась рукой за сердце.

Странно, я была почти уверенна, что это она пошла на преступление. Неужели Павел? Не может быть! А почему не может? На свете масса обаятельных подлецов. Если я млею в его присутствии, то это вовсе не значит, что он не мог столкнуть Анну. И все равно не верится.

«Анне» стало неприятно от одной мысли, что Павел способен на убийство ради денег. Лучше, решила она, не торопиться с выводами. Есть время разобраться. Вначале надо решить вопрос с замужеством.

– Сядьте, маменька. Взаимными угрозами дела не решишь. Давайте обсудим, как нам поступить, чтобы и вам, и мне было хорошо.

Тяжело дыша, Анастасия Куприяновна подошла к столу и села на прежнее место:

– Дело говоришь, доченька.

«Анна» усмехнулась. Она решила больше не притворяться покорной и послушной дочерью, каковой была, видимо, настоящая Анна. Её натура пересиливала, играть становилось скучно.

– Скажи мне, – обратилась она к «матери» на «ты», – откуда такие долги?