Мераб Ратишвили - Илиади (Джуга 2)

Отступничество Иешуа все воспринимали очень болезненно, и после длительного совета было решено послать его в путешествие, чтобы он познал мир, выучился и набрался собственного опыта, чтобы раскрылся его феномен, на который так надеялись просветители. Его решили послать на обучение в монастырь братства Гоны, что было бы для него самой лучшей подготовкой для более дальнего пути. Для того чтобы ему было легче преодолеть дорожные сложности и расставание с домом, вместе с ним послали его брата и друга.

Путешествие до Иберии было для Иешуа очень интересным, но оно не облегчило его душевного состояния, пока они не добрались до места назначения. Это путешествие прибавило ему переживаний, когда он познакомился с разными языческими культами и храмами. Он и раньше был поглощен культом Заратуштры, ведь у него от природы была способность познавать глубину любого культа, что для других было или вовсе непостижимо, или доступно только ценой больших усилий. Во время этого путешествия он смог осознать то, чего другие не замечали и не осознавали.

Все увиденное и перенесенное до глубины души поразило Иешуа. Особенно ритуалы жертвоприношения, которые он считал проявлением демонических сил при помощи и посредничестве жрецов, которые, неосознанно для себя, становились апостолами Люцифера. Он ясно увидел, что их ритуалы не были символами добра и духовности. Поэтому юноша с еще более тяжелым сердцем продвигался на север, в овеянное тайнами братство Гоны, где он должен был достичь духовного покоя, познать новое учение и вернуть себе божественное вдохновение.

Путешествие в Иберию показало ему борьбу добра и зла под другим углом зрения, помогло ему достичь мудрости в созерцании светлого пространства. Болезненный период духовного перелома и обретенный в Иберии покой, который определило полученное в братстве абсолютно новое знание, вооружили его необычайно глубокой способностью для понимания новых событий. Особенные таланты и способности позволяли ему понимать глубину увиденного, услышанного, прочитанного или снизошедшего. Ни у кого не было такой способности познавать тайны бытия. Ни до его появления на свет, ни после никто на Земле не смог понять и прочувствовать искушения человеческие так, как переживал и чувствовал их Иешуа.

В период обучения у Гоны произошло его перерождение, которое позволило Иешуа окончательно избавиться от влияния языческих учений и постулатов и дало возможность полного освобождения. Уже в юношестве он победил Люцифера и Ахримана, освободился от всего, под впечатлением чего он находился с детства. Заратуштра, Митра, Аттис, Яхве и Ветхий Завет уже устарели для него – уже тогда он почувствовал, что при помощи этих учений и проповедей он не сможет достичь людских сердец. Все эти боги были такими же детьми космоса, он был согласен с их мудростью и учениями, но когда увидел, в какую темноту погружали народы «призванные» богами собратья, то изменил свое отношение к их культам. Он увидел и то, что боги полностью потеряли прежний блеск и уважение в глазах народа, они не были вечными, а были приспособлены к взглядам ограниченных людей и мешали их духовному росту. Их учения и ритуалы не могли вести по тому пути, которого требовали время и новая духовность для формирования новой эпохи и нового человека. Люди уже не прислушивались к древним пророкам и просветителям, потеряли к ним интерес, но это не было виной человеческой. Виноват был тот голос, который не достигал их души, их сознания, ведь человек веками развивался и рос. Слова, которые когда-то могли направлять мышление людей, сейчас опустились до уровня быта. Это отделяло людей от космоса, и чем больше времени проходило, тем больше росло расстояние между ними.

Вернемся к дому хозяина, куда никто не мог попасть без разрешения царя или эгрисского князя. Незваные гости не могли не только постучаться в ворота, но и даже ходить мимо территории дворца, здесь имели право передвигаться только местные жители. По современным понятиям, это место было закрытой зоной, потому что здесь были сосредоточены особенные для страны знания и промыслы, которые всегда вызывали острый интерес незваных пришельцев. Вот почему во время любого нашествия в первую очередь подвергалось нападению это здание.

Вокруг обширного двора, вдоль крепостных стен, располагались хозяйственные и подсобные помещения: кухня, лечебница, баня, прачечная, столовая, кузница, амбар, погреб, сеновал, коровник, птичник, мастерская и молельня с пристроенными шестью большими и шестью маленькими кельями. В центре двора находился разделенный надвое украшенный бассейн в форме подковы, с проточной родниковой водой. Во дворе росли яблони, груши, сливы, айва, деревья были аккуратно обложены камнем. За стенами дворца были сады, а на склоне разбиты виноградники. Дальше, в окружении хлебных полей со множеством пасек, шли деревни. Дворец с окрестностями и деловой суетой напоминал античный город-государство.

Гостей с улыбкой встретил светловолосый кареглазый юноша, поприветствовал всех на арамейском языке и повел гостей в сторону келий. Утомленные дорогой путники с большим воодушевлением последовали за юношей. Своих сверстников – Иешуа, Иосифа и Иакова – он поместил в одной келье, размещением остальных гостей занялся распорядитель по гостям.

В келье был очаг, стояли широкие кушетки, стол, полки, на которых размещалась глиняная и керамическая посуда, в углу – умывальник с пемзой и кувшином с высоким узким горлышком. На каменном полу лежали овечьи шкуры.

Вошел маленький мальчик. Блестя от радости глазами, он почтительно поздоровался с гостями и принялся разжигать огонь.

Для гостей была приготовлена баня. Они смыли дорожную пыль, вытрусили одежду, привели себя в порядок и уже через два часа после приезда сели за дружеский стол в трапезной дворца. Молодой хозяин сидел за столом рядом со своими сверстниками и ухаживал за ними. Они уже более-менее узнали друг друга, а тем для разговоров было множество – впечатлений от путешествия было хоть отбавляй.

Гости были очень довольны таким гостеприимством.

Хозяином был семнадцатилетний Илиади Гона – племянник верховного жреца, будущий верховный жрец. Светловолосый, с умными карими глазами, он был на голову выше своих гостей. Мудрый не по годам, Илиади был правой рукой и надеждой своего любимого дяди.

Верховный жрец тоже посетил дружескую трапезу. Это был мужчина за пятьдесят, выше среднего роста, с длинными седыми локонами, высоким широким лбом, живыми карими глазами на бледном лице и чуть с горбинкой носом. Жрец был облачен в черную мантию, на груди его висел серебряный медальон.

Радушно поздоровавшись со всеми, верховный жрец расспросил гостей о дороге и дорожных впечатлениях, об их жрецах и мастерах. Гости передали ему несколько книг и свитков, посланных их братствами. Передали ему и письмо Иахина Иаханны из Кумранского братства ессеев, с которым он тут же ознакомился. Верховный жрец обращался к гостям по-арамейски, что придавало беседе душевности. Он познакомил их с семьей и членами братства, по иерархии представил всех, кто присутствовал во дворце. Сказал и то, что с остальными братьями они познакомятся, когда будут гостить в монастыре.