Аманда Квик - Капитуляция

– Да, очень красивое животное, но не гнедого я собиралась обсуждать с вами, – торопливо произнесла она.

– Очень жаль. Я так люблю беседовать о лошадях. – Лукас вежливо раскланялся с элегантной четой средних лет в красивой карете. Они улыбнулись в ответ, пристально рассматривая Викторию.

Виктория послала лорду Фокстону и его супруге королевскую улыбку, пуская лошадь в быструю иноходь. Джордж поскакал вслед за ней. Обернувшись через плечо, Виктория сердито потребовала:

– Довольно шутить, Лукас! Повторяю, мне необходимо обсудить с вами важное дело.

– Тогда не гоните так свою лошадь.

– Я только хотела избежать разговора с леди Фокстон. Она смотрит на меня так, будто ей что-то про меня известно. Кстати, и не она одна. Именно это я и хотела обсудить с вами, Лукас. В свете уже обращают внимание на наши… м-м… отношения.

– Чего же вы ждали? Вы не хуже меня знаете: стоит парочке потанцевать вместе на балу больше двух раз, как кто-то уже распространяет слух, что до свадьбы недалеко.

– Но мы не танцевали вместе.

– Никого это не волнует. Мы были вместе на нескольких вечерах, и этого вполне достаточно. – Он прикоснулся к шляпе, приветствуя пожилую леди, которая в ответ проницательно улыбнулась.

– Все равно. Тут уж ничего не поделаешь. Я вызвала вас потому, что сегодня мне не представится другой возможности поговорить с вами наедине, а нам нужно кое в чем объясниться.

– Этого я и опасался.

– Пожалуйста, не стройте из себя мученика. Вы сами предложили мне приключения. Более того, вы настаивали на своем праве сопровождать меня в полуночных вылазках. Мы заключили сделку по вашей инициативе, Лукас, – выпалила Виктория.

Лукас прищурился:

– Похоже, вы собираетесь пожаловаться на то, как я выполняю свои обязательства. Я сражен. Неужели вам не понравились те два приключения, ради которых я рисковал руками, ногами и самой жизнью, перемахивая через стену вашего сада?

– Вы прекрасно знаете, что оба путешествия на прошлой неделе мне показались весьма интересными. Но я рассчитывала на большее.

– Что вы ожидали увидеть, пробравшись в мир мужчин?

Виктория в задумчивости прикусила нижнюю губу.

– Я не могу точно вам ответить, милорд. Наверное, больше приключений. Больше острых ощущений.

– Вам мало показалось острых ощущений и приключений в среду вечером?

– Ужин в ресторане поздно ночью – конечно, весело, не отрицаю. Во всяком случае, было весело, пока тех двоих юнцов не стошнило прямо на платья их приятельниц, танцовщиц из оперы. – Припомнив эту сцену, напрочь лишившую ее аппетита, Виктория состроила гримаску.

– Мне жаль разочаровывать вас, Викки, но печальная истина заключается в том, что мужчины вряд ли помогут открыть вам для себя что-то новое. Собравшись вместе глубокой ночью, они только и делают, что пьют. Как насчет нашей экскурсии в Воксхолл – она ведь понравилась вам, верно?

– Господи, Лукас, не надейтесь, что я удовлетворюсь прогулкой по Воксхоллу. Такое приличное, тихое место. Я могла отправиться туда с Аннабеллой или любой другой подругой, и никто бы не счел это странным.

– Будьте же справедливы. Вы пошли в мужском костюме, и Воксхолл открылся вам совсем с другой стороны.

– Вы уклоняетесь от прямого разговора, Лукас, – твердо произнесла Виктория. – И полагаю, намеренно.

– О чем же вы хотите говорить?

– О том, что вы до сих пор не сводили меня ни в одно из тех мест, которые значатся в моем списке.

– Ах да, наш знаменитый список. Я опасался, что сегодняшняя встреча приведет именно к этому чертову списку!

– Лукас, вы же обещали. Вы обещали мне, что поведете меня туда, куда я захочу. Вместо этого вы намеренно пытались отбить у меня охоту к приключениям, не так ли? Даже не надейтесь, что я не сумею разгадать ваш план! Вы рассчитывали, что омерзительные сцены вроде той, когда молодые люди напились до одурения, или зрелище боксерского матча в Воксхолле заставят меня отказаться от моего списка!

– Я только хотел показать вам, что вас ждет, прежде чем подвергнуть вас настоящей опасности. Что касается боксерского матча, по-моему, вы нисколько не боитесь крови.

– Так я и знала! Вы хотите, чтобы я удовлетворилась безопасными приключениями. У вас ничего не получится, – провозгласила Виктория. – Я требую, чтобы вы выполнили ваши обязательства. Завтра же ночью мы отправимся в бордель или игорный притон. Я настаиваю на этом. – Она просияла, предвкушая приключение. – Полагаю, мне больше понравится притон. Решено, мы должны пойти в самый настоящий игорный дом.

– Вам там не понравится, Викки.

– Предоставьте мне самой решать, что понравится мне, а что нет. Итак, договорились или мне поискать другого спутника?

Лукас с улыбкой наклонил голову, приветствуя еще одну востроглазую пожилую леди, проплывавшую мимо в карете. Внешне он был воплощением любезности, но в его голосе, когда он ответил на угрозу Виктории, звучал лед.

– Не стоит бросаться угрозами, которых вы не в состоянии осуществить, Викки.

Виктория уже знала – если Лукас говорит с ней таким тоном, лучше всего отступить и попытаться добиться своего иным способом. Она сердилась, видя, как под ее нажимом он становится только жестче и увереннее, но он был прав: где она найдет другого спутника, который показал бы ей ночную жизнь?

Кроме того, с каждым разом прощальный поцелуй в ночном саду после завершившегося приключения все больше порабощал Викторию. Таких поцелуев насчитывалось уже два после сцены в саду, когда они вернулись с ярмарки, и Виктория жила предвкушением следующей встречи, когда Лукас вновь заключит ее в свои объятия.

– Лукас, вы забываете, что в наших приключениях главное слово остается за мной, поскольку именно я должна принимать решения. Итак, что касается следующей нашей вылазки… Черт побери! – Виктория принужденно улыбнулась знакомой паре в поравнявшейся с ними коляске. Насмешливо-любопытные глаза Изабеллы Рикотт глядели прямо ей в лицо.

Изабелла сияла словно маленький, но безупречный драгоценный камень – скорее всего рубин. Рядом с ней держал вожжи ее постоянный спутник Ричард Эджворт. Минувшим вечером Виктория познакомилась с ним, но он не произвел на нее особого впечатления. Признаться, ее удивило, почему Изабелла, у которой был большой выбор, предпочла именно его.

С первого взгляда никаких особых недостатков в нем не замечалось. Эджворт был светловолос, красив стандартной красотой. Ему недавно минуло тридцать, и Виктория полагала, что к сорока годам он утратит свою внешнюю привлекательность. В его глазах залегла тень угрюмой неудовлетворенности, как будто Эджворт чувствовал себя вечно обманутым жизнью. Вялая, какая-то безвольная линия его рта указывала на отсутствие внутренней силы.