Кэролайн Линден - Правила соблазна

Появление на свет Энтони Гамильтона сопровождалось скандалом, и с тех пор именно скандал стал постоянным спутником его жизни.

Он был единственным ребенком графа Линли, но считалось почти доказанным, что графу он не сын. Леди Линли, будучи намного моложе мужа, не могла родить в первые десять лет брака, а затем, как гром среди ясного неба, произвела на свет крепкого, красивого мальчика, ни капли не похожего не только на лорда Линли, но и на Гамильтонов. Линли не отрекся ни от жены, ни от ребенка, но тот факт, что леди Линли и ее сын бо́льшую часть времени проводили вдали от Линли-Корта, казался всем доказательством… чего-то.

К тому же Энтони Гамильтон был еще и необузданным мальчишкой. Его выгнали ни много ни мало из трех школ, в основном за драки, но один раз за то, что он жульничал, играя с профессором в карты. В рекордно короткое время завершив свое обучение в Оксфорде, он осел в Лондоне, чтобы вести там жизнь, которую окружающие считали исключительно порочной и безнравственной. В это же время молодой Гамильтон принял решение больше не пользоваться своим титулом, не позволяя называть себя виконтом Лангфордом, как подобало наследнику Линли, и настоял на том, чтобы стать просто мистером Гамильтоном. Все это в сумме с регулярными появлениями за игорными столами с очень высокими ставками и неиссякаемой вереницей богатых вдов и матрон, в обществе которых его часто замечали, красило репутацию молодого джентльмена в самые темные оттенки, и делало его человеком неисправимо безнадежным, что очень восхищало и завораживало высшее общество.

Однажды Энтони Гамильтон во время игры в кости поставил все, что имел, включая одежду, и каким-то образом ушел с небольшим состоянием в кармане. Печальную славу приобрело его сомнительное пари с леди Николс, завершившееся тем, что во время бала в Карлтон-Хаусе она отдала молодому Гамильтону свои бесценные рубины. Был случай, когда сэр Генри Милтон обвинил сына графа Линли в том, что леди Милтон носит во чреве его ребенка; мистер Гамильтон лишь улыбнулся, пробормотал что-то на ухо сэру Генри, и весь следующий час эти двое провели за бутылкой вина и выглядели как закадычные друзья. Ходили слухи, что как-то вечером Энтони Гамильтона едва не забрали в тюрьму Флит, а на следующий день он оказался богат, как Крез. Молодой человек был крайне противоречив, а его скрытность лишь подогревала интерес сплетников. Для такого испорченного джентльмена он был на удивление осторожен и сдержан.

Селия Риз слышала все эти истории. Несмотря на предостережения матери, во время своего первого сезона в Лондоне Селия полюбила сплетни, и казалось, что все они так или иначе касались Энтони Гамильтона. Может, он и не был самой скандальной личностью в Лондоне, но точно имел наиболее безнадежную репутацию из всех, кого она знала, и, разумеется, его подвиги казались ей крайне занимательными.

Энтони дружил с ее братом Дэвидом столько, сколько Селия себя помнила, и часто приезжал на школьные каникулы в Эйнсли-Парк, фамильное имение Ризов. По мере того как дурная слава Энтони росла, его визиты становились все реже, а потом и вовсе прекратились. Селия подозревала, что ее мать запретила Энтони их навещать, но все равно тепло вспоминала мистера Гамильтона, относясь к нему почти как к брату. Он привязывал ей леску к удочке, помогал запускать воздушных змеев, и ее очень забавляло, что теперь юные леди боятся пройти мимо него в одиночестве – настолько он считается порочным.

Естественно, наличие подобной репутации означало, что Селия больше никогда не увидит мистера Гамильтона. Ее мать, Розалинда, регулярно напоминала, что порядочные молодые леди не должны иметь ничего общего с порочными джентльменами. Селия с трудом воздерживалась от замечания о том, что ее собственный брат такой же необузданный молодой человек, как и мистер Гамильтон, но в основном она слушалась мать. Ее первый сезон проходил чудесно, и Селии не хотелось испортить его, и тем более она совсем не желала быть отправленной обратно в Эйнсли-Парк из-за общения с безнравственным джентльменом.

К счастью, в обществе хватало других молодых людей, и она могла выбирать. Будучи дочерью, а теперь сестрой герцога Эксетера, Селия считалась завидной партией. Граф Каррик еженедельно присылал ей лилии. Сэр Генри Эйвеналл дарил розы. Герцог Уэр несколько раз приглашал на танец, виконт Грейвз сопровождал на прогулке в парке, а лорд Эндрю Бертрам посвящал Селии сонеты.

Сегодня, к примеру, к ней проявил внимание лорд Юстон. Красивый молодой граф с имением в Дербишире и солидным состоянием – завидный жених. Кроме того, он превосходный танцор, а Селия любит танцевать. Когда лорд Юстон подошел в третий раз, она улыбнулась.

– Леди Селия, я бы хотел пригласить вас на танец. – Джентльмен изящно поклонился. У него и манеры превосходные.

Селия вспыхнула. Он же должен понимать, что она больше не может с ним танцевать!

– Право же, сэр, думаю, я вынуждена отказать.

Он не выглядел ни разочарованным, ни удивленным.

– Полагаю, вы правы. Не согласитесь ли, в таком случае, прогуляться со мной по террасе?

Прогуляться по террасе – наедине с джентльменом! Селия посмотрела на мать, стоящую в нескольких футах. Розалинда, наблюдающая за ними, едва заметно кивнула, одобрительно посмотрев на лорда Юстона. Желудок у Селии сразу подскочил – она еще никогда не прогуливалась наедине с джентльменом. Селия извинилась перед подругами (все, как одна, смотрели на нее с завистью) и взяла лорда Юстона под руку.

– Для меня честь, что вы согласились прогуляться со мной, – сказал он на выходе из бального зала.

– Я очень рада, сэр. – Селия улыбнулась, но лорд Юстон лишь кивнул, не сказав больше ни слова.

Они прошли через открытые двери и их окутал восхитительно свежий и прохладный ночной воздух. Однако, вместо того чтобы остаться у дверей, лорд Юстон направился дальше, увлекая Селию к противоположному краю террасы, где было темнее и меньше народа, точнее говоря, почти безлюдно. Сердце девушки замерло. Что он собирается сделать? Еще ни один из поклонников не целовал ее. Нельзя сказать, чтобы она особенно благоволила лорду Юстону, но, если он попытается поцеловать ее, это будет по-настоящему лестно. И пожалуй, уже пора набираться опыта в поцелуях.

Любопытство Селии разгорелось, она украдкой посмотрела на кавалера. В лунном свете он еще красивее, подумала Селия, пытаясь вообразить, как его губы прижимаются к ее. Будет приятно или неловко? Должна ли она вести себя скромно и застенчиво или, наоборот, нужно проявить инициативу? И вообще, стоит ли ему позволять подобные вольности?