Домна Токмина - Сны сбываются по пятницам

– Почему тяжело ей? – поинтересовалась Елена Ивановна, выделив из многих фраз, сказанных обманутой женой, именно эту, очень заинтересовавшую её.

– Ну, как же! – стала объяснять непонятливой женщина, – вон Памела Андерсон сиськи себе накачала, и то народ не понимает, а тут члены пришить! Как вы на такое решились, стать трансвеститом? Я всем про Вас рассказываю, хоть, говорю, не понять кто, а все же моего от гулянок отвадило. Ничего, у нас в деревне тоже Ваня-Маня жил, но он такой родился…

Увидев, что лицо Гали наливается кровью, женщина ретировалась:

– Ой, что-то я у Вас заболталась, – счастливая женщина бочком стала пробиваться к двери, напоследок добавив с заискивающей улыбкой:

– Хорошо, что Вы, а то попалась бы какая-нибудь наподобие этой, и она ткнула пальцем в другую Попову, – и всё, увела бы из семьи. А после Вас он уже не ходок по этой части. Сроду так хорошо не жили, пылинки с меня сдувает, боится, что брошу.

Такого унижения Галина Федоровна еще не испытывала. Со злостью она швырнула флакон духов с мусорную корзину.

Вера Семеновна, ещё одна работница отдела, устроилась в библиотеку относительно недавно по сравнению с другими. И все эти события пропустила потому, как находилась на больничном, вроде как с гриппом, но коллеги догадывались, что без мужа не обошлось. Она была очень красивой: яркая брюнетка с огромными глазами чайного цвета. К тому же хорошая хозяйка, оттого и не понятно, что она нашла особенного в своей негаснущей любви-деградировавшем алкоголике, с которым кочует из города в город в течение семнадцати лет совместной жизни.

Её Иванович когда-то пел в ресторане, чем и взял, а потом спился, нигде не работал и жили на то, что приносила домой Вера Семёновна.

При этом мужа она искренне считала главой семьи и без одобрения супруга ничего не делалось. В любой его дурости она видела проблеск юмора, который оценить по достоинству могли лишь они вдвоём.

– Мой Иванович рассказывает: «Вчера домой торопился. С друзьями на стадионе так хорошо посидели, я говорю, домой надо, жена ждет». И бегом побежал: «Бегу, бегу, а до выхода далеко, бежал, пока не упал. Чуть не загнал себя. Потом лежу и соображаю: дорожка-то круговая», – стала смеяться Вера Семёновна, вытирая от смеха слезы.

– Да-а, – протянула Елена Ивановна, – очень смешно, бред пьяного дурака.

Вера Семеновна обиделась:

– Юмор не понимаете.

Лишь однажды Вера Семёновна в сердцах высказалась про Ивановича:

– Я не знаю, что ему еще надо: накормлен, напоен, обстиран, не упрекаю ни в чем, живет, как хочет, ублажаю во всем, а всё равно-хуже меня нет никого, и поэтому с горя пьет. Нет, он прав, если бы не я, у него бы все сложилось, как нужно, – тут же изменила свою точку зрения Вера Семёновна, началось бурное самобичевание.

Когда Вера Семеновна сняла темные очки, во весь глаз красовалось фиолетовое пятно.

– «У бедного кузнечика вывихнуто плечико, не прыгает, не скачет он, а громко-громко плачет он», – процитировала Галя. – Да гони ты его!

– Хорошо советовать, когда у самой и такого нету, – огрызнулась Вера Семеновна.

Задетая за живое, Галина замолчала.

– А знаешь, Галка права, – вдруг проявила солидарность её тёзка, что было крайне редко. – Гони его. Смотрю на тебя и диву даюсь: такая роскошная женщина и со своим плюгавеньким мужичком разобраться не можешь. Давно бы уже нормального нашла, сколько можно перевоспитывать.

– Вот переедем куда-нибудь, там он от своих друзей-алкашей отойдет, – мечтательно произнесла Вера Семёновна.

– Сколько раз ты с ним переезжала? Раз десять? И что – бросил пить? Свинья всегда грязи найдет, так и он. Глаза раскрой-с кем ты живешь. Горбатого могила исправит. Ты для себя ни минуты не жила. Жизнь человеку дана один раз, а ты ее потратила на это ничтожество, – продолжала нотации Елена Ивановна.

– Не нужна мне без него жизнь, – разрыдалась Вера Семеновна. – Ничего вы не понимаете. Любит он меня, как я могу предать, бросить зависящего от меня человека.

– Странная любовь какая-то. Да он не от тебя, а от бутылки зависит. Я бы ему звезданула один раз сковородкой и присмирел, – поделилась своими размышлениями по поводу семейного счастья Галя.

– Вот если появится, своего и бей, – разозлилась Вера Семеновна.

– Вера Семеновна, сколько можно позволять издеваться над собой? – внезапно, как ангел возмездия, возникла Александра Петровна. – Считаю необходимым нанести визит вашему мужу и объяснить, что нельзя так вести себя с женщиной.

Вера Семеновна заморгала от неожиданности – не в правилах начальницы вмешиваться в дела подчиненных.

После работы всем коллективом отправились домой к Вере Семеновне. Естественно, час пик, и вот уже третий переполненный автобус пришлось пропустить. Больше всего возмущало то, что некоторые пассажиры неслись в автобус, разбрасывая в стороны остальных, менее уверенных граждан. Александра Петровна пропускала всех беспрепятственно.

– Александра Петровна, так мы никогда не уедем! – возмутилась Галя и, разбросав самых активных, стала продвигаться к входной двери.

– Обнаглела! – кричал тот самый парень, что не так давно оттолкнул женщин и нырнул в автобус.

Поводив своим телом, как откормленная змейка, Галина Федоровна так его прижала, что он вынужден был выскочить из автобуса, боясь оказаться раздавленным. Следом за ним выскочила сопровождающая его компания.

– Эй, заходите быстрее, – крикнула она слишком интеллигентным коллегам.

Но на этом приключение не закончилось. Александра Петровна категорически отказалась ехать в лифте и стала подниматься по лестнице на шестой этаж.

– Вот поэтому она на десять лет моложе выглядит, как сайгак по лестнице скачет, – заметила Елена Ивановна.

К лифту подбежал, хорошо под хмельком, веселенький мужичок:

– Дамы-вперед! Не обращайте внимание – получил зарплату, – и он пробежался пальцами по карману, – сообразим на четверых?

– Конечно, – вцепилась в мужика хваткой белой акулы Галина Федоровна.

Внезапно заморгала в лифте лампочка.

– Что это? – заволновался мужик.

– Сейчас свет погаснет, и пробежимся по чемоданам, вернее, по карманам, – загробным голосом проворковала Елена Ивановна.

В это время Вера Семеновна сняла темные очки и загадочно подмигнула лиловым глазом.

Едва лифт остановился, мужик вприпрыжку ринулся подальше от каких-то ненормальных баб. Но как оказалось, они направлялись в ту же дверь.

– Видно, новый корефан моего Ивановича, – догадалась Вера Семеновна.

Мужик рисковать не стал и притаился у подоконника в подъезде.

Иванович, похоже, его и ждал, потому что тут же открыл дверь, едва заслышав шуршание у входа. Но увидев жену и ее коллег, занервничал: