Розмари Роджерс - Распутница

Как я обнаружила, книги по истории и вдохновенные поэмы отнюдь не дают представления о том, что происходит в действительности. Я совершенно уверена, что тетя Чэрити тоже этого не представляла, когда с помощью самого президента Линкольна добыла бумагу, благодаря которой я нахожусь здесь и которая не раз помогала мне чудом избегнуть смерти! Как первой женщине, получившей официальное признание в качестве квалифицированного хирурга и доктора медицины, санитарная комиссия вручила мне специальное удостоверение. Оно дает мне право быть прикомандированной к любой добровольческой части в качестве полноправного врача, а не просто сиделки. Ха-ха! Никто, конечно, не ожидал, что Калифорнийская колонна, к которой я все еще официально прикомандирована (и где, по всей вероятности, меня считают дезертиром), будет когда-нибудь участвовать в каких-либо боях с мятежниками. Предполагаю, я должна была просто служить вдохновляющим примером для других женщин или стать полезным украшением вроде традиционной дочери полка.

Как я его ненавижу! Он – это, разумеется, Блейз. Как он только посмел вдруг вспомнить, что мы якобы женаты и под этим предлогом увезти меня, как какую-нибудь вещь? И мне наплевать, если он прочитает этот дневник! Так даже лучше – пусть успокоится, узнав, как я в действительности к нему отношусь. Пусть узнает, до какой степени он мне неприятен. Я едва выношу его присутствие, меня тошнит от его язвительных замечаний, которыми Блейз хочет разозлить меня только затем, чтобы продемонстрировать мне свое физическое превосходство и предъявить «права» на мое тело. О, как я ненавижу и презираю этого человека! Я могу только пожалеть тех несчастных женщин, которые позволили ввести себя в заблуждение этими обходительными манерами и гладкими речами!

– Обещай женщине все, и ты всего от нее добьешься, не правда ли, любовь моя? – цинично заявил он мне не далее как вчера, улыбнувшись той странной кривой улыбкой, которой я уже научилась не доверять. – Но я уверен, что и ты, в свою очередь, поступаешь так же, – добавил он, стараясь уколоть меня побольнее. – Сколько ты обещаешь и сколько надеешься получить всего лишь за несколько искусных движений твоего тела! Я знавал турчанок, исполнявших «танец живота», они проделывали все это гораздо лучше и просили намного меньше!

– Да неужели? – Я сумела заставить себя сохранить пренебрежительный тон. – Тогда зачем же тебе тратить столько времени на то, чтобы насиловать бесчувственный чурбан, – так, кажется, ты меня называл? Почему бы не заняться этим с турчанками, которые больше отвечают твоим требованиям, и не оставить в покое меня?

Блейз неожиданно расхохотался – коротко, грубо – и оглядел меня с ног до головы так, будто я была рабыней, предназначенной для продажи. Я не смогла удержаться и покраснела, что заставило его снова рассмеяться.

– Ну, не думаю, что ты действительно хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, – сказал Блейз, проведя пальцем по моей щеке. – Вовсе нет. Я только лишний раз убеждаюсь в том, какая ты лгунишка!

Черт побери! Почему я так бурно реагирую на любые его слова? Точно так же, когда он берет меня физически, ему удается против моей воли вызвать у меня те чувства, которые я считала навсегда похороненными глубоко в недрах моей души. И тогда я забываю о тете Чэрити и обо всех других женщинах, которых он использовал и использует точно так же, как использует меня… Господи, да, к своему стыду, я забываю обо всем, кроме того, что происходит между нами. Внутри как будто разгорается пламя, в котором сгорает все: и воля, и рассудок, и совесть…

Отчего так происходит? Как это может быть? Почему временами я так сильно ненавижу его, а временами так же сильно люблю? Меня пугает это чувство, которое поднимается во мне из каких-то темных глубин, чтобы слиться с чем-то похожим в нем.

Откуда во мне эта проклятая слабость, почему я физически желаю человека, который все время лгал, обманывал меня и даже – приходится это признать – играл мной? При этом Блейз нисколько не считается со мной как с личностью. Его не интересует, что я чувствую, хочу я чего-то или нет. Да! Его я ненавижу, а себя презираю! Презираю за то, что, несмотря на все доводы рассудка, позволила ему получить такую дьявольскую власть над своим телом. Правда, я все еще могу при случае сказать ему резкие слова, когда пытаюсь сопротивляться, чтобы не потерять остатков гордости. Но я не могу понять, насколько задевает его то, что я говорю, – какими бы злыми ни были мои слова. Иногда мне удается прогнать его, наговорив грубостей, но потом именно я часами ворочаюсь без сна, думая о том, к какой из женщин он ушел от меня. Пакита – это первая любовь Блейза, оказавшаяся настолько преданной ему, что вышла замуж за его лучшего друга! Однако мужчины, когда им это нужно, умеют для всего изобрести оправдания. К тому же какое мне до этого дело? Теперь, когда ее муж умер, Блейз может спокойно наслаждаться в объятиях своей душеньки, которая по обычаям апачей считается его женой – причем старшей женой!

Лучше бы я дала ему умереть от заражения крови или от гангрены, чем терпеть такое унижение! Я, хирург и доктор медицины, ради того чтобы выжить, вынуждена играть роль его скво! Обманом и угрозами Блейз Давенант вынудил меня стать его законной женой, но сейчас, когда я очутилась в этой отдаленной горной крепости, среди апачей, оказалось, что я к тому же вторая его жена! И мне приходится сидеть и ждать, когда он соблаговолит воспользоваться моим телом для удовлетворения своих оставшихся нужд! Причем беспринципный негодяй бодро заявил мне, что, если я не буду с достаточной готовностью ему отдаваться, он всегда может продать или уступить меня своему другу Бегущему Волку. Тот уже предложил сделать меня своей старшей женой и готов закрыть глаза на то, что я не девственница!

В последнее время я очень много волнуюсь. Я даже не знаю в точности, где мы находимся, да еще Блейз отсутствовал по меньшей мере две недели, оставив меня на попечение Пакиты. Так что я была не в состоянии аккуратно вести дневник и записывать в него в должной последовательности происходящие события – особенно те, которые привели меня сюда. Но когда я наконец собираюсь это сделать, то не знаю, с чего начать. Может быть, со злосчастной идеи тети Чэрити о том, чтобы я реализовала на практике свое медицинское образование? Все кончилось тем, что меня прикомандировали к Калифорнийской колонне генерала Карлтона, который, как и генерал Шеридан, «не любит юбок». А так как я уже знала, что юбки, очень громоздкие и неудобные даже в спокойной обстновке, в критические моменты становятся просто опасными, то снова надела бриджи – к своему большому облегчению.