Николь Джордан - Воин

Ариана еще больше обрадовалась, услышав нотку гордости в голосе отца, передававшего ее Ранульфу.

Он сказал:

– Тебе вверяю я свою дочь Ариану. Береги ее.

– Перед Господом нашим обещаю, что всегда буду оберегать ее, – ответил Ранульф, сжав в своих руках руки Арианы и глядя ей в глаза.

Когда отец Джон благословил кольцо, Ранульф надел маленький золотой ободок поочередно натри пальца правой руки Арианы и только потом надел его на положенное место на левой руке, где оно и останется до самой ее смерти как символ преданности и супружеской верности. Металл, согретый прикосновением Ранульфа, сверкал не ярче, чем золото его глаз.

– Этим кольцом я с тобой обручаюсь, – торжественно произносил Ранульф, – телом моим я тебя почитаю, имуществом моим тебя наделяю.

Они вошли в церковь только после того, как их брак был освящен перед лицом Господа. Преклонив колени на полу в нефе, рядом с Ранульфом, Ариана почувствовала, что ее окутывает любовь матери. Укрывшись под вуалью, за занавесом, леди Констанция тайно наблюдала за ней с галереи. Она дала паре свое благословение несколько дней назад, а утром Ранульф пообещал Ариане, что они сразу же навестят ее мать в лесной обители.

Отслужили мессу. Сделав щедрые пожертвования церкви, жених с невестой снова опустились на колени, чтобы получить благословение священника.

И, наконец, Ариана вышла из церкви в сопровождении своего мужа-лорда под звон колоколов, и хор радостных голосов встретил их. Она увидела в толпе своего сводного брата Гилберта и доверенного вассала Ранульфа, Пейна. Их широкие улыбки отражали радость самой Арианы.

По обычаю брачной церемонии, Ранульф усадил Ариану на своего коня, а сам сел позади нее. Под пронзительные звуки труб они возглавили процессию, над которой струился шелк знамен, из церкви к дому новобрачного – в данном случае к замку Кларедон.

Надежно устроившись в объятиях Ранульфа, Ариана откинулась назад, прислонившись к его широкой груди, наслаждаясь ощущением сильных рук, обнимавших ее.

– Ну… довольна, женщина? – спросил Ранульф ласково-насмешливо. – Ты все-таки добилась своего.

Услышав это нежное поддразнивание, Ариана снова ощутила прилив счастья, но все же с притворным негодованием помотала головой:

– Теперь я тебе больше не женщина и даже не демуазель. Я твоя жена.

– Жена, – задумчиво пробормотал Ранульф. – Мне нравится, как это звучит.

Веселье продолжалось весь день и половину ночи. Лорд Уолтер закатил свадебный пир, достойный короля, не в замке, а на ближайшем лугу, чтобы вместить всю огромную толпу.

Благородные гости пировали в шатрах вместе с новобрачными и самыми знатными из приглашенных, которые сидели на возвышениях. Длинные столы ломились от обычного угощения и деликатесов: оленины, зажаренных целиком вепрей, куропаток, дроздов, павлинов и лебедей, рыбы и миног, утопавших в пряных соусах, сыров и засахаренных фруктов напоследок, а также бесчисленных пирогов, подслащенных медом и блестящих от дорогого привозного сахара.

Пир начался с тостов в честь жениха и невесты.

– Согласишься разделить это со мной, миледи? – хрипловато спросил Ранульф, предлагая Ариане вино в богато украшенном серебряном кубке с драконами. Ариана сделала глоток, Ранульф взял кубок у нее из рук и, не отводя от нее глаз, повернул кубок так, чтобы прикоснуться губами к тому же месту, что и она. От его ласковой чувственной улыбки Ариану окутало теплом – так он давал ей понять, что вожделеет ее.

Эль и вино текли рекой, и к вечеру те, кто еще держался на ногах, приняли участие в играх, танцах и шуточных турнирах.

Ранульф исполнял свою роль богатого и щедрого лорда, делая подарки свадебным гостям, но, прежде всего, следил за тем, чтобы его красавица невеста не скучала, и нетерпеливо ждал ночи. Сегодня Ариана придет к нему по своей доброй воле, по любви, как его возлюбленная. Утром в церкви они обменялись обетами и священными клятвами, но только брачная постель скрепит эти обеты. И тогда Ариана будет полностью принадлежать ему. Ранульф чувствовал жар в чреслах, который мог сравниться только с пламенем в его сердце.

К тому времени как сумерки мягко опустились на землю и вокруг разожгли большие костры, чтобы осветить ночь, желание Ранульфа стало непереносимым. Ему было все равно, какие еще предстоят увеселения. Он хотел только одного – остаться с Арианой наедине. В постели.

Освещая путь факелами, новобрачных сопроводили в замок, в башню и в брачные покои – прежние комнаты Арианы, в которых они с Ранульфом будут жить все то время, что находятся в Кларедоне. По обычаю свадебные гости помогали новобрачным раздеться перед тем, как они лягут в постель для брачной церемонии, поэтому комнату заполнила шумная толпа гостей, быстро утихомирившихся перед торжественным моментом.

Деревянные полы были устланы розами; Ариана и Ранульф опустились среди них на колени, и отец Джон благословил их брачное ложе. Потом, в последний раз, с тоской посмотрев на свою жену, Ранульф неохотно вышел из комнаты вместе с мужчинами. Женщины согласно обычаю раздели невесту и уложили ее в постель. Завершив церемонию, они задернули занавеси на кровати и ушли.

Через несколько мгновений Ариана услышала, как рыцари несут Ранульфа к брачному ложу, громко хохоча и отпуская непристойные замечания. Подшучивание сделалось еще грубее, пока они снимали с жениха меч и одежду, но, в конце концов, дверь за ними захлопнулась, и наступила благословенная тишина.

Ариана с удивлением обнаружила, что дрожит. Она так давно ждала этого мига, что ей казалось, будто это просто сладкий сон. Ее возлюбленный из грез наконец-то пришел за ней – к ней.

– Ариана? – пробормотал Ранульф, нарушив тишину.

– Я здесь, – неуверенно ответила она.

Его губы изогнулись в улыбке – он услышал, что ее голос дрогнул. Похоже, Ариана волнуется точно так же, как и он сам. Ранульф подошел к кровати. Сердце его заколотилось. Он раздвинул занавеси и увидел свою жену, ждавшую его в постели. Ее волосы цвета меди рассыпались по подушкам, а одеяло было приглашающе откинуто. На Ариане не было ничего, кроме свадебной гирлянды из роз, и Ранульф задохнулся, увидев ее изящное белое тело, мерцавшее в мягком свете свечи. Его охватило возбуждение, сильное и почти непреодолимое.

Блаженство. С благодарным смирением, которого он никогда не испытывал раньше, Ранульф зарылся лицом в ее пахнувшие розами волосы. Страсть, разделенная им с Арианой, была чем-то гораздо большим, чем простое совокупление, а желание – большим, чем напряжение двух тел для утоления вожделения. Это был исступленный восторг. До Арианы он не знал, что такое восторг. Никогда раньше Ранульфу не приходилось испытывать такого глубокого, невероятного чувства завершенности и единения. «Жена, – в изумлении думал он. – Моя леди, моя любовь». Ранульф обнимал Ариану, не желая выпускать ее из объятий. Его охватила нежность, жаркая, сладкая; она наполняла Ранульфа ощущением чуда и чем-то вроде благоговения. Он чувствовал себя сильным, непобедимым, воодушевленным новыми целями. Если Ариана будет рядом, жизнь наполнится яркостью и полнотой, которых он никогда не знал. Больше ему не придется сражаться в одиночку. Унылое одиночество исчезло. Горькая ненависть, желание отомстить, все это смыто волной любви, и душа его очистилась.