Анна Грант - Огонь желания

Он послушно сел в кресло. И долго не решался поднять на нее глаза. А когда, наконец, посмотрел на нее, в его глазах она увидела не гнев, но страдание. И ей вдруг стало невыразимо жалко этого несчастного старика. Она растерялась и не знала, как помочь ему заговорить первым.

– Я знаю, Каролина, что Джеред не был… – Анандейл замолчал, словно боровшиеся в нем чувств мешали ему говорить. Наконец он глубоко вздохнул и продолжил: – Я знаю, что мой сын не был идеальным супругом.

– Так же как и я не была идеальной супругой, – смело глядя ему в глаза, добавила она.

Каролина полагала, что эти ее слова вызовут в нем вспышку гнева, но ошиблась – ничего подобного не произошло.

– Я не имею права осуждать вас, – сказал он. – Ведь мне известно еще и то, что вы были с моим сыном до самого конца, даже тогда, когда от него все отвернулись.

Она машинально посмотрела на свои руки – на пальце все еще виднелся след от обручального кольца, которое она не надевала с тех пор, как дала согласие стать женой Адама.

– Я был не прав не только по отношению к своему сыну, но и по отношению к тебе и твоему ребенку. Я виноват перед всеми вами. У меня не хватило в свое время душевного тепла, чтобы понять и простить своего сына, не хватило доброты, чтобы помочь тебе, когда это было нужно, не хватило великодушия принять безоговорочно твоего ребенка. А у Джереда, у моего несчастного мальчика, хватило душевной щедрости – он признал девочку своей дочерью, – хриплым, взволнованным голосом проговорил старик. – И это для меня является самым главным. Я хочу хоть как-то искупить свою вину перед своим сыном. Его воля для меня теперь важнее всего. Если он признавал твою девочку своей дочерью, то и я должен без лишних слов считать ее своей внучкой. И я сам хочу этого.

Каролина изумленно уставилась на него, не вполне веря в то, что услышала. Она сомневалась, правильно ли поняла его.

– Слова Тэлбота о девочке я воспринимаю, как бесстыдную ложь. Обещаю тебе, что никто из членов нашей семьи никогда больше не повторит ни слова из того, что он говорил. Если Джеред дал Эмили свою фамилию, значит, она есть и останется Раули. Она будет иметь все, что должна иметь по праву моя внучка. Я обеспечу ее в любом случае, какую бы фамилию девочка ни стала носить потом, и за кого бы ни вышла замуж ее мать.

Услышав это, Каролина растерялась. Конечно, она испытывала чувство благодарности к этому старику, но…

– Вы так великодушны, лорд Анандейл. Так же как и ваш племянник Эдвард, – начала она. – Но все же я хочу еще раз вам напомнить, что Эмили – дочь Адама Дьюарда. И скрывать это дольше не имеет смысла. Это было бы нечестно.

Сказав это, она испугалась, что обидела его этими словами, и что он воспринял их, как решительный отказ. Но, к ее облегчению, старик улыбнулся.

– Я все понимаю, Каролина. Если вы настаиваете, то я не буду мешать вам, моя дорогая. Однако, что касается меня, то я могу повторить все, только что мною сказанное снова, чтобы ты поняла истинные чувства и намерения, которые руководят мною. И я бы хотел попросить вас, чтобы вы с дочерью обязательно навещали нас с женой, когда будете в Финли-Эббате. Моя будет просто счастлива познакомиться с девочкой. Они обязательно подружатся. Эмили такая милая, такая смышленая малышка. Не отказывай нам в этой маленькой радости, Каролина. Тем более, насколько мне известно, Дьюард – сирота, и со стороны отца у ребенка нет бабушки и дедушки. И мне хотелось бы…

Каролина улыбнулась ему в ответ.

– Мне тоже очень этого хотелось бы. Думаю, Эмили обрадуется, когда я расскажу ей о вашем предложении.

Эти слова приободрили Анандейла. Заметно повеселев, он взялся за трость.

– К сожалению, я должен уже идти. Нельзя заставлять Эдварда столько ждать меня, – сказал он, поднимаясь с кресла. И уже у выхода, приостановившись, добавил: – Долли сообщила нам, что вы, Каролина, скоро выйдете замуж за Дьюарда. От всей души желаю вам счастья. Я не хотел бы, чтобы ваша семья относилась враждебно к нашей семье. Надеюсь, мы станем со временем добрыми друзьями.

Распрощавшись и проводив старика до двери, Каролина еще с минуту стояла обдумывая его слова. Казалось, она только в этот момент по-настоящему поняла, как много значили для нее они. Как бы там ни было, она рассталась с частью своего прошлого и сделала еще один шаг к новой жизни.

С легким сердцем и в приподнятом настроении Каролина отправилась наверх, но, не дойдя до первой лестничной площадки услышала музыку, доносившуюся из гостиной.

Адам. Он уже пришел домой и играл на пианино. От этих сладких звуков душа ее наполнилась светлым, теплым чувством. Сияя от счастья, полетела она на манящую, чудесную мелодию.

Тихонько открыв дверь и приблизившись к пианисту, она замерла, наблюдая за длинными, быстрыми пальцами, бегавшими по клавишам. Но тут он вдруг почувствовал чье-то присутствие и поднял голову. Увидев ее, он сразу же захлопнул крышку инструмента.

– Я услышала музыку и поняла, что ты вернулся, – сказала Каролина.

– Джон сказал мне, что у тебя были посетители, – холодно произнес он.

Адам не хотел говорить таким тоном, ему грезилась совсем другая беседа, но он помнил о преграде, разделявшей их.

Ее обжег лед в его глазах.

– Да, – более спокойно, чем хотелось бы, сказала она, подходя к креслу и развязывая ленточки шляпки. – Приходили лорд Анандейл и Эдвард. Они были очень добры ко мне. Эдвард настаивал на том, чтобы я приняла от него те деньги, которые Джеред потерял в результате краха их предприятия.

– Это очень благородно с его стороны, – сдержанно заметил Дьюард. – А Анандейл?

– Лорд Анандейл сказал, что хочет считать Эмили своей внучкой. – Каролина бросила шляпку на стол и заглянула Адаму в лицо. – Я выразила ему свою благодарность, но сказала, что Эмили – наша с тобой дочь.

Она надеялась, что эти слова напомнят ему о том, что их связывало. Но он, наоборот, только больше замкнулся в себе и лишь мрачно буркнул:

– Ясно.

Каролина хотела обнять Адама, но этот его отстраненный взгляд остановил ее. Сердце женщины тревожно забилось, и руки предательски задрожали.

– Что сказал лорд Кастлери? – обеспокоенно спросила она.

Он улыбнулся, но глаза его не потеплели.

– Все нормально. Он сказал, что обвинения с меня сняты. И мало того, Кастлери принес мне свои извинения да еще сказал, что он у меня в долгу. Неслыханный случай. Это такая редкость, чтобы он признался в своих ошибках.

– Слава Богу! – с облегчением произнесла она. – Даже не верится, что вся эта невероятная история наконец, закончилась.

Она была искренне рада за него, но в голосе ее прозвучали нотки растерянности, так как она чувствовала, что он что-то не договаривал. Что он скрывал от нее? Его что-то мучило. Холод в его глазах пугал ее. Она чувствовала, что он намеревался еще что-то сказать. И хотя не знала что именно, но была уверена, что это наверняка угрожает их счастью и благополучию.