Вирджиния Хенли - Колдовская любовь

Те, в свою очередь, были ошеломлены встречей и, едва оправившись от потрясения, стали вполголоса переговариваться:

— Иисусе, Мейнджи как раз отправился за денежками!

— Не дрейфь, мы отправим его на тот свет прямо сейчас. Какая разница?

Хит проклял свою глупость и беспечность. Никогда инстинкты так жестоко не подводили его! Четверка стояла между ним и одеждой.

Он решил, что больше не позволит топить себя, и выпрямился в полный рост. Вода струилась по телу, но он, не обращая внимания, осторожно двигался к берегу.

— Значит, Дуглас, ты живой? Как это ты умудрился?

— Меня зовут Кеннеди, а вас, я полагаю, Армстронги?

Разбойники смущенно переглянулись.

— Где Мейнджи Армстронг? — спросил Хит, наплевав на собственную наготу.

Один из громил злорадно ухмыльнулся:

— Продает твоих чертовых кобыл на лошадиной ярмарке в Келсо. Мы прибережем тебя для него.

— Да пропади он пропадом, этот Мейнджи! — вмешался другой. — Могу я раз в жизни доставить себе удовольствие и прикончить этого дьявола?

Лохматый оборванный гигант растянул губы в сатанинской улыбке, обнажив гнилые зубы.

— Более того, я зарежу Дугласа его же ножом!

Со стороны казалось, что Хит прирос к земле, зачарованно наблюдая, как разбойник выхватывает из-за пояса длинный нож, но на самом деле он напряг мышцы и насторожился, готовясь отразить атаку. Вонючий боров злорадно вытаращился на мужское достоинство врага.

— Неплохо бы кое-что ему подрезать, прежде чем попортить шкуру. Повеселимся, ребята, вы не против?

Хит понимал, что, если не станет действовать молниеносно, трое набросятся на него и придавят к земле. Поэтому он прыгнул и покатился по траве, к тому месту, где лежала одежда. Недостаточно быстро, чтобы увернуться от ножа, но по крайней мере удар пришелся в плечо, а не в пах. Зато он умудрился схватить шпагу, и жажда мести багряной пеленой застлала глаза. Первой мишенью оказался олух, завладевший его ножом. Хит встретил выпад, ловко отбил, вонзил острие шпаги в живот Армстронга и сразу же вытащил. У остальной троицы не оказалось оружия: поднять выпавший из руки умирающего нож не представлялось возможным. Хит описал окровавленным клинком широкий круг, чтобы удержать врагов на расстоянии. Они трусливо попятились от обнаженного, размахивавшего оружием воина, но, очевидно, все еще лелеяли мысли о том, что смогут с ним справиться. А он тем временем выбрал вторую жертву. Шпага вошла тому в горло. Хит развернулся, схватил третьего за борта кожаной безрукавки и приставил клинок к шее, под подбородком. Четвертый повернулся и бросился бежать с такой скоростью, будто за ним по пятам гналась сама смерть.

— Кто приказал тебе убить лорда Рэмзи Дугласа?

— Не могу… Мейнджи знает.

Хит чуть нажал на шпагу. Показалась капля кровь.

— Ты сказал, что он отправился за деньгами. Куда? В Бьюкасл? К Дейкру?

— Дейкр? — медленно повторил грабитель, словно такая возможность ему и в голову не приходила. — Нет, он поехал на север, в Келсо. Мейнджи наш главарь. Он единственный, кому все известно. Ведет переговоры и деньги тоже получает.

— На колени! Руки за спину! — скомандовал Хит, и когда тяжеловесный громила подчинился, он вынул из волос пленника кожаный ремешок и стянул ему запястья. После этого он посмотрел на лежавших. Нет сомнений: оба мертвы. Только тогда он наконец оделся и поднял свой любимый нож с вырезанной на рукояти пентаграммой. Кольнув кончиком шпаги пленника, он велел ему подняться, взял поводья чалого, и они отправились к лагерю.

К этому времени уже совсем стемнело, и уголья едва тлели. Хит вынул из сумки веревку и надежно прикрутил пленника к стволу дуба. Затем осмотрел и напоил кобыл. Они немного похудели, вероятно, потому, что не видели овса с самого дня похищения. Кроме того, за ними совсем не ухаживали. К счастью, травы вокруг было много, так что животные, вероятно, не голодали.

Грабители жарили баранью ногу из украденных припасов, и Хита едва не затошнило от запаха прогорклого жира. Он забросил ногу в кусты, развел огонь и, усевшись возле костра, стал размышлять. Пришлось убить двоих, защищая свою жизнь. Жаль, что и третий не погиб. Что теперь с ним делать? Негодяй заслуживает смерти, и все же невозможно заставить себя хладнокровно вонзить нож в человека. Вот если бы это был Мейнджи Армстронг. Он жаждет его крови. Именно жаждет. Может, разумнее подождать его возвращения из Келсо?

Так он и сделает. Посидит тут денек и, если к тому времени Мейнджи не покажется, поедет в Бьюкасл.

А в это время Рейвен, уже успевшая вернуться в Роклифф, готовилась к поездке к Дорис, своей бабке. Брат вызвался проводить ее до Степлтона, находившегося милях в двенадцати от Роклиффа, чтобы помочь перевезти двух соколов, которых она обучала для приятеля отца. Но дальше Герон ехать с сестрой отказался, боясь, что та уговорит его посетить «старую ведьму».

Рейвен не знала, сколько прогостит у бабки, поэтому она прихватила с собой еще двух не до конца укрощенных соколов. Султан и Шеба были дорогими сапсанами, требовавшими особого внимания. Рейвен также приобрела двух кречетов, но решила оставить их в Роклиффе, на попечении молодого сокольничего.

Перед отъездом мать отвела ее в сторону.

— Ты наверняка встретишься с Кристофером Дейкром, и он скорее всего пригласит тебя в Бьюкасл. Ты умная девочка, Рейвен, и должна в полной мере воспользоваться предоставленным шансом, — предупредила она и вроде бы шутливо закончила: — Домой без мужа не возвращайся!

Хотя мать и дочь рассмеялись, обе знали, что Кэтрин серьезна, как никогда.

Дорис Герон была готова к приезду любимой внучки, потому что этим утром с рябинового дерева в саду слетел ворон. Вряд ли он лакомился красными ягодами, ведь вороны питаются мясом, значит, это не иначе как знамение.

Дорис вышла на крыльцо большого каменного дома навстречу внучке.

— Рейвен, красавица моя, я так и думала, что ты едешь!

— Бабушка, я к тебе надолго. Привезла с собой Султана и Шебу, буду их обучать, — объявила Рейвен, спешиваясь и отцепляя две небольшие деревянные клетки от седла.

— Отнеси их в сарай и усади на насесты.

Рейвен поспешила в небольшое помещение и, вынув соколов из клеток, прикрепила цепочки к старому насесту.

— Я оставлю на них колпачки, пока не привыкнут. Из сарая, почуяв хищников, стрелой вылетел огромный заяц, и Рейвен весело хихикнула:

— Мэджик, да ты весишь больше двух Стоунов [5], мои птички просто тебя не удержат!

— Но он прекрасно знает, что они способны выклевать ему глаза, чтобы полакомиться, — заметила Дорис, выходя, и взялась за стоящие возле дверей седельные сумки с вещами. — Парень! — крикнула она мальчишке, бросавшему камешки в пруд. — Отведи лошадей в конюшню! А ты, Рейвен, иди за мной. Полакомимся вересковым медом и посплетничаем!