Вирджиния Хенли - Колдовская любовь

— Я что-нибудь придумаю, — пробормотал он, завладевая ее губами.

— Бьюсь об заклад, я даже знаю что, хитрый дьявол! Оседлай Салли, и устроим скачки! — как только смогла, проговорила она.

Они мчались во весь опор и остановили коней у маленькой церкви. Священник, протиравший тряпкой канделябры, обернулся и мигом узнал державшуюся за руки парочку.

— Вы пожените нас, святой отец? — почтительно осведомился Хит.

— Опять насильно? — строго вопросил коренастый служитель Божий.

— Опять, — заверила Рейвен. — Но на этот раз ухаживала за ним я… и делала предложение тоже я. Давно пора Хиту Кеннеди сделать из меня честную женщину!

Хит беспомощно пожал плечами:

— Что поделать, она не дает мне отказаться! Святой отец позвал свою экономку, единственную свидетельницу венчания, и поставил пару перед алтарем.

— Брак — это не развлечение, — наставительно произнес он, прежде чем приступить к церемонии. — К нему следует относиться как к святому таинству, благоговейно и уважительно, сознавая, какой важный шаг вы делаете в жизни, дети мои. Отбросьте легкомыслие и беспечность, и да вселится в вас страх Божий!

На этот раз невеста без колебаний дала обет верности:

— Я, Рейвен Карлтон, беру тебя, Хита Кеннеди, в мужья, отныне и вовеки, и обещаю быть рядом в радости и горе, бедности и богатстве, болезни и здравии, любить, почитать и повиноваться, пока смерть нас не разлучит.

Какой радостью сверкнули ее глаза, когда Хит надел ей на палец давно хранимое обручальное кольцо и пообещал разделить с ней все свои земные сокровища. Она восхищенно смотрела на жениха, не замечая ни малейшей иронии в его словах.

— И поскольку Хит и Рейвен решили соединить свои судьбы в священном таинстве брака, объявляю их мужем и женой. Пусть Господь в своей милости осыплет вас благословениями, исполнит все ваши желания, чтобы вы могли почитать Его телом и душой и жить вместе в любви и согласии до конца дней своих. Аминь.

Выйдя из церкви, Хит с оглушительным воплем подхватил Рейвен на руки и победно поцеловал, прежде чем усадить в седло. Скачка снова началась! Они летели, как на крыльях, по долам и лугам, а когда приблизились к реке Эск, Хит внезапно крикнул:

— Рейвен, смотри!

Она подняла голову и увидела пару соколов, описывавших круги в высоком небе. Забыв обо всем, новобрачные натянули поводья.

— Не может быть! — ахнула Рейвен.

Птицы постепенно снижались, и она поняла, что не ошиблась.

— Это они! Султан и Шеба! Глазам не верю!

Самочка уселась на высокую ель. Самец продолжал кружить над их головами. Рейвен плакала и смеялась, видя, как Шеба расправила крылья и закивала головкой, а Султан то нырял к самой земле, то опять взмывал в облака.

— Наверное, это свадебный дар от богини охоты: мистический знак того, что она благословляет наш союз!

Хит взглянул в ее сияющее лицо и подумал, что Рейвен и есть дар богов ему, нищему полукровке.

— Я могу на скорую руку сделать тебе приманку, — предложил он.

— О нет, я не хочу снова лишать их свободы. Пусть остаются дикими и вольными и любят друг друга до конца дней своих… как мы.

Хит спешился и взял жену на руки.

— Ты читаешь мои мысли, милая. Но мне нужно кое в чем признаться. Честно говоря, я владею не только дюжиной кобыл.

Рейвен доверчиво уставилась на него, готовая выслушать любые мрачные тайны.

— Арчибальд Дуглас, покойный граф Энгус, завещал мне сто акров земли.

— С чего бы это?

— Ходят слухи, что Лили Роуз, моя мать, — дитя его любви. Сам я еще там не был, но говорят, участок лежит вдоль берега реки Ди, в Керкубри, рядом с землей, примыкающей к замку Дуглас.

— Чудесно! — обрадовалась Рейвен, видя, как изменилось его лицо при упоминании о земле. — Почему бы нам не перегнать туда кобыл? Они могли бы пастись на твоей собственной земле. А мы навестим Тину и даже сможем присутствовать на крестинах!

— Именно так я и решил, прежде чем ты вернулась в Эскдейл. Поэтому и стал подковывать кобыл. Появись ты на день позже, может, и не застала бы меня!

— Видишь? Все было предопределено: судьба предназначила нам быть вместе. Моя бабка хотела мне в мужья жителя приграничья. Вечером я расскажу, что случилось, когда она посвящала меня в тайны Умения.

— Я всегда подозревал, что ты меня околдовала. Говори сейчас.

— Увы, не могу. Не раньше полуночи, — поддразнила она.

Заслонив глаза от солнца, они следили за Султаном и Шебой, пока те не исчезли в вышине.

— Давай поедем завтра!

— Согласен, любимая. Но путь неблизкий, и с лошадьми много возни, так что будем двигаться медленно. Придется ночевать на свежем воздухе. Не побоишься?

Рейвен мечтательно улыбнулась:

— Конечно, нет! Что может быть романтичнее, чем лежать под звездами?!

— Уверена, что земля не покажется слишком твердой?

— Может, лучше сначала попробовать?

Они молча повернулись друг к другу и сплелись в объятиях на пышной зеленой траве.

Утром, за завтраком, Хит и Рейвен сообщили Гевину свои новости. Узнав, что они поженились, Гевин досадливо поморщился:

— Какого черта вы ничего не сказали прошлой ночью? Мы могли бы праздновать до рассвета!

— Именно поэтому и не сказали! Сегодня мы отправляемся в путь: перегоняем кобыл на мою землю у реки Ди, так что это было нашей последней возможностью хорошенько выспаться в постели.

— И как? Выспались? — не моргнув глазом осведомился Гевин.

— Да как тебе сказать… — протянул Хит.

Рейвен зарделась, но это не помешало ей торжественно попрощаться со всеми. Она полюбила Эскдейл: здесь к ней пришло счастье. И хотя на сердце было тревожно и впереди ждала неизвестность, все заботы отодвигались на второй план при мысли о том, что Хит теперь навсегда с ней рядом.

Они и вправду не торопились. Ехали не спеша, позволяя кобылам щипать травку, где им заблагорассудится. Два дня ушло на то, чтобы добраться до реки Аннан, переправиться на другой берег, и еще день — чтобы достичь Дамфриса. Хит был доволен, если им удавалось проделать восемь миль в день, зато теперь у супругов было время наговориться и побольше узнать друг о друге. Они останавливались у каждого ручья, чтобы напоить лошадей, плавали и купались в прохладной воде, смеясь и играя, как дети. Хиту казалось, что им больше никогда не придется быть такими беззаботными и оставаться так надолго друг с другом наедине.

Рейвен наслаждалась вновь обретенной свободой и поражалась способности Хита находить еду и устраивать ночлег. Он охотился на мелкую дичь, ловил рыбу, оберегал ее от дождя, а папоротник и еловые лапы становились для них мягкой постелью. Он учил ее, как управляться с лошадьми, и Рейвен была счастлива, когда кобылы следовали за ней и ласково тыкались носами в плечо.