Натали Питерс - Опасное наваждение

– Нет, – ответил Сет, – я собираюсь в Париж, а дорога туда идет через Варшаву. Но если ты сможешь довезти меня хотя бы до Бреста…

– Почему же речь шла о Брянске? – не унимался извозчик. – Брянск находится в ста шестидесяти верстах к югу, дорога займет почти неделю.

Я изо всех сил вцепилась в руку Сета. Он поморщился от боли, но я не обращала на это никакого внимания.

– Ты должен довезти меня туда! – взмолилась я. – Пожалуйста, пожалуйста, мсье! Вспомни, что ты мне обещал. – Я увидела, что он вопросительно приподнял брови, и решила, что сейчас не повредит, если я напомню ему весьма неприятную тайну, которая нас связывала. – Это совсем небольшой крюк. Клянусь, я заплачу тебе! Что такое неделя по сравнению с целой жизнью? Ничто! – Я прищелкнула пальцами. – Меньше, чем ничто! Я же знаю, что не в твоих интересах задерживаться в Москве, – многозначительно добавила я. – И если ты не возьмешь меня, то…

Он схватил меня за воротник собольей шубы и приподнял так, что мои ноги едва касались пола. Я безуспешно пыталась вырваться.

– Если ты хочешь стать тем же, чем стал твой дядя, – сказал Сет низким угрожающим голосом, – то можешь и дальше болтать языком. Хочешь сказать, что, если я не возьму тебя, ты поднимешь переполох? Сомневаюсь, маленькая цыганская пройдоха. Сильно сомневаюсь.

– У вас какие-то неприятности? – спросил извозчик.

– Да, и большие. – Сет неожиданно отпустил меня. С трудом сохранив равновесие, я гордо выпрямилась.

– Стоило бы догадаться, что ни одна цыганка не заработает честным трудом на такую роскошную шубу, – хмуро заметил извозчик. – Еще несколько часов, и на ваш след нападут. Советую поторопиться. Мои лошади хорошо отдохнули и сегодня сделают верст двадцать, не меньше. Снег нам не помеха, но вы должны решать быстрее: мы едем прямо в Брест или через Брянск?

Я молчала и, затаив дыхание, умоляюще смотрела на Сета. Прошла почти минута, прежде чем он ответил. Казалось, все в комнате притихли, ожидая, что он решит. В конце концов он произнес всего одно слово:

– Брянск.

Мне хотелось обнять его и расцеловать в обе щеки, мне хотелось танцевать от радости, хотелось, чтобы весь мир знал о том, как мне повезло. Мне хотелось крикнуть: «Видишь, Алексей Николаевич, ты, мертвый ублюдок, я все-таки возвращаюсь к цыганам!» Но я сдержалась и ограничилась лишь широкой улыбкой.

– Триста рублей, – коротко объявил извозчик.

– Хорошо, – согласился Сет, – половина сейчас, вторая – когда мы прибудем в Брест.

– Триста рублей! – Моему возмущению не было предела. – Да он тебя грабит! Не давай ему больше, чем…

– Заткнись! – оборвал меня Сет. Он взял свой чемодан и вышел из трактира.

– Черт тебя подери, цыганка, – взревел извозчик. – Ты что, хочешь разорить меня?

– Цыгане не единственные воры в мире, – парировала я. – Крепостные не лучше. – Я подобрала свой узел и последовала за Сетом Гарретом.

Через час с небольшим мы были готовы к отъезду. Извозчик надежно прикрепил наш багаж сзади к саням. Три лошади – высокий жеребец посередине и две кобылы – нетерпеливо били копытами и ржали. Клубы пара вырывались из их ноздрей. Снега намело почти по щиколотку, и ничто не предвещало конца метели. Часы на Спасской башне пробили семь.

Извозчик влез на облучок и взялся за поводья. Мы с Сетом Гарретом плотнее запахнули шубы и укрыли ноги меховой полостью.

Сани быстро покатились по заснеженным улочкам, мимо все еще темных домов и златоглавых церквей, через торговые ряды на Красной площади, где покупатели и продавцы торговались, не обращая внимания на холод и снег, мимо собора Василия Блаженного.

Я первая заметила городовых в длинных серых шинелях. Они проверяли все повозки, которые собирались пересечь мост через Москву-реку.

– Эй, извозчик, – крикнула я, – ты везешь меня одну, понял? И я сама буду разговаривать с жандармами.

– Подожди, – сказал Сет, – что…

– Заткнись и спрячься! Скорей, пока они тебя не заметили! – Я толкнула его, и Сет скорчился на дне саней около моих ног, а я расправила шубу и меховую полость, чтобы спрятать его. Достав из кармана бриллиантовый браслет, я надела его на руку.

Мы остановились, подчиняясь знаку одного из проверяющих.

– Все выходите из саней, – скомандовал он. – Пошевеливайтесь!

– Постойте, – возмущенно произнесла я на довольно сносном французском языке. – Что все это значит? Как вы осмелились остановить меня?! Я спешу. Извозчик, трогай!

– Извините, мадам, – терпеливо произнес жандарм, – но у меня приказ…

– А у меня свой приказ. Ты что, не узнал меня? – Я гордо подняла подбородок, надеясь, что моя шея достаточно чиста, чтобы я могла сойти за знатную даму. – Я княгиня Катерина Орлова! Крестница самого царя! И я тороплюсь домой. Ты понимаешь, что случится, если я опоздаю? – Я сунула ему под нос свой бриллиантовый браслет и расправила плечи под собольей шубой. – Почему вы нас остановили? Что вы ищете?

– Ваше сиятельство, мы узнали, что некий француз…

– Француз! – Я резко оборвала его. – Вы осмеливаетесь задержать меня, потому что ищете какого-то француза? Как твое имя? Ну, отвечай! – Мужчина смутился. – Ты видишь, что здесь нет никакого француза? Или у тебя глаз нет? Убирайся с моей дороги. Степан, трогай! – приказала я.

Извозчик поднес руку к шапке, салютуя городовым, и мы рванулись вперед. Они не стали нас задерживать. Обернувшись, я увидела, что они уже занялись другими санями.

– Не высовывайся, пока мы не выедем за пределы города, – сказала я, посмотрев вниз. – И помни, я уже второй раз спасаю тебе жизнь.

Вскоре вокруг расстилались только заснеженные белые поля. Я еще раз оглянулась, наблюдая, как исчезают последние деревянные постройки окраины.

– Теперь можешь вылезти. – Я подняла полость, и Сет Гаррет поднялся. Его лицо побагровело от ярости. – Нет, не благодари меня, – весело сказала я. – Считай, что это часть моей оплаты за проезд. – Мой спутник хранил упрямое молчание. – Не понимаю, почему ты злишься? – удивилась я. – Неужели тебе так не хочется везти меня в Брянск? Но у тебя нет выбора. Знаешь, что я увидела в линиях твоей руки, когда гадала вчера вечером? Свое собственное лицо! После такого даже сам царь не смог бы мне ни в чем отказать. А ты ведешь себя так, будто я силой навязалась тебе. Это судьба, поверь мне. Надо обязательно рассказать об этом старухе Урсуле. Она хорошо знает гадание и сможет рассудить, действительно ли у меня есть дар предвидения или мне просто померещилось.

Сет Гаррет демонстративно продолжал не обращать на меня внимания. Я пожала плечами, осуждая его глупое упрямство, и устроилась поудобнее, решив немного вздремнуть. Что мне до его плохого настроения? Я была свободна и ехала в свой табор. Жизнь снова улыбалась мне.