Кристина Додд - Первый любовник Англии

— Ага, — пробормотала Джин, — как бык, гоняющийся за тореадором.

— Вы… Вы целовали ее, сэр Энтони?

— Мадам, я целую всех женщин, оказывающихся поблизости, но при этом я никогда не испытываю того счастья, которое испытываю, когда целую ваши прелестные ручки. — С этими словами Тони галантно прижал к губам руку королевы.

Елизавета слегка улыбнулась, наблюдая представление, которое он перед ней разыгрывал.

— Своими изысканными манерами вы напоминаете мне одного человека, исполненного… — королева запнулась.

— Исполненного чего, мадам?

— M-м… Любезности. Кстати, я наслышана, что и леди Хонора не прочь выйти за вас замуж?

Тони задохнулся, не зная, что ответить, но леди Хонора сама пришла ему на выручку.

— Я решила, что мне не стоит делать этого.

— О Боги! Почему же нет? — Королева рассматривала Тони и леди Хонору, словно видела перед собой перспективную пару.

— Без поместья Одиси он недостаточно богат для меня, — ответила леди Хонора.

— Не беда, я дам ему приданое.

Только сейчас Тони понял всю глубину чувств, испытываемых леди Хонорой к сэру Дэнни. Она прижала руки к груди в молчаливой мольбе. «Спасайте меня!» — говорил этот жест, обращенный главным образом, к Тони, но что, черт побери, ему было делать? Неужели Елизавета уже раскусила, что его желание жениться на Роузи вызвано отнюдь не стремлением оставить за собой Одиси, а совсем другим? Неужели она заметила, какой страстью он пылает к Роузи? В другом случае королева попросту опасается потерять одного из своих любимых придворных.

— Ну так как? — продолжала Елизавета. — Насчет приданого?

Тони изобразил на лице глубокую задумчивость и наконец сказал:

— Я боготворю леди Хонору, и, когда узнал о ее предложении, был уверен, что лучшей партии мне не найти. — Пользуясь тем, что находятся позади королевы и она не может их видеть, сестры вытаращили глаза; леди Хонора поморщилась. — Но, если я женюсь на ней, у меня не останется шансов сохранить за собой поместье. Оно принадлежит мне, и я не хочу отдавать его.

— Я пожаловала вам Одиси.

— Да, мадам, вы его пожаловали, и вы же можете его отобрать. Когда вы дали мне это поместье, все полагали, что оно будет продолжать носить имя Сэдлера. Предполагалось, что я захочу связать себя с этим почтенным родом и изменю свое имя. Но я сделал по-другому. Я изменил название поместья.

Королева покачала головой; сестры и леди Хонора хранили молчание.

— Вы спросите — почему именно Одиси [2]? Что же, готов объяснить. Я слишком много странствовал по свету — от Шотландии до Корнуолла, от самых дальних уголков Европы до центральных лондонских улиц; я боролся против зависти, дерзости и других людских пороков, словно они были живыми монстрами, поселившимися в нашем грешном мире; я повсюду встречал людей, готовых убить меня или потому, что они были моими врагами, или просто ради собственного удовольствия. — Тони ударил себя кулаком в грудь. — И это поместье, и этот дом стали закономерным венцом моей личной одиссеи. Это моя награда за службу моей королеве и моей стране! Каждая пядь этой земли напоминает мне об остроконечных вершинах, на которые мне приходилось взбираться, срываться вниз и снова ползти к своей цели. Мадам, не разбивайте мне сердца, лишая единственного, что у меня есть.

— Вы говорили весьма красноречиво, — сказала королева. — Что же, я подумаю.

— Я очень благодарен вам, мадам! — Тони стоял на коленях уже так долго, что они начали затекать, но ничто не могло заставить его подняться.

— Я сказала только, что я подумаю над этим. — По губам королевы пробежала легкая улыбка. — Однако я не видела от леди Розалин — или, надеюсь, я могу называть ее Роузи — никакой петиции на этот счет. Вам самому придется довести дело до конца, сэр Энтони. Для этого нужно представить мне эту девушку: я хотела бы с ней поговорить. Вы ведь знаете, где она сейчас, не так ли?

Не дожидаясь ответа, королева пошла к Уайтхоллу. Встав с коленей, Тони отправился следом, вспомнив, что совсем забыл доложить королеве об Эссексе. Однако королева, похоже, сама вспомнила о государственных делах, потому что внезапно обернулась и пошла навстречу Тони.

— Сэр Энтони!

— Да, мадам?

Она встала к Тони боком, не глядя в глаза.

— Когда милорд Эссекс предстанет перед Тайным советом?

— Он не поехал в Уайтхолл, Ваше Величество, сказавшись больным.

— Хм! Но он хотя бы передал мне какое-нибудь письмо? — В ее голосе было столько надежды, что Тони стало жаль королеву.

— Нет, мадам.

— Что ж, он сам себе сделал хуже… Кстати, вы знаете, что по его приказу придворная труппа сегодня играет «Ричарда II»?

— Мне это неизвестно, мадам.

— Итак, передайте Тайному совету, что завтра к десяти утра Эссекс будет у них. Пусть милорд тайный советник приведет его хоть силой!

— Нужно ли мне сопровождать милорда тайного советника в этом деле, мадам? — спросил Тони.

— Думаю, нет, сэр Энтони. — Королева в упор посмотрела на Тони. — Мне кажется, вы оказываете дурное влияние на милорда Эссекса, в частности на его уступчивость.

— Вы, как всегда, правы, мадам. — Тони отвесил Елизавете глубокий поклон.

— Хотя все-таки проводите милорда тайного советника, но сами оставайтесь снаружи — так будет лучше.

— Да, мадам.

— Когда Эссекс выйдет из дома, сопроводите его в Уайтхолл. — Отдав это приказание, королева повернулась и сделала несколько шагов ко дворцу, но остановилась и снова обернулась к Райклифу.

— И еще, сэр Энтони…

— Да, мадам?

— Поклянитесь, что не убьете его по дороге.

— И Эссекс осмелился взять милорда тайного советника и его свиту под стражу? — Тони изумленно взглянул на Носа-с-Бородавкой, сообщившего эту новость. По приказу Ее Величества Тони проводил тайного советника к дому Эссекса, а сам остался у ворот.

Двери дворца Эссекса широко распахнулись, и из них потекла живая людская река. Их было много, очень много — Тони думал, что не меньше двух сотен. Впереди, размахивая руками, шел Эссекс, глаза его горели лихорадочным блеском. Темная шляпа графа с белым плюмажем реяла впереди мятежников, словно знамя.

— Во дворец! К Уайтхоллу! — кричали люди, потрясая обнаженными шпагами.

На этот счет Райклиф был спокоен — почти все его гвардейцы, вооруженные и хорошо обученные, охраняли сейчас дворец. Тем не менее Тони преградил дорогу графу. Эссекс остановился.

— Прочь с дороги, — взревел Эссекс, набрасывая на плечо полу своего алого шелкового плаща. — Ты не сможешь остановить нас, как не смог бы остановить морской прилив.

— А я и не намереваюсь вас останавливать, — крикнул в ответ Тони, — а просто пришел вызвать тебя на бой! На открытый и честный бой, в котором незаконнорожденный и лорд равны. Посмотрим, кто из нас лучший воин.