Гэлен Фоули - Его дерзкий поцелуй

– Значит, вот каковы причины отказа леди Моры?

– Да. Ее родители с восторгом приняли бы Роберта, но боксерское отродье им было ни к чему.

Но у Иден еще остались вопросы.

– Должно быть, вы с леди Морой были знакомы с детства, раз она выросла в соседнем имении?

Джек кивнул:

– Да, Роберт дружил с ее старшим братом Иеном. Они были почти как братья. Да они и сейчас друзья, к тому же политические союзники. В какой-то момент они решили породниться, выдав Джасинду за Иена, но, видно, не судьба.

– Понимаю, – пробормотала Иден, вспомнив, как ворковала леди Джасинда о своем «драгоценном Билли». Потом набралась храбрости и спросила: – Ты любил ее?

– Думал, что любил, – с бесцветной усмешкой произнес Джек. – Оглядываясь назад, я думаю, что просто был благодарен, что кто-то меня заметил.

– А она любила тебя? – продолжала расспросы Иден.

– Конечно, нет. Тогда я считал, что любила. Теперь полагаю, она просто упражнялась в кокетстве перед выездом в свет. К тому же ей нравилось внимание. Когда родители приказали ей порвать со мной, я был уверен, что у них ничего не выйдет – истинная любовь и все такое. Я стал планировать побег.

– Побег?! – в ужасе воскликнула Иден.

– Не забывай, что мне было семнадцать лет, и я был настоящим идиотом. – Джек вынул сигару, но не закурил. – В Англии нас бы не поженили – возраст не позволял, но до Шотландии было всего несколько миль. – Джек пожал плечами. – Я все подготовил и явился за ней, но она отказалась. Разумеется, сейчас я ее не виню, а тогда хотел убить нас обоих. Тем более что понял ее истинное отношение ко мне.

– Бедный Джек, – с состраданием прошептала Иден.

Джек фыркнул:

– Я клялся, что буду защищать ее всю жизнь, что изо всех сил буду стараться обеспечить ее, но Мора не хотела ничего слышать. Она стремилась получить титул, состояние и положение в обществе и очень скоро этого добилась – уже через два месяца она вышла замуж за маркиза вдвое ее старше.

– Знаю.

– Для меня это было последней каплей – я отряхнул пыль Англии со своих сапог.

Иден помолчала, обдумывая услышанное, потом заметила:

– Будет неловко, если мы встретим леди Мору в Лондоне.

– Только не мне.

– Ты думаешь, она жалеет о своем выборе?

– Сомневаюсь. Она сейчас леди Эйвонуорт, маркиза, однако детей у нее нет. Мне это кажется странным. Зато она светская львица. Правда, я богаче ее маркиза. И надо сказать, испытываю от этого некоторое удовлетворение. Тогда я поклялся, что докажу ей, всем докажу. – Джек опустил глаза, пытаясь сдержать прорвавшийся в голосе гнев. – Все считали, что я никогда ничего не добьюсь.

– Ты говорил, что тебя всегда считали паршивой овцой в стаде. В чем это проявлялось?

– Джасинда тогда еще не родилась, и, кроме Роберта, мы все были… незаконнорожденными. – Голос Джека дрогнул. – Но не догадывались об этом, пока не пошли в школу и не узнали от товарищей. – Джек прочистил горло. – Пока мы еще жили дома, я пытался заставить герцога относиться к нам как положено. На свой счет у меня не было надежд, но я всегда возмущался тем, как он обращается с младшими. Деймиен очень старался ему угодить, любой отец гордился бы таким сыном. Люсьен, правда, был другим. Алеку было всего три года, и он ни на шаг не отходил от матери и всегда был ее любимцем. С тех пор он вообще стал любимцем женщин. В общем, однажды чаша моего терпения переполнилась, и произошло в некотором роде открытое сражение.

– Да неужели?

Джек фыркнул:

– Я думал, что защищаю братьев, но Деймиен закричал, чтобы я не устраивал сцен, что будет еще хуже. То есть опять я оказался виноват. – Сердце Иден разрывалось от жалости. Джек продолжал: – Однако результат все же был. По сравнению со мной, решившимся на открытый бунт, остальные выглядели ангелами. К тому же Хоксклифф наконец заметил, что у него в доме полно мальчишек, которые считают его своим отцом. Надо было иметь каменное сердце, чтобы не заметить, что Деймиен, к примеру, прирожденный герой, и нужно совсем немного поощрения, чтобы направить его в нужную сторону.

– Мне кажется, ты восхищаешься братом.

– Черт возьми, Иден, он герой войны! Вся страна им восхищается. Перед смертью Карнартен убедил своих друзей в палате лордов присвоить Деймиену титул, ведь на самом деле Деймиен его первенец, а собственный титул Карнартена исчезнет. И Деймиена сделали графом Уинтерли официально – в знак признания его военных заслуг.

– А как же Люсьен?

– Карнартен оставил ему огромное имение. Настоящий отец неплохо помог близнецам. – Джек помолчал и с сарказмом добавил: – А мне достался спортивный трофей.

– Я его видела. А ты когда-нибудь встречался со своим отцом?

– Да, когда Мора разбила мое бедное сердце, я помчался в Ирландию и нашел его. Думал, он меня примет. – Джек устало вздохнул. – Получилось иначе. Сэм О'Ши уже оставил ринг. В родной Ирландии он женился на девице, известной своим норовом и острым языком. Килларнийский крушитель завел кучу детей и стал настоящим подкаблучником. Когда я появился у него на пороге, он даже в дом меня не пустил. Мы с ним отправились на прогулку, и он объяснил, что я должен уехать, что жена не знает о его интрижке со знаменитой английской герцогиней и что его законные дети могут расстроиться, если узнают о моем существовании.

– О Господи, Джек!

– Он пригласил меня поужинать при условии, что я буду молчать о том, кто я такой. После этого ужина, где мне пришлось много врать, чтобы объяснить свой визит, я отправился в таверну и напился там, как свинья.

– Бедный Джек, – в который уже раз прошептала Иден.

– Ха! Ты еще не слышала самого замечательного в этой истории. В пабе я немного пошумел. Кулаки чесались. Хозяин меня выкинул на улицу, а тут, такая уж моя удача, как раз вербовщики.

– О Господи, Джек! – вскричала Иден. – Тебя насильно захватили?

Джек хохотнул:

– Но ведь ты аристократ…

– Я был пьян. Они не поверили, что я сын герцога Хоксклиффа. Забавно, правда?

– И что ты сделал?

– А что я мог сделать? Меня силком записали на флот.

– И что дальше?

– Примерно месяц я сопротивлялся, меня сажали в карцер, наказывали, я умышленно не подчинятся, но потом научился работать, ходить под парусами… – Джек ласково погладил дубовые доски переборки. – Думаю, это спасло мою жизнь.

– О, Джек! Сколько тебе пришлось пережить. Как мне тебя жаль!

– И зря, – с кривой улыбкой ответил Джек. – Встреча с бандой вербовщиков – благословение небес. Солнце и море способны исцелить любого. Когда выяснили, кто я такой на самом деле, было множество извинений, но я завербовался еще на два года. Его светлость герцог Хоксклифф к тому времени был уже болен и полон раскаяния. Он предложил купить мне офицерский патент. Я отказался, потому что не хотел от него никаких благодеяний.