Гейл Линк - Песнь надежды

Через несколько минут в комнату торопливо вошла невысокая крепкая женщина лет тридцати.

– Слушаю, леди Джиллиан. Джилли протянула служанке конверт.

– Это письмо нужно быстро доставить по назначению. Передай Джеймсу, – назвала она имя одного из лакеев, – чтобы он доставил конверт в дом Энтони Чамберза. Проследи за этим.

– Да, мисс Джиллиан. – И еще, Джейн, не знаешь, вернулась ли Нэн?

– Я видела ее несколько минут назад, мисс. Она разговаривала с леди Роутерсби.

– Спасибо, Джейн. Можешь идти.

О чем, интересно, мать разговаривает со служанкой?

Ответ на этот вопрос девушка получила пятью минутами позже, когда, постучавшись, Нэн внесла в кабинет большое фарфоровое блюдо с горкой бутербродов и высокой оловянной кружкой молока.

– Леди Роутерсби сказала, что вы не притронулись к завтраку, мисс Джилли.

– Немного позже я пойду на чай к Джорджи, – запротестовала молодая леди, глядя на блюдо.

– Вы поедете туда через несколько часов, и вообще, в последнее время вы стали на себя не похожи. – Сдвинув ворох бумаг в сторону, Нэн поставила на стол блюдо и кружку холодного молока. – Еще не хватало заболеть, – беззлобно ворчала служанка.

Аппетитные ломти хлеба с холодным цыпленком и маслом сделали Джилли сговорчивой. Она взяла бутерброд и с удовольствием принялась за него. Через пятнадцать минут Джилли управилась с едой.

Нэн довольно улыбалась. С того дня, когда они вернулись со злополучного уик-энда, ее беспокоило состояние хозяйки.

– Леди Роутерсби сказала, что сегодня вы обедаете с ней и лордом Роутерсби. Джилли заулыбалась, почувствовав себя гораздо лучше.

– Я не могла отказаться.

– Ее милость необычайно рада.

– Знаю. Она была здесь и отчитала меня за увлечение благотворительностью, так как я трачу на нее слишком много сил.

– Ведь ей ничего неизвестно о поездке к леди Алленвуд? – поинтересовалась служанка. Девушка покачала головой, и пряди длинных черных волос, сдерживаемых синей лентой, упали ей на плечи.

– Если бы она узнала, наш разговор продолжался бы до сих пор. Пускай это остается в тайне.

– От меня никто не узнает, мисс Джилли, – заверила Нэн.

– Спасибо. А теперь расскажи о поездке в Шелтонский приют для сирот. Дошли ли книги, которые я им посылала? – Джиллиан принялась слушать подробный отчет служанки. Помощь сиротам составляла основу ее благотворительной деятельности. Вместе с братом, графом Дерраном, она покровительствовала этому приюту, обеспечивая сирот всем необходимым.

– Классные комнаты полностью заполнены, – сказала служанка.

– Это лучше, чем слоняться по улицам или сомнительным заведениям, – ответила Джилли. Вид грязных и оборванных детей, выпрашивающих жалкие объедки, и подтолкнул ее к действиям. Она просто не могла проходить мимо царящей кругом нищеты, как это делали многие представители высшего класса. Имея все, девушка считала себя обязанной хоть чем-то помочь нуждающимся. Поговорив с поверенным брата в Лондоне, Джейсоном Бьюдре, она купила просторный дом в часе езды от города и наняла штат служащих.

– Сегодня поговорю с Джорджи насчет уроков рисования и, возможно, индивидуальных занятий для наиболее одаренных. Что скажешь на это?

Нэн радостно засмеялась.

– Дети будут в восторге, мисс Джилли. – Надеюсь. А сейчас нужно разобрать письма.

Во втором часу дня друзья вошли в лондонский дом Тони, вернувшись с кутежа в одном частном клубе – отмечалась женитьба университетского товарища Тони, собиравшегося вскоре отплыть с молодой женой на Ямайку.

Посмотрев на своего дворецкого Стэнхоупа затуманенными от выпитого шампанского глазами, Чамберз вручил ему трость, плащ и шляпу. Его примеру последовал Рейф.

– Когда вы с Робином уедете, дружище, станет чертовски скучно, – воскликнул Тони, направляясь в гостиную. – Чертовски.

Рейф, зевая, последовал за другом.

– Не думаю, – возразил он.

Вчера отмечался настоящий мальчишник, на котором Робин прощался с холостяцкой жизнью. Развлечения сменялись одно за другим: специально нанятые танцовщицы, исполнительницы экзотических танцев, карточные игры, маленький, но довольно непристойный спектакль, и, конечно, женщины. Рейф, которого привел на эту вечеринку Тони, делал вид, что получает от нее удовольствие, но невольно сравнивал это шумное буйство с вечеринками, проходившими в Техасе. Такие же шумные и неистовые, техасцы приглашали на них всех друзей – как мужчин, так и женщин. А уж если праздновалась свадьба, то на нее собиралась вся округа. Молодой человек скучал по таким праздникам, его тянуло домой.

Но больше всего грустил он о той, которую оставлял в этой стране – о Джилли. Не проходило и дня, чтобы Рейф не пожалел о том, что отверг ее любовь. Что же, видно, не суждено. Их жизненные пути никогда не пересекутся, и нынешняя поездка подтвердила это.

В гостиную вошел Стэнхоуп с подносом в руках и направился к Чамберзу.

– Эти письма доставлены сегодня, сэр. Большой конверт – для вас, а другой – для мистера Рейборна.

Молодой человек взял оба письма.

– Принеси большой кофейник кофе и, если можно, поскорее.

– Вы голодны, сэр?

Тони посмотрел на Рейфа, но тот отрицательно покачал головой.

– Только кофе, – повторил он.

Дворецкий вышел из гостиной, оставив друзей одних. Тони вручил другу бледно-голубой конверт и занялся своим, более толстым письмом с печатью юридической конторы, занимавшейся делами их семьи. Рейф спрятал конверт в карман сюртука.

– От Джилли?

– Да, – ответил Рейф, не желая читать послание любимой при посторонних.

Тони быстро пробежал глазами адресованное ему письмо, и его лицо приняло удивленное выражение.

– В чем дело? – спросил Рейф. – Плохие новости?

– И да, и нет, – ответил хозяин дома, жалея, что дворецкий пошел за кофе, а не бутылкой виски. Подойдя к окну, он стал размышлять над прочитанным.

Дворецкий принес кофе, поставил поднос на столик и так же тихо вышел. Друзья налили себе по чашке.

– Представляешь, – начал Чамберз, залпом выпив свою чашку и наливая новую, – мой любимый дядюшка Седрик скончался, упав с лошади и сломав себе шею. Судя по дате на письме, оригинал которого отправили адвокатам, а копию мне, дядюшка умер почти шесть месяцев назад.

– Вы были близки?

– Нельзя сказать, что очень, но если судить по этому письму, дядюшка был другого мнения. Он оставил мне поместье довольно значительных размеров.

– Где?

– В Австралии.

– В Австралии? – переспросил Рейф недоверчиво. – Но это же на краю света!

– Вот именно, – согласился Тони, допивая третью чашку кофе в надежде, что крепкий напиток хоть немного прояснит разум.

– В соответствии с волей дядюшки Седрика, я должен поехать туда, чтобы лично получить наследство. А еще в завещании сказано, что я могу получить свою долю только после того, как пробуду в Австралии не менее года.